[ezup]

1. Древнейшие пушки.

Более-менее определенные указания на применение в боевых действиях селитросодержащих составов относятся к 3-му или 4-му векам до Новой эры. Но нет оснований полагать, что в ту пору порох применялся для метания снарядов. Наиболее обосновано предположение, что впервые это произошло в Китае, в 7-м веке нашей эры. К 11-му веку относятся указания на использование огнестрельных орудий арабами, от которых порох начинает проникать в Европу. В эту эпоху существовала только самая примитивная разновидность пушек, - беззапальные мортиры.
Древнейшая мортира делалась практически по той же технологии, что и мортира 18-го века, - она отливалась целиком, прямо с внутренней полостью. Материалом могла служить бронза, или (реже) чистая медь. Длина ствола была незначительна, - 1.5 -2 калибра, причем канал ствола чаще всего был чисто коническим. Таким образом, для заряжения мог быть использован сравнительно круглый камень практически любой величины, он укладывался поверх пороха, затем щели между камнем и стенками ствола законопачивались паклей, но в одном месте оставалось отверстие, через которое проходил фитиль, - пропитанная селитрой и жиром тряпка. Для выстрела канонир поджигал фитиль, после чего укрывался в складках рельефа местности. Древнейшие пушки били очень неточно (ствол-то был совсем короткий, да еще и конический) и слабо, - обтюрация была плохой, порох некачественным и с пользой сгорала только небольшая его часть. К тому же и размеры пушек той эпохи были невелики, - калибр по каменному ядру был порядка 6-ти фунтов, что очень мало для мортиры.
Вероятно, значительная, если не большая, часть древнейших орудий делалась из дерева, а не из металла. Сделать из дерева мортиру было вполне реально, - брался пень твердого дерева, и в пне выдалбливалось коническое отверстие. Деревянная мортира была тяжелее металлической, но подобная технология изготовления мортир применялась в Европе польскими партизанами даже в начале 19-го века.
Для выстрела мортира просто вкапывалась в землю под некоторым углом к горизонту. Наклон приблизительно задавал направление полета снаряда, но не дальность стрельбы, - для конического ствола это было невозможно.
В целом, древнейшие пушки были слабее механических метательных машин, что и предопределяло низкие темпы их распространения, - ставка делалась только на моральное воздействие. О дальности стрельбы, о частоте выстрелов и об их действии ни чего не известно.

2. Ранние образцы пушек.

В 12-м веке в Китае, в 13-м веке на Арабском Востоке, а в 14-м веке и в Европе появились орудия более совершенного устройства, - со стволом и запальным отверстием. Возможность воспламенять заряд с казенной части позволило удлинить ствол. Теперь он состоял их конической части, куда помещался заряд, и цилиндрической, - направлявшей движение снаряда.
Первое время пушки все еще оставались небольшими и недлинными. Кроме небольших мортир стали применяться пушки и для настильной стрельбы калибром 50-100 миллиметров и длиной ствола 5-6 калибров. Технология изготовления ствола была разнообразной, - арбы отковывали железную болванку и высверливали ее, европейцы тоже часто делали первые орудия железными. Но получить кусок мягкого (и тугоплавкого) железа массой несколько десятков килограммов тогдашние европейские технологии не позволяли, так что болванку выковывали из нескольких железных полос. Пушка получалась непрочной. С отливкой орудий из бронзы и меди дело обстояло не лучше. Да и высверливать ствол еще толком не умели. Вплоть до середины 15-го века редкая бомбарда метала снаряд массой более 4-х фунтов. Обычно же пушки имели калибр 1-2 фунта (50-90 мм) вес ствола составлял 20-80 кг. Однофунтовая бомбарда имела дульную энергию примерно такого же порядка, что и мушкет 16-го века. Она и служила для той же цели, - стреляли из мелких бомбард по рыцарским лошадям, - не по стенам же метать камни полкило весом.
Дальность эффективной стрельбы первых бомбард исчислялась несколькими десятками метров, - механизм вертикальной наводки отсутствовал. Бомбарда часто устанавливалась на повозку, так чтобы стволы смотрели горизонтально, на уровне груди лошади. Либо бомбарда устанавливалась в сруб, что исключало возможность и горизонтальной наводки. Реже маленькую пушку крепили железными кольцами к массивной деревянной колоде. Точность стрельбы была удовлетворительной на 50 метров по кавалерии в строю.
Мортиры теперь не вкапывались в землю, а также устанавливались в сруб или в кирпичную тумбу. Мортиры 14-го, начала 15-го веков все еще были невелики, - не более 170 мм калибром. Дальность стрельбы не превышала 250 метров.
Зарядом для всех артиллерийских орудий этой эпохи служил порох в виде мякоти. В середине 14-го века в Европе появились первые предприятия по производству селитры. Снаряды же были весьма разнообразны, - арабы, например, стреляли кусками железа, - небольшой граненый слиток обматывался веревками для обтюрации. Арабы же еще в 13-м веке придумали применять свинцовые пули и ядра. В Европе наибольшее распространение имели каменные снаряды, но часто из маленьких бомбард стреляли не ядрами, а толстыми стрелами с железным наконечником. Так рекомендовал сам Бертольд Шварц. Такие стрелы были достаточно опасны и на значительных расстояниях, но отсутствие механизмов наводки позволяло стрелять только в упор.
В Китае в этот период все еще широко использовались деревянные пушки, из ствола дерева, усиленного железными обручами. Стреляли они также толстыми стрелами. В 13-м веке в Китае стали применять для стрельбы из мортир разрывные снаряды с чугунным корпусом. В Европе и Индии в этот период отмечаются случаи использования пушек сделанных из рулонов кожи.

3. Усовершенствования 15-го века.

На протяжении 15-го века технологии в Европе довольно быстро совершенствовались. Значительный прогресс, достигнутый за вторую половину этого века подготовил почву для рывка совершенного Европой в начале 16-го века, когда впервые за 14 веков Европа сумела по некоторым показателям обойти античную цивилизацию и наиболее развитые регионы Азии.
К 15-му веку относятся первые массивные бронзовые отливки и освоение технологии глубокого сверления, - задача создания больших и длинных пушек была решена. В этот период одновременно в Европе и Турции появляются первые практически применимые осадные орудия. Появились и первые пушки с механизмами вертикальной наводки, - пока, правда, стационарные. Пороховую мякоть при заряжении начинают заменять лепешками и комками. В середине 15-го века метательные и осадные машины в Европе вытесняются пушками.
Крупнейшими орудиями этого периода были гигантски е бомбарды. Самые чудовищные орудия этого класса, отлитые в 15-м веке в Европе имели калибр 630 миллиметров и вес 13.5 тонн. Турецкие пушки были еще ужаснее, - 890 и даже 1220 миллиметров. Вес стволов турецких бомбард мог достигать и 100 тонн. Отливались бомбарды таким же образом, как и мортиры, - сразу с внутренней полостью.
Более употребительны, конечно, были калибры 250-350 миллиметров (до 3-х пудов по каменному ядру). Начальная скорость снаряда не превышала 200 м/с. Яра летели на расстояние до 2 км, но обычно позиция для бомбарды оборудовалась на расстоянии нескольких десятков метров от стены под прикрытием деревянных щитов, - энергия удара быстро падала с расстоянием.
На позиции такие орудия устанавливались в специальное сооружение из бревен и кирпичной кладки. Вертикальная наводка осуществлялась путем проведения инженерных работ. Тут же изготавливались и каменные ядра, для увеличения веса их оковывали железом, а для обтюрации обматывали веревками. В некоторых случаях гигантские бомбарды делали несколько выстрелов (у наименьших в этом классе экземпляров ресурс мог достигать и нескольких десятков выстрелов). Повторное использование этих орудий не практиковалось, - они производились для обстрела какой-то конкретной цели. По выполнении задачи их либо бросали на месте преступления, либо пытались разбить и переплавить.
Собственно, не только лафет и снаряды могли изготавливаться на месте, но и ствол бомбарды мог быть отлит тут же. Так поступали, например, турки, - доставляли осадную бомбарду на позицию в состоянии, разобранном на слитки бронзы. Это позволяло избежать трудностей связанных с транспортировкой гигантской конструкции.
Огромные бомбарды не всегда замышлялись как осадные орудия. К классу бомбард относится и знаменитая "Царь-Пушка" (отлитая правда в 16-м веке, когда бомбарды уже отжили свое). Не правда, что ее сделали чисто на рекорд, и она никогда не стреляла. "Царь-Пушка" предназначалась для защиты кремлевских ворот и первоначально размещалась на стационарном поворотном лафете. Заряжалась несколькими центнерами щебня. Пушка, естественно, стреляла во время госприемки. Испытания каждой отлитой пушки с 16-го века проводились в обязательном порядке двойным зарядом. Позже использовалась для салютов. Стрелять чугунными ядрами, лежащими ныне подле нее, конечно, не могла.
Позже, в Турции гигантские бомбарды использовались в качестве орудий береговой обороны и даже морских орудий.
Для крупных бомбард практиковалось два способа заряжения. В одних случаях порох помещался во вставной каморе меньшего калибра. После выстрела камора извлекалась, заряжалась порохом и, будучи вставлена, подпиралась клином (у осадных орудий - кирпичной стеной). В это же время ствол заряжался ядром. Точность обработки поверхностей тогда оставляла желать лучшего, так что в зазор между стволом и зарядной каморой гигантских бомбард иногда можно было засунуть палец. Заряжение очень упрощалось, но прорыв газов назад сильно снижал дульную энергию и делал орудие опасным. К концу 15-го века вставные каморы делать перестали.
По второй методике пушку заряжали целиком со ствола, используя порох в лепешках. Со ствола вставлялось и ядро, которое затем укреплялось в стволе деревянными клиньями, - ствол был короток, порох плох, а каменный снаряд легок, - если он не крепился клиньями порох не успевал выгореть, прежде чем снаряд покинет ствол. Естественно, пушка с заклиненным снарядом стреляла, или взрывалась, значительно сильнее, - прежде чем снаряд вышибался, весь порох вспыхивал.
Кроме огромных бомбард в 15-м веке использовались и бронзовые бомбарды умеренных размеров, обычно калибром 4 фунта (125 мм), весом около 100 кг и предельной дальностью стрельбы 700 м. Реально, однако, стрельба велась на 200-300 м ядрами и до 100 м каменной картечью. Стреляли такие бомбарды со сруба и в бою не перенацеливались и не перезаряжались. Но в полевой войне применялись и быстро вытеснили маленькие бомбарды. Ствол по-прежнему был не длиннее 6-ти калибров.
Для бомбард умеренных размеров стал практиковаться новый способ стрельбы, - если осадные и маленькие должны были добиться прямого попадания, то средние стали пускать ядра рикошетами, - при выстреле с небольшим возвышением ядро ударялось под малым углом о землю, отскакивало и так делало несколько прыжков, двигаясь на небольшой высоте над землей и поражая при этом довольно большую площадь. Так удобно было стрелять по сомкнутым порядкам пехоты и кавалерии.
Мортиры в 15-м веке продолжали увеличиваться, хотя такого гигантизма, как бомбарды не достигали. Обычно их калибр все еще не превышал пуда, а дальность стрельбы 300 метров. Реально мортира, как и среднего размера, бомбарда, делала несколько выстрелов в день. Темп стрельбы был низким в значительной степени даже не из-за сложностей заряжения, а из-за дефицита пороха. Использовались мортиры только для перебрасывания снаряда через стену. Укрепления разрушались настильным огнем.
С середины 15-го века стали производиться и пушки, стволы которых достигали длины 25-30 калибров. Первоначально размеры их были не велики (30-40 мм), а материалом для изготовления по-прежнему служило железо. Стволы крепились к колодам, а заряжение производилось с казенной части. Снарядом служил либо кусок железа, либо свинцовая пуля. Несмотря на меньший калибр, дальность действия таких орудий достигала тех же 300 метров, что и у бомбард и мортир. На Руси такие орудия назывались пищалями, а в Европе - шлангами. Весили они с колодой 50-120 кг.
В середине 15-го века стали делать и специальные пушки для стрельбы картечью ("тюфяки", а затем "фальконеты"). Калибр был меньше, чем у бомбард, но больше, чем у пищалей - 42, иногда до 100 мм. Обычно, правда, не более 52 мм. Стрельба так же велась с колоды (то есть без возможности вертикальной наводки). Снарядом служила картечь из металлического мусора. Вследствие удлинения ствола до 10-12 калибров и применения металлической картечи эффективный выстрел мог быть сделан на 100-150 (в зависимости от калибра) метров. Весили эти системы с колодами по 100-200 кг, и быстро приобрели большую популярность в качестве крепостной артиллерии. При отражении штурма такая пушка делала один выстрел, когда противник появлялся там, куда она была наведена.
Во второй половине 15-го века в Европе стали применяться (сначала для мортир) зажигательные ядра, - брандскугели. Для изготовления зажигательного снаряда каменное ядро обматывали многими слоями ткани, которую пропитывали смесью горючего (например, смолы) и селитрой.

4. Усовершенствования 16-го века.

К концу 15-го века в Европе производство железа велось в печах, называемых блауофенами, - переходных, между штукофенами и доменными печами. Блауофены производили заметное количество чугуна, - уже треть железа переходила в эту форму, - выбрасывать его, как это делалось со штукофенным чугуном, было жаль, хотя качество продукта, вроде бы не оставляло выбора. Чугуну искали применение, в конце концов, его научились отжигать, получая сталь, но еще раньше пришла мысль делать из блауофенного чугуна пушечные ядра.
Идея была достаточно актуальна. Классические бомбарды не могли метать ни чего, кроме камней, но к концу 15-го века технологии продвинулись настолько, что возможной стала отливка длинноствольных пушек значительного калибра. Либо пушек со сравнительно коротким, но прочным стволом. Предпочтительным в то время казался первый путь, так как закладывать в пушку много пороха еще опасались, а значит, для увеличения начальной скорости снаряда надо было увеличивать длину ствола. В результате, получалось довольно тяжелое орудие скромного калибра. Каменное ядро для таких пушек оказывалось неэффективным.
Да и пушки обычных пропорций, - 12-25 калибров, - с мощным стволом, которые с начала 16-го века постепенно стали получать распространение (особенно для вооружения кораблей), нуждались в более совершенном боеприпасе. Каменные ядра имели недостаточный вес (а при одинаковой начальной скорости и калибре дальность полета снаряда пропорциональна его плотности) и недостаточную прочность (раскалывались при ударах о другие камни). Да и делать каменные ядра было не слишком просто. Твердый камень плохо поддавался обработке, а мягкий был неэффективен для разрушения крепостных сооружений. Турки делали ядра из мрамора.
Эту проблему пытались решить, делая ядра их железа, бронзы и свинца. Но железным невозможно было придать круглую форму, бронзовые оказывались слишком дороги, а свинцовые расплющивались при ударе об землю (а тем более, о стену) в лепешку. Чугунное ядро оказалось находкой и превратилось в основной снаряд артиллерии на ближайшие 350 лет.
Применение чугунных ядер привело к резкому сокращению калибров. При одинаковой скорости чугунное ядро имело равную с каменным пробивную силу при втрое меньшем калибре. Гигантские бомбарды еще использовались некоторое время в 16-м веке, но скоро функции осадных орудий перешли к 30-ти фунтовым (160 мм) пушкам, весом около 2-х тонн.
В начале 16-го века оформился и другой основной снаряд артиллерии, - картечь. Сначала это просто был рубленый свинец, потом, для улучшения аэродинамических качеств куски свинца стали обкатывать, а скоро затем стала применяться картечь из круглых ружейных пуль, калибром 13-23 мм (в зависимости от расстояния стрельбы). Но стрельбы картечью из кулеврин была неэффективна, - длинный ствол препятствовал разлету картечи. До конца 16-го века картечь применялась преимущественно для фальконетов, полевые орудия стреляли только ядрами.
Другим изобретением рубежа 15-го 16-го веков стала отливка орудий с цапфами, - цилиндрическими выступами по бокам ствола вблизи его центра тяжести. Цапфы позволяли крепче фиксировать ствол в желобе лафета. Кроме того, ствол мог качаться на цапфах, - ему стало возможным придавать различные углы возвышения.
Одновременно появился и колесный лафет, подвижная полевая артиллерия появилась разом во Франции, Испании и Швейцарии. Однако, применить это оружие, до того, как оно появилось у противника, успели только французы. Вскорости испанцами был изобретен и передок к лафету.
Колесный лафет решил проблему не только мобильности, но и живучести орудия. Стационарный лафет крупной бомбарды обычно приходил в негодность после первого же выстрела, - его разрушала отдача. Да и ствол бомбарды средних размеров нельзя было приделать к колоде, - обручи не выдерживали. Колесный же лафет выдерживал отдачу ствола лучше, - он откатывался, постепенно расходуя энергию, которая ранее шла на разрушение лафета. На позиции пушку крепили канатами за ступицы колес к вбитым в землю кольям, при выстреле она отлетала назад, потом ее выкатывали снова. Это, кстати, позволяло расчету использовать защиту из фашин или земляного вала.
Существенный прогресс в скорострельности был достигнут к середине 16-го века за счет применения "жемчужного" пороха. Заряжение упростилось. Дорогие и ненадежные казнозарядные кулеврины производиться постепенно перестали. Теперь заряжение пушки, в сравнении с заряжением мушкета включало только один оригинальный элемент, - прочистку ствола банником. После выстрела из стволов мушкетов и пушек еще некоторое время шел дым, а дыма, как известно, без огня не бывает, - при заряжении порох мог вспыхнуть. В случае с мушкетом, это было не слишком опасно, но досрочное воспламенение пушечного заряда было совершенно нежелательно.
Наиболее распространенным типом орудий 16-го века были кулеврины со стволами длиной 30-50 калибров. Длинный ствол обеспечивал кулевринам лучшую, чем у других артиллерийских систем той эпохи, точность стрельбы.
Но были и недостатки. Заряжать со ствола кулеврину было неудобно, а вес ее по отношению к весу снаряда был очень велик. По этому кулеврины обычно имели небольшой калибр редко больше 90 миллиметров. Стреляли кулеврины далеко, - даже не очень большие, - до 1000 метров. Но действие снаряда было слабым. Небольшие кулеврины все еще не редко стреляли свинцовым ядром.
Потом, в 17 веке технологии усовершенствовались, и причин увеличивать длину ствола стало меньше. Высокая начальная скорость снаряда достигалась большим зарядом пороха. К тому же пушки стоили дешевле кулеврин. Однако, определенный интерес к кулевринам сохранялся и в 17 и в 18 веках, - точность у них была лучшей.
Другой особенностью кулеврин было то, что они нередко приспосабливались ля заряжения с казны и могли иметь нарезной ствол, - ни того, ни другого с пушками никогда не случалось. С казны кулеврины заряжались потому, что со ствола это было сделать трудно, а нарезной ствол позволял компенсировать слабость ядра точностью его попадания. Затвор теперь чаще делался винтовым, - камора с зарядом ввинчивалась в ствол, - так достигалась хорошая обтюрация в сочетании с прочностью. Зарядных камор могло быть несколько .Однако стоимость такой пушки оказывалась чрезмерной. Несмотря на это, известны нарезные казнозарядные кулеврины 16 - 18 веков. Производились они в очень небольшом количестве, но это были не только экспериментальные образцы, - они использовались в боях.
Нарезные и казнозарядные кулеврины делались в России и Европейских государствах, но были неизвестны в Турции и вообще, на Востоке.
Таким образом, калибр кулеврин составлял обычно около 6-ти фунтов (90 мм), а вес при этом превышал тонну. У наиболее мощных орудий этого типа мог быть и 12-ти фунтовый калибр, но вес при этом мог достигать уже почти 2-х тонн. Уже с начала 16-гов века скорострельность возросла, - на выстрел уходило всего 4-6 минут. Формально, дальность стрельбы достигала 1000 метров, но для кулеврин среднего размера рикошеты были удовлетворительны метров на 500, - далее легкое ядро или тормозилось или сильно отклонялось при ударах о грунт.
Основным типом крепостной артиллерии 16-го века оставались фальконеты калибром 1-3 фунта, поставленные, однако, на лафеты или тумбы. Одно- двух фунтовые фальконеты использовались и как полевые орудия и даже как горные. Применение сферической свинцовой картечи позволяло системе весом 100-300 кг стрелять на расстояние до 150 метров. Фальконетами могли использоваться и свинцовые ядра, - но как исключение.
В первой половине 16-го века в Европе стали применяться и разрывные снаряды, - бомбы с чугунным корпусом.
Мортиры увеличивались на протяжении всего 16-го века и к его концу калибр некоторых из них уже превышал 600 мм. Но своего рода стандартом уже тогда стали 72 фунтовые мортиры калибром 240 миллиметров, которые имели вес 20 - 40 весов снаряда и начальную скорость 100 - 180 м/с. Стреляли такие мортиры на дистанцию до 700 метров в том числе и бомбами, хотя каменные снаряды для мортир еще в 18 веке не вышли полностью из употребления. Широко использовались зажигательные снаряды. Употреблялись так же и легкие мортиры калибром 100 - 125 миллиметров и с дальностью стрельбы около 300 метров.
Существенным недостатком мортир оказалась невозможность их перевозки в не разобранном состоянии, - колесный ход к мортире приделать было невозможно, - сокрушительная, вертикально направленная отдача ломала любые оси.
Кроме мортир в середине 16-го века для навесной стрельбы стали применяться и гаубицы, - короткие орудия очень напоминающие своими пропорциями бомбарды. Лафеты с переменным углом возвышения позволяли использовать гаубицы как для метания бомб, так и для стрельбы картечью, - в 16-м веке еще каменной, так как ствол гаубицы не выдерживал веса свинцового снаряда. Однако, в то время гаубицы были малораспространенным типом артиллерийских систем. Причинами были дороговизна бомб и неэффективность гаубиц при использовании иных снарядов.
В 16 - начале 17 веков очень популярны были так называемые "органы", представлявшие собой пакет (от 7 до 60) мушкетных стволов положенный на пушечный лафет. Поскольку стрельба из мушкетов почти всегда велась залпами, то возникал соблазн вместо мушкетеров использовать одни только мушкеты. "Органы" назывались иногда картечницами, так как стреляли сразу снопом пуль, - как и пушки на картечь. Хотя каждый из стволов заряжался своей, персональной, пулей. Распространению подобного оружия положили конец появление мобильных полковых пушек, а так же увеличение количества мушкетеров. Скорострельность картечниц была очень низкой. 60 - стволка могла быстро дать 6 десятиствольных залпов, но перезаряжалась потом минут десять. Когда к каждому стволу был приставлен свой мушкетер, стрелять можно было чаще. Органы имели меньшее рассеяние снарядов, чем пушки при стрельбе картечью, но это было скорее недостатком. Дальность стрельбы не превышала 200 м. В Азии такое оружие известно не было.
В Азии в это время артиллерия в основном соответствовала европейским образцам. Во всяком случае это касалось Турции и Индии. Известное затруднение вызывало только литье чугунных ядер, - качество арабского чугуна было неудовлетворительно даже для этой цели. По этой причине до 18-го века в Азии на ряду с чугунными продолжали использоваться и каменные ядра. При использовании каменных ядер дальность эффективной стрельбы из кулеврин составляла только 500-600 метров.
Китайские пушки в этот период были лучше европейских, - еще в 11-м веке китайцы собрали из чугунных деталей пагоду, и отлить из чугуна или бронзы могли все, что угодно. Другой вопрос, что китайцы в этот период мало внимания уделяли совершенствованию вооружений. В Японии в 16-м веке производство артиллерии только налаживалось.
В 16 веке в России было найдено (с некоторым, надо признать, опозданием) оригинальное решение проблемы изготовления каменного снаряда, - была отлита пушка для стрельбы прямоугольными снарядами, ведь форму параллелепипеда камню придать легче. Соответственно и канал ствола у этой пушки был не круглым, а прямоугольным. Кроме того, конструкторы учли и возможность использования еще более дешевых боеприпасов, - размеры ствола позволяли стрелять стандартным российским кирпичом 16 столетия.

5. Артиллерия 17-го и 18-го веков.

В самом начале 17-го века были сделаны еще несколько существенных нововведений расширивших возможности артиллерии. Так в конструкции орудийных лафетов стали применяться стальные оси, а клиновой механизм вертикальной наводки был заменен винтовым. Конечно, мысль, что дерево не лучший материал для оси колес 2-х тонной пушки, достаточно тривиальна, - применение железа для изготовления этой детали не было чьим-то гениальным озарением, просто железных сплавов годных до этой цели в 16-м веке еще не могли получить. Пушка могла годами стоять на арсенале, что было бы если б железная ось согнулась под ее весом? Требования к качеству металла для оси были очень высоки.
Одновременно, для литья орудийных стволов стал применяться чугун. На самом деле, чугун был в этом качестве хуже бронзы, и пушки делались из бронзы по преимуществу до середины 19-го века. Во всяком случае, - полевые пушки, требования к весу которых были наиболее жесткими. Но с распространением чугунного литья появилась возможность изготавливать массы дешевых орудий для вооружения кораблей и крепостей.
В свою очередь, совершенствование техники бронзового литья позволило отливать более прочные стволы. В полевой артиллерии кулеврины в первой половине 17-го века вытесняются пушками, чему, кстати, способствовало и применение железных осей, так как сила отдачи связана с отношением веса ствола к весу снаряда. Пушки, у которых это отношение, в сравнении с кулевринами, было меньше, скорее разрушали лафет.
В течение 17-го века материальная часть артиллерии приняла тот вид, который и сохраняла до середины 19-го века.

5.1 Полковая пушка.

Идея придать каждому полку пехоты пару легких пушек, которые всегда сопровождали бы его и поддерживали огнем, принадлежит Густаву-Адольфу. Таким образом, первые полковые пушки появились в начале 17 века в Швеции.
С 17 до середины 19 веков полковые пушки почти не изменились. Все они имели калибр 3 - 6 фунтов (по чугунному ядру) или 72 - 94 миллиметра, стреляли ядром до 600 - 700 м или картечью до 300 - 350 метров. Ствол был, обычно, не длиннее 12-ти калибров. Полковая пушка могла делать по 3 выстрела в минуту, - следовательно, стреляла много чаще чем мушкетер. На полк приходилось обычно 2, реже 4 орудия. Только в русской гвардии (Семеновском и Преображенском полках) было по 6-8 орудий. Такая ситуация возникла случайно. Во время нарвской конфузии шведам досталась почти вся русская артиллерия, но семеновцы и преображенцы от шведов отбились, отступили в полном порядке, увезли 14 случившихся по близости пушек, и, с тех пор, должны были таскать их с собой по всюду, - как награду. Обычно полковая артиллерия составляла около 60% всей артиллерии армии.
Густав-Адольф некоторое время использовал в качестве полковых орудий кожаные пушки, но прочность их оказалась недостаточной, - кожа прогорала. Хотя задача уменьшения веса таким образом решалась.
Снарядом к полковым орудиям служила картечь, ядро или не применялось вовсе, или применялось в качестве исключения. Рикошеты легких ядер были непредсказуемы и неэффективны.

5.2 Полевая пушка.

Почти все полевые пушки 17 - 19 веков в Европе имели стандартный калибр - 12 фунтов по чугунному ядру, или 120 миллиметров. Ствол имел длину 12 - 18 калибров, а вся система весила в 250 -350 раз больше снаряда, то есть около 1500 кг. Начальная скорость снаряда достигала 400 м/с, а максимальная дальность - 2700 м.. Фактически, однако, возвышение ствола ограничивало дальность стрельбы дистанцией 800 - 1000 м. Стрельба на большие расстояния не практиковалась, так как рикошеты были возможны только при стрельбе на треть максимальной дистанции. Стрельба картечью из полевых орудий велась на дистанцию до 400-500 метров. Пушка делала, как и хороший мушкетер 1 - 1.5 выстрела в минуту, а картечь со 150 -200 метров могла пробивать кирасы.
Количество полевых орудий на 10 000 пехоты и конницы в 17 , начале 19 веков составляло 10 - 60 штук, причем постепенно сокращалось. Число стволов заменялось маневром на поле боя.
Кроме чугунного ядра и картечи мог использоваться и зажигательный снаряд, - теперь брандскугели делали из чугунных ядер.

5.3 Осадная пушка.

В течение 17-го века 30-ти фунтовые осадные пушки постепенно заменялись 24-х фунтовыми, - уменьшенного до 150 мм калибра, но увеличенной втрое мощности. Если у полевых орудий ствол стал короче, то у осадных удлинился вдвое, - до 26-ти калибров. Пушки большего калибра использовались очень редко, так как и у шести дюймовых осадных орудий вес достигал 5 тонн, что близко к пределу для условий гужевой тяги. Кстати и в более поздние эпохи этот калибр остался наиболее распространенным. Поскольку разрушение преграды обеспечивалось только кинетической энергией снаряда, начальная скорость ядра достигала теперь 500 м/с. Однако стреляли осадные пушки по крепостным сооружениям с дистанции 150-300 метров, - с уменьшением дистанции энергия ядра росла в квадрате.
В осадные парки включались и орудия меньшего калибра, - 3 - 6 фунтов, главным образом для самообороны батарей.

5.4 Гаубица.

Вплоть до начала 18 века гаубицы ограниченно использовались при осаде и обороне крепостей, - в общем, не пользуясь особой популярностью. Сказывались и дороговизна бомб, и быстрое разрушение лафетов при навесной стрельбе, и сложность прицеливания.
Начиная с 18 века, их стали применять и в полевой войне. В европейских армиях и в 18 и в 19 веках употребляли только легкие гаубицы калибром по бомбе 7 - 10 фунтов, или 100 - 125 миллиметров. В русской армии гаубицы были распространены на много шире, обычно имели калибр 12 - 18 фунтов (до 152 миллиметров) и лучшую баллистику. Большим энтузиастом использования гаубиц был граф Шувалов, изобретатель "единорогов" - гаубиц с удлиненным стволом, состоявших на вооружении русской армии с середины 18 до середины 19 века.
По замыслу самого Шувалова единороги должны были полностью заменить всю прочую артиллерию: полковую, полевую и осадную. А так же морскую и крепостную. Казалось, длинные гаубицы имеют для этого все предпосылки. Во-первых, можно было употреблять снаряды всех известных в то время видов: ядра, картечь, брандскугели и бомбы. Причем, при том же собственном весе, что и пушка, единорог выстреливал в 1.5 - 2 раза больше картечи, более тяжелое ядро, да еще и бомбы. Во-вторых, из-за более короткого ствола стрелять можно было чаще, а из-за больших углов возвышения - еще и в 1.5 раза дальше, чем могла стрелять пушка. В-третьих, с единорогами оказывалась возможной тактика боя доселе неведомая - стрелять можно было через головы своих войск.
Характеристики единорогов были приблизительно таковы: вес системы - около 150 весов снаряда (в двое меньше, чем у пушки); начальная скорость снаряда - около 300 м/с (для ядра); дальность стрельбы - до 1500 м (для 150 мм систем, ядром). Характеристики прусских гаубиц были скромнее: вес - около 80 весов снаряда, начальная скорость - 230 м/с (для бомбы), дальность стрельбы бомбой - 600 -700 м (для 10 фунтовых). Такие же (по ТТХ) гаубицы, позже, были и у Наполеона.
Однако, скоро выяснилось, что "вундер-ваффе" из единорогов не получится. Стрельба на предельные дальности ядром для единорогов, очевидно, не имела смысла, - падая под большим углом к горизонту, ядро не давало рикошетов. Вообще ядром эти орудия доставали немногим дальше, чем пушки картечью. Картечи единорог выбрасывал много, но начальная скорость у нее оказывалась небольшой. Картечью пушки стреляли дальше, хотя на короткой дистанции единорог поражал втрое большую площадь. Бомбы в то время были достаточно дорогим боеприпасом, а качество их изготовления оставляло желать лучшего. Очень велик был процент не разорвавшихся или преждевременно разорвавшихся снарядов, падая на камни, чугунные корпуса бомб разбивались (понятно, что по крепостным стенам, гаубицы стрелять вовсе не могли). Из-за асимметрии корпусов бомб, точность стрельбы ими на предельные дистанции оказывалась совсем уж никудышней. Наконец, если бомба все-таки куда-то попадала и взрывалась эффект был не велик. Заряд черного пороха раскалывал чугунный корпус на небольшое число крупных осколков - для 18 фунтовой всего 50-60 штук. Фугасный эффект был уже совсем незначительным. Таким образом, единороги не смогли заменить пушек, но прекрасно их дополняли. В русских батареях с тех пор был принят смешанный состав - половина пушек, половина единорогов.
Вообще, увлечение стрельбой на большие дальности быстро прошло. К концу 18 века, пушки стали короче и легче, и задача поражения целей на дистанциях более 900 метров перед ними уже не ставилась. На такую же дистанцию стреляли и гаубицы.
В конце 18 века к гаубицам стал применяться переменный заряд, - для достижения большей крутизны траектории. Некоторые образцы гаубиц даже не имели механизма вертикальной наводки, - дальность стрельбы устанавливалась зарядом пороха.
Любопытно, что Фридрих, увлекшись облегчением артиллерии, завел для своей армии пушки по весу и баллистике равные единорогам, имевшие, таким образом, все недостатки единорогов, но не имевшие их достоинств. Позже Фридрих вернулся к орудиям традиционных пропорций.
Граф Шувалов, кстати, не ограничился только введением единорогов, но и спроектировал ряд других систем, - оказавшихся, однако, неудачными, но привлекающих внимание экзотичностью замысла. В частности он предлагал в качестве полкового орудия двуствольную (2х6 фунтов) гаубицу.
Иногда, (очень редко) на один лафет действительно укладывалось более одного пушечного ствола. Так поступали изготовители бомбард в 14 - 15 веках, - перезаряжение бомбарды на поле боя не предусматривалось, так что был смысл использовать пакет из трех - четырех маленьких бомбард. В 16 веке многоствольные системы были уже пережитком. Конечно, двуствольная пушка на одном лафете имела некоторое преимущество. Хотя, в среднем, темп стрельбы был не выше, чем у одноствольной (заряжать-то надо вдвое дольше), возможность в критической ситуации сделать подряд два выстрела была соблазнительной. Проблема была в другом. Вместо, например, двух шести фунтовых стволов всегда можно было использовать один 12 фунтовый. Такое решение имело массу преимуществ: при том же весе система получится дешевле, стрелять можно так же часто, но дальше, выстрел ядром эффективнее.
Для шуваловских "близнят" далее проекта дело не зашло. Но другую свою идею - "секретную гаубицу" - он сумел даже оформить малой серией.
"Секретной" называлась самая мощная полевая гаубица 18 (да и 19 тоже) века. При том же весе, что и стандартная 12 фунтовая пушка, она выстеливала вдвое больше картечи. Могла также стрелять бомбами и ядрами до 1500 метров. Изюминка конструкции заключалась в том, что на некотором расстоянии от дульного среза канал ствола имел форму не цилиндра, а сплющенного по вертикали конуса. Предполагалось, что это обеспечит больший разлет картечи в горизонтальной плоскости. Ошибочно предполагалось. Раструб не более способствует разлету картечи, чем укорочение ствола на такую же длину. Для достижения желаемого эффекта необходимо было либо придать всему каналу ствола вид сплющенного конуса (что исключило бы возможность использования иных, кроме картечи, снарядов), либо рассверлить ствол так, чтобы он у дульного среза не расширялся в горизонтальной плоскости, а сужался в вертикальной (эффект, в плане применения ядер, будет тот же). В 18 веке это известно не было. Однако, то, что секретные гаубицы не более эффективны при стрельбе картечью, чем все прочие гаубицы, быстро вскрылось.
Секретных гаубиц было изготовлено 50 штук. Несколько из них захватили пруссаки. Остальные после войны были сняты с вооружения.

5.5 Конная артиллерия.

Для сопровождения кавалерии Петр Великий придумал увеличить количество лошадей в упряжке обычной полковой пушки с 2 - 4 до 6 -8, а весь расчет орудия так же посадить на лошадей. При этом скорость возки возросла на столько, что пушки не отставали от кавалерийских полков. Для шведов, а затем, для пруссаков появление пушек там, где их в принципе не могло быть оказывалось большим сюрпризом. В середине 18 века идею конной артиллерии заимствовала сначала Пруссия, а затем и другие европейские нации.
Кроме конной существовала еще и ездящая артиллерия, у которой расчет помещался на сидениях устроенных на передке и лафете. Расчету так конечно было удобнее, но ни каких новых тактических свойств пушка не приобретала.
В качестве конных использовались всегда те же орудия, что и в качестве полковых. В русской армии, кроме 3 - 6 фунтовых пушек были и 9 фунтовые конные единороги.

5.6 Крепостная артиллерия.

В крепостной артиллерии использовались орудия всех типов. Общими свойствами крепостной артиллерии 17 - 18 веков были обилие устаревших и мелкокалиберных орудий и ее огромная численность. На каждую мобильную пушку могло приходиться до 20 стационарных. Для стран с многочисленным флотом это соотношение было меньше. Крепости того времени представляли собой настоящие музеи разнообразных трофеев и артиллерийских пережитков. Относительно среднего возраста крепостных орудий достаточно сказать только, что гигантские бомбарды 16 века на дарданельских укреплениях состояли на действительной службе до середины 19 века, а в начале 20 еще стреляли по британским дрендноутам. Однако, в 16 и отчасти 17 веках до 90% крепостной артиллерии составляли 1-2 фунтовые пушки предназначенные для стрельбы картечью. Конечно, на вооружении крепостей были и сильные пушки.
Крепостная артиллерия имела меньшую мощность, чем полевая, а тем более осадная. Когда говорят, что крепость была вооружена 500 орудиями, то, если речь идет о 16 веке, можно предположить, что 450 из них - фальконеты, если о 17, начале 18 века, то если не 400, то уж наверняка 350. Так любили фальконеты в крепостях не из-за их высоких боевых качеств, а потому, что на изготовление фальконета требовалось 50 - 100 килограммов бронзы или просто меди, и делать их можно было в самой маленькой мастерской, имевшейся, как правило, в самой крепости.
Турки менее европейцев любили фальконеты. В Азии (от Турции до Китая) ту функцию, которая в Европе возлагалась на фальконеты, выполняли мощные крепостные ружья.

5.7 Береговая артиллерия.

Для вооружения береговых батарей употреблялись самые мощные орудия, - 12-ти, 24-х, а иногда и 48-ми фунтовые пушки своей баллистикой подобные осадным, но имеющие большой угол возвышения ствола. Кроме того, только для береговой артиллерии практиковалась стрельба на предельные дистанции, чуть ли не до 3000 м. Эффективной для гладкоствольной артиллерии стрельба на такие дистанции могла быть, только если большая толпа пушек залпами стреляла по цели класса "большая толпа линейных кораблей". Стрелять на такие дистанции береговым пушкам приходилось потому, что вражеский флот мог и не захотеть подойти ближе, например, если батарея обороняла пролив.

5.8 Ружейная мортирка.

Это оружие настолько оригинально по замыслу (хотя отнесение его к артиллерии достаточно спорно), что заслуживает отдельного упоминания.
Когда Петр Великий стал создавать армию по европейскому образцу, его неприятно удивило, что гренадеры, называясь гранатометчиками, гранат, однако, не бросают. В самой Европе к этому давно привыкли, но Петра это стремало, - непорядок! В ходе несложного расследования выяснилось следующее: граната 18 века состояла из чугунного корпуса, фитиля и заряда черного пороха, и, при взрыве давала небольшое количество крупных осколков сохранявших убойную силу на расстоянии 200 метров. Метнув гранату, гренадер должен был лечь, но устав запрещал даже пригибаться под обстрелом. Петр, однако, любил и уставы и гранаты, а трудностей не боялся. Так появилась ружейная мортирка, - петровский подствольник.
Мортирка калибром 57 или 73 миллиметра помещалась на ружейной ложе и заряд воспламенялся стандартным кремневым замком. Стрельба стандартной 1-2 фунтовой гранатой велась на расстояние до 200 метров. Было произведено большое количество таких гранатометов для вооружения гренадерских полков. О боевом применении этого оружия ничего не известно, но таковое, безусловно, имело место, хотя бы в качестве войсковых испытаний. Определенно можно сказать только то, что применение было неудачным. Мортирки долго на вооружении не продержались. Возможно, граната оказалась не эффективной, возможно, точность была не удовлетворительна, или сыграло роль то, что гранатометчик не имел чем вести штыковой бой. Но роковую роль мог сыграть и тот же устав. Отдача этого оружия допускала только стрельбу без прикладки, - с упором приклада в землю, или из-под локтя, но уставы 18 века таких способов стрельбы не предполагали.
Забракованные мортирки потом пытались приваривать к стволам полковых пушек, - типа, для самообороны орудия. Но и эта идея Петра не выдерживала критики. Позже, уже в середине 18 века, изобретатель Нартов предложил собирать из них многоствольные батареи, и, даже, изготовил опытный экземпляр. 44-х ствольная мортирная батарея Нартова отличалась от прочих многоствольных систам в том плане, что положить на лафет короткие мортирки, да еще и с раструбом, параллельно, не представлялось возможным. По этому Нартов расположил их радиально. Проблема, однако, оказалась в том, что система не предполагала возможности стрельбы с большим возвышением, - гранаты улетали совсем не далеко. Короткий ствол мортирки не давал возможности стрелять картечью.

6. Организация, эффективность, подвижность и численность артиллерии в разные эпохи.

6.1 Ранний этап.

На самом раннем этапе развития артиллерии, количество орудий (беззапальных мортир) участвовавших в каком-то военном конфликте, исчислялось единицами. Изготовление и применение пушек было делом отдельных энтузиастов, которые как-то доставали порох, делали ствол и снаряды. Такие энтузиасты находились от случая к случаю, вероятно, большинство из них ни когда не слышало о предшественниках и считало себя изобретателями мортиры.
Подвижность древнейших пушек была на уровне, - значительную часть из них владелец вполне мог сам переносить с места на место. Но на какой-то нанесенный ими ущерб указаний нет, скорее всего, за отсутствием прецедента.
С середины 14-го века в Европе, а еще раньше в Китае пушки встречались уже в более заметном количестве. В большинстве они принадлежали городам, - мастер добивался муниципального заказа на пушку для обороны стен, делал ее, продавал городу и далее записывался в ополчение уже, допустим, не как пикинер или арбалетчик, а как пушкарь. Порох покупал город, но пушкарь за свой счет заготавливал снаряды, фитили, ремонтировал лафет. Если же город пушку не покупал, она могла быть продана какому-нибудь рыцарскому ордену или королю для обороны крепости, и, при этом, организационный принцип "кто ЭТО сделал, тот пусть и стреляет", мог и не соблюдаться. Но если феодальный отряд имел несколько пушек, то обслуживались они все, обычно, всего одним человеком, - из той же среды мастеров-экспериментаторов. Он наводил и заряжал пушки перед боем, а до боя отмеривал заряды и готовил ядра.
К концу 14-го века количество пушек было уже заметным, хотя и очень разнилось по регионам. Вероятно, во Франции имелись уже сотни пушек (по большей части маленьких бомбард), но вооружение стен одного города ограничивалось несколькими пушками. В это время несколько пушек было уже и на московских стенах.
К этому же периоду относится и появления полевой артиллерии. Во время битвы при Кресси англичане имели около 20 маленьких бомбард метавших стрелы, или одну бомбарду на 800 человек. Бомбарды были установлены на повозках и принадлежали королю. Вероятно, при таком их количестве канонир имел ассистента.
Мобильность пушек по-прежнему была хороша, в том смысле, что, за малостью размера, их транспортировка не составляла проблемы. Тем более, что они чаще всего применялись при обороне стен и задача их перевозки не стояла как таковая. Но на поле боя они не перемещались, не перенацеливались и не перезаряжались. Единственный залп давался до начала рукопашной схватки. Пушка на стене терпеливо дожидалась, когда противник окажется на линии огня. Единственное исключение составляла ситуация, когда цель была площадной, - например, если городская пушка обстреливала лагерь осаждающих, или мортира метала камни через стену. В этом разе огонь велся до тех пор, пока не кончался порох или не взрывалась пушка.
В Китае применение пушек имело довольно массовый характер еще в 13-м веке, но огнестрельную артиллерию в то время еще очень подрезала конкуренция со стороны метательных машин, делать которые китайцы были большие мастера. Механических камнеметов в Китае все еще было в 10 раз больше.
Эффективность применения орудий и в 14-м веке, в общем, оставалась величиной не наблюдаемой, но… В 1399-м году первая гигантская бомбарда (которой на данном уровне развития технологий еще не полагалось существовать) снесла часть стены укрепленного замка.

6.2 Пятнадцатый век.

В течение всего 15-го века пушки применялись как в полевых сражениях, так и при осаде крепостей достаточно систематически. Канониры к этому времени уже обособились, как военная специальность, хотя на стенах городов пушки обслуживались еще по старинке, - мастерами. Армия почти обязательно имела бомбарды, хотя до середины века метательные машины в Европе еще использовались. Артиллерия поделилась на крепостную, полевую (в начале века малые, а с середины - средние бомбарды) и осадную (гигантские бомбарды и мортиры, которые, впрочем, тогда роли почти не играли). Количество пушек на стенах крепости, или в составе армии, могло исчисляться уже десятками. Лучшей осадной артиллерией в ту пору располагала Турция.
В Турции пушки производились государственными мастерскими, но в Европе их в армии королей с рабочими, лошадьми, порохом и канониром чаще всего выставляли города.
Учитывая, что полевые бомбарды все еще были малы, подвижность их была достаточна. Некоторые народы (чехи, венгры) могли использовать маленькие бомбарды даже в наступательном бою, но доставка на позицию гигантской бомбарды представляла собой масштабную операцию, в которой могли быть задействованы пара сотен лошадей и до тысячи человек. Перевод бомбарды из походного положения в боевое (сооружение лафета, установка ствола, изготовление снарядов, заряжение, наведение) занимал несколько дней, а если бомбарда перевозилась в не отлитом состоянии, то и больше.
Мобильность средних бомбард распространившихся с середины 15-го века была существенно хуже, чем у малых, стреляющих с повозок. Бомбарда перевозилась разобранной в телеге или в воловьем вьюке и переход из походного положения в боевое занимал порядка часа. В сборке и установке лафетов канониру помогали рабочие, но заряжал и наводил бомбарды сам канонир. Сам же он и стрелял из них, подбегая с факелом к той из бомбард, на линии огня которой появлялся противник.
Роль артиллерии колебалась в 15-м веке в широких пределах. Гигантская бомбарда одним выстрелом могла решить исход осады. Но в первой половине 15-го века таких орудий все еще было существенно меньше, чем осаждаемых городов, - только турки производили их достаточно, - да и то, - для крупных операций. Полевая артиллерия применялась почти во всех крупных сражениях, но чаще - неудачно.
Во время Грюнвальдского сражения тевтонцы имели батарею бомбард и стреляли из них, - но, что такое сражение тех времен, - ржание коней, звон оружия, громовые непарламентарные вопли на двунадесяти языках… Короче, в суматохе славяне не заметили бомбард, как не заметили они ни английских лучников, ни швейцарцев имевшихся в тевтонском войске. При Кресси французы, кстати, тоже не заметили, что против них применили какое-то революционное по принципу действия оружие.
Позже Жанна Д'Арк довольно энергично применяла бомбарды против англичан. Сброшенные испуганными конями французские рыцари ругались, но терпели ради национальной героини (тем более, что она шутить не любила, а силой превосходила двух мужиков). Англичане так ни чего и не заметили.
Уже в конце века, во время войны Швейцарии с Бургундией, швейцарцы, двинувшись в атаку на бургундский лагерь, были встречены огнем бомбард. В баталию попало несколько камней, - уже довольно крупных. Зная, что, продолжив движение, они пересекут линии огня еще многих бомбард, швейцарцы отступили и, выйдя за пределы досягаемости бургундских орудий, совершили обходное движение и вернулись с направления, куда бомбарды нацелены не были, а развернуть среднюю, стреляющую со сруба, бомбарду было нельзя. Бургундцы все равно оказались разбиты, но факт, - огонь пушек заставил швейцарцев изменить свои планы и даже на время отступить.
Но, с другой стороны, пушки (если противник замечал их) оказывали сильное моральное воздействие, - хотя заводы по производству пороха и появились в нескольких городах Европы, в большинстве районов он еще производился алхимиками, считался арабской магией, и оружие, действующее при его посредстве, вызывало мистический страх. Собственно, большинство воинов (да и полководцев) не представляли, на что способна, а на что не способна пушка, и, на всякий случай, боялись ее. Пушечные выстрелы со стен Москвы заставили Едигея отступить без боя, - а откуда ему было знать, что это непонятное оружие не может одним залпом положить все его войско? Вдруг, способно? Всякое рассказывали… Потом-то, конечно, разобрался.
Средневековые воины привыкли думать, что в 300-х, даже в 100 метрах от противника, они в полной безопасности. Тем более, - в доспехах. А тут камень или кусок железа не только долетал, но и поднимал впечатляющий фонтан земли при падении. Страшно.
Тем более, страх вызывали гигантские бомбарды. Был прецедент, когда горожане, увидев, что бомбарда осаждающих готовится к выстрелу (священник причащает канонира, воины прощаются с ним и отступают в укрепленный лагерь), сами покинули стены и ушли в противоположенный конец города. В тот раз, однако, с выстрелом не сложилось, - толи порох оказался слаб, толи канонир струсил. Или даже бомбарда выстрелила, но стена устояла. Зато осаждающие узнали, что горожане покидают ближайшие к пушке кварталы и, в следующий раз, притворившись, что снова хотят стрелять, как только противник покинул стену, вернулись и поднялись на нее по штурмовым лестницам. То есть, достаточно большая пушка могла обеспечить успех компании даже не стреляя, а одним своим видом.
В целом, на основании подобных эпизодов, в 15-м веке считалось, что пушки могут принести большую пользу и их надо иметь в войске, но успех их применения очень сильно зависел от случая.
Были, однако, исключения. В начале 15-го века уже имела место компания, - даже не отдельное сражение, а целая компания, - ход которой полностью оказался определен использованием полевой артиллерии.
В 1423-м году мятежная Прага уже заставила Священную Римскую империю и сам Рим осознать полную беспочвенность притязаний. Крестоносцы обращались в бегство от одного только крика "Чехи идут!", а Папе и императору было доложено, что более не возможно посылать против Праги войска, так как все рыцари Европы уверены, что чехов нельзя победить силой оружия. А какой-то другой силы у рыцарей не имелось. Уладив, таким образом, проблемы на Западе, Прага двинула свое войско на другого потенциального противника, - католическую Венгрию. Но здесь сразу нарисовались проблемы, - венгерское войско состояло только из кавалерии, - тяжелой и легкой, причем и тяжелая была существенно легче и подвижнее европейской, чехи же располагали только пехотой, табором (по-русски, - гуляй-городом) и небольшим количеством рыцарской кавалерии. Чехи не смогли навязать венграм бой, и двинулись вглубь Венгрии, чтобы вынудить венгров к сражению. Но, как только табор останавливался, венгры выдвигали небольшие бомбарды на повозках и метали в него камни. Чехи имели больше такой артиллерии, но венгерская кавалерия и повозки с бомбардами оказались куда менее подходящей целью для бомбард, чем громоздкий вагенбург. Чехи стали нести заметные потери в лошадях и повозках и оказались вынуждены двигаться весь день, останавливаясь только ночью. Это вызвало утомление лошадей и чрезмерный расход фуража. Чехи стали отступать и ушли из Венгрии, причем успех этого маневра (а венгры только и ждали момента, когда вагенбург расстроится, что было неизбежно при движении по сложной местности) также был обеспечен массированным применением подвижных бомбард.
Как в руках чехов, так и в руках венгров это оружие оказалось достаточно эффективным, - его применение определило исход войны.

6.3 Шестнадцатый век.

В 1494 году войско французского короля Карла VIII вторглось в Италию. На 37 тысяч человек приходилось 100 преимущественно 6-ти фунтовых полевых кулеврин, 36 осадных 30-ти фунтовых пушек и 30 1-2-х фунтовых фальконетов. Французские пушки были установлены на колесные лафеты и использовали чугунные ядра. Итальянцы располагали только бомбардами. Французские пушки стреляли в несколько раз чаще и втрое дальше, а главное, приводились в боевое положение за считанные минуты. Кроме того, канониры в войске Карла VIII только размещали наводили орудия, а заряжали их специально приставленные к каждой пушке солдаты. Они же крепили и разворачивали ее при необходимости. Они же и стреляли из пушек по команде канонира. Иметь с пушками дело все еще считалось очень опасным, так что солдат зачисляли в артиллерию в наказание.
Мобильность и эффективность артиллерии возросли несравненно. Пушки двигались в авангарде и арьергарде армии и при внезапном нападении сразу могли открыть огонь. Движение армии, кстати, ни сколько не задерживалось пушками, так как самым медленным звеном в цепи оставался колесный обоз.
Подвижность пушек обеспечивалась толпами наемных рабочих и возчиков. В среднем на пушку приходилось 75 человек прислуги. Рабочие и возчики считались нонкомбатантами, они только оборудовали позицию и вывозили на нее пушку, а уж дальше солдаты стреляли из нее. Такая организация не позволяла артиллерии менять позицию под воздействием противника. Артиллерия 16-го века могла использоваться практически только в оборонительных целях.
Итальянская компания Карла VIII благодаря применению революционных методов ведения войны увенчалась полным успехом, быстро, однако, превратившимся в полный провал после вмешательства Испании. Но настоящая демонстрация могущества нового оружия произошла позже, - в 1515-м году, во время "Битвы Гигантов". По меркам 16-го века баталия была действительно грандиозной, - лучшая в Европе, 40-ка тысячная французская армия встретилась с 30-ю тысячами непобедимых швейцарцев (Швейцария нанялась для войны на стороне Испании). Причем и швейцарцы были при пушках. Битва продолжалась два дня и окончилась разгромом швейцарцев, потери которых достигли 15 тысяч человек, причем, не менее 6-ти тысяч полегло от огня 60-ти французских кулеврин (всего было 80, но 20 швейцарцам удалось захватить в самом начале сражения). Кулеврина была в 3, а то и в 10 раз менее убийственным оружием, чем пушка 18-го века, но и швейцарские пикинеры наступали неповоротливыми баталиями в 30 рядов глубиной.
С этих пор артиллерия стала не только влиять на ход сражения, но и определять его. В среднем, в крупных боях половина потерь вызывалась действием артиллерии. Подавление батарей путем их захвата стало едва ли не главной целью атак пехоты и кавалерии. Кстати, в случае захвата, или угрозы оного, пушка выводилась из строя мгновенно, - каждый десятый солдат имел при себе толстый гвоздь и молоток. Гвоздь вколачивался в запальное отверстие орудия.
В первые годы 16-го века пушки вполне совершенного по тем временам типа упоминаются уже и в Литве и в Московии. В России 16-го века артиллерия была организована несколько более прогрессивно, чем в Европе, хотя до конца столетия среди артсистем упоминается и много устаревших типов, - бомбарды (на колесных и поворотных лафетах), казнозарядные пищали (в том числе и нарезные) и так далее. Если в Европе в 15-м веке пушки принадлежали преимущественно городам и обслуживались городским ополчением, а в 16-м веке их обслуживали наемные рабочие и штрафные солдаты, то в России еще в 15-м веке возникло сословие казенных пушкарей, причем, с начала 16-го века сами они пушек уже не делали, а только обслуживали великокняжеские, а затем и царские пушки в крепостях и в походе. Пушкари, как и стрельцы, получали небольшое жалование и имели привилегии, получали казенное оружие (пушки, порох), носили униформу (что в 16-м веке было только в Швейцарии), участвовали в учениях. Необходимых для перевозки орудий лошадей частично приводили пушкари из своих слобод, но большая часть лошадей нанималась, однако, весь личный состав "огнестрельного наряда" состоял из пушкарей.
Европейская артиллерия на позиции помещалась в земляных укреплениях, а русская в разборном сооружении гуляй-города. Что, в целом, было достаточно спорным преимуществом, так как сам гуляй-город был слишком уязвим для ядер, хотя лучше защищал пушки от атак пехоты и кавалерии. К концу 16-го века от гуляй-городов отказались.
Русская артиллерия 16-го и 17-го веков была в среднем легче, а значит и слабее, европейской, так как условия России требовали ее транспортировки на большие расстояния по скверным дорогам, а русские лошади были существенно слабее европейских. До середины 17-го века на эффективности русской артиллерии сказывалась и нехватка чугунных ядер, - не даром в конце 16-го века пушки все еще иногда проектировались специально под каменный боеприпас.
В результате резкого усиления артиллерии в 16-м веке постепенно изменился и характер фортификаций. Вертикальные стены древних крепостей быстро разрушались ядрами. Стены стали заменяться облицованным камнем земляным валом. Макиавелли, в целом относившийся к артиллерии очень скептически, признавал, однако, что оборона крепостных стен сама по себе потеряла смысл, - все равно, пушки снесут обороняющихся вместе со стенами. Но в середине века русский наряд еще не смог самостоятельно осилить дубовых стен Казани.
Количество пушек в 16-м веке было достаточно значительно. В самом его начале Великом Княжестве Московском имелось 2700 орудий (но больше всякая мелочь), к концу века количество пушке в России достигло 4000 (в том числе 200 полевых и "Царь-Пушка"), что составляло примерно половину того, чем располагали крупнейшие государства Европы, и примерно в той же пропорции превосходило артиллерию Польши. Производство вооружений исторически было любимым занятием московитов. Однако ни какой славы себе русская артиллерия 16-го век не стяжала. Сказывалась нехватка швейцарских пикинеров в регионе. Армии на Востоке Европы тогда состояли почти исключительно из кавалерии, которая была уязвима для ядер в куда меньшей степени.

6.4 Семнадцатый-восемнадцатый века.

Начало 17-го века ознаменовалось фактом применения шведами полковой артиллерии. Фальконеты мощностью от одного до шести фунтов использовались в полевых сражениях и раньше, но организация их не отличалась от организации прочей артиллерии. Еще за темно рабочие оборудовали позицию, а возчики вытаскивали на нее пушки, затем, вся эта компания от греха удалялась в лагерь. На рассвете, солдаты под руководством канонира наводили пушки. Когда появлялся противник, пушки открывали огонь. Если он уходил с линии огня батареи, пушки можно было развернуть, но это требовало времени, так как наводчик был один, обычно, на дюжину орудий. Если противник наступал на пушки, подвести к ним передки было не возможно, - возчики под пули идти не нанимались. Если противник отступал, то для преследования надо было вызвать из лагеря возчиков и обеспечить пехотой безопасность движения к новой позиции. Все это было крайне хлопотно, так что маневр колесами практически не применялся. Еще в практике Карла VIII случалось, что пушки вступали в бой прямо с марша, отражая неожиданное нападение вражеской кавалерии. Но и здесь принцип был тот же, - пушка стреляла с того места, где ее бросили сбежавшие возчики.
Но около 1630-го года Европа увидела вещь совершенно невероятную, - шведские пушки рысью наступали впереди своей пехоты, подскакивали к противнику на 200-250 метров, лихо разворачивались и засыпали противника картечью, подготавливая атаку своей пехоты. Причем, передок стоял всего метрах в 50-ти позади, и, если враг устремлялся к пушке, немедленно возвращался и увозил ее. Сама по себе пушка представляла собой совершенно заурядный чугунный 4-х фунтовый фальконет, таких любая армия могла найти сколько угодно, но расчет пушки, включая и возчиков, состоял из солдат, причем, солдат отборных. Скорострельность ее по тем временам в 4-5 раз превосходила скорострельность мушкета, но предполагалось что заряжать ее будут профессионалы. Солдаты подбирались гренадерского роста, так как крепить, откреплять, разворачивать и двигать перекатами полковую пушку надо было очень быстро. В половине случаев, одной рукой отмахиваясь от наседающего противника. Очевидно, что и наводчик (самый дорогой и технологичный элемент в батарее, - сколько-то образованных людей тогда вообще еще мало было) требовался каждой такой пушке, - они часто действовали по одиночке.
Сверх этого для принятия на вооружение полковых пушек потребовалось вывести новую разновидность лошадей, пригодных для скоростной буксировки, и содержать их постоянно, - даже в мирное время, - на полном государственном довольствии. В принципе, подходящими по физическим возможностям были каретные лошади, развивающие максимальную скорость при движении рысью, но они стоили дорого.
Позже, эти нововведения были распространены и на полевую артиллерию, ибо стало ясно, что кадры (как человеческие, так и лошадиные) решают все. Однако артиллерийские лошади расплодились не за один день, и вся полевая артиллерия получила постоянный конский состав только на рубеже 17-18 веков, раньше всего в России, - на почве энтузиазма Петра Великого. А так же потому, что русские рабочие лошади менее европейских были пригодны для перевозки артиллерии. В России же появилась и конная артиллерия.
Однако артиллерийские лошади имели очень серьезный недостаток, - в мирное время, сколько бы оно не продолжалось, они проживали в государственных конюшнях, причем непрерывно ели казенный овес. В общем, - обременяли казну своим содержанием. Уже в советское время в России попытались было отправить их на сельхозработы в совхозы, но эта идея вышла боком, - лошади портили социалистическую собственность (плуги и телеги), в которую их пытались запрягать, и разоряли тружеников села расходами на фураж.
К началу 18-го века исчезли и толпы рабочих сопровождавших артиллерию. Солдат 16-го века был существом привередливым, держал персональную прислугу, и работать не желал. Только в некоторых армиях имелись специальные солдаты-рабочие (у испанцев - вастадоры, у французов - пионеры), но их было мало, они использовались только если надо было осуществлять инженерные работы под воздействием противника. В русской армии той эпохи иностранцев особенно удивляло именно отсутствие нонкомбатантов. Воеводы с помощью частых упоминаний какой-то, неизвестной еще в Европе, матери заставляли работать даже поместную кавалерию. Хотя, в составе "нарядов" для осуществления квалифицированных работ имелись и плотники, и инженеры. В армиях 18-го века для работ использовались сами солдаты. Подвижность полковых пушек (перетаскивание через препятствия, форсирование рек, доставка боеприпасов на позиции) было целиком на совести полка. Для обслуживания полевой артиллерии использовались солдаты из прикрытия. Только осадные пушки сопровождались саперами.
Таким образом, выявился следующий момент, - сами пушки в 18-м веке уже ни чего не стоили. При Петре их отливали иногда по 1000 штук в год, они штабелями лежали на арсеналах, в Англии их использовали в качестве балласта на кораблях. Но полевая артиллерия стоила дорого, Россия к 1725-му году имела 16000 пушек, в том числе 300 полевых, - то есть укомплектованных квалифицированными людьми и лошадьми.
В проигрышном положении оказались азиатские страны, так как богатые турки и арабы перемещались либо верхом, либо на носилках, но не в каретах. Телеги в восточных странах буксировались так же по преимуществу волами. Сделать себе артиллерийских лошадей туркам было буквально не из чего. Так что еще в начале 19-го века турецкие пушки чаще перевозились волами, что делало скорость их возки неприемлемо низкой.
Крепостная артиллерия, к которой и принадлежала львиная доля сухопутных пушек, была организована намного хуже. В большинстве случаев она обслуживалась горожанами. Канонир из городского гарнизона наводил пушки, а заряжали и стреляли ополченцы или солдаты из гарнизона. Принцип действия крепостной артиллерии по большей части и в 18-м веке оставался прежним, - пушка стреляла когда противник появлялся на линии огня.
К концу 18-го века численность крепостной артиллерии резко снижается, - пугающее количество стволов остается характерным только для турецких крепостей. Опыт обороны укреплений к этому времени уже показал бесполезность массы фальконетов на стенах, - задействована могла быть только небольшая часть из них (противник не бросался на штурм со всех сторон разом), кроме того, крепостная артиллерия всегда проигрывала не только осадной, но и полевой, - сказывалось превосходство последней в мощности и подготовке кадров. В конце 18-го века крепости, напротив, стали вооружаться небольшим количеством мощных (осадного типа) орудий, не эффективных при отражении пехоты (это возлагалось на гарнизон), но способных разрушать укрытия вражеских осадных пушек.
Таким образом, в начале 18-го века полевая артиллерия по своей мобильности и качеству кадрового состава стала приближаться к полковой, в связи с чем, роль полковой артиллерии в течение 18-го века постепенно снижалась. В период Наполеоновских войн, однако, полевые пушки все еще считались преимущественно оборонительным оружием, в то время как полковые и конные - наступательным. Но Наполеон предпринял попытку реформировать артиллерию путем замены 4-х фунтовых полковых и 12-ти фунтовых полевых орудий единым образцом универсальной 8-ми фунтовой пушки. До поражения Франции ему не удалось осуществить этот замысел в полной мере, но французы успешно применяли в наступательных действиях и несколько облегченные 12-ти фунтовые пушки.
Удешевление бомб, массовое производство артиллерийских офицеров и улучшение качества железа применяемого для изготовления осей к пушечным лафетам способствовали распространению в 18-м веке полевых гаубиц, что особенно чувствовалось в русской артиллерии. Пушечное ядро, скачущее рикошетами, поражало довольно протяженный участок местности, на котором, во время сражения, противник находился с достаточно высокой вероятностью. Перенацеливать пушки приходилось сравнительно редко, причем, вертикальная наводка применялась вяло, обычно ствол пушки ориентировали горизонтально, - "в полчеловека". Гаубица нуждалась в наведении по вертикали и горизонтали для каждого выстрела, - во всяком случае в полевом сражении. По этому, в условиях дефицита кадров, в 16-м и 17-м веках гаубицы применялись только при осаде крепостей. Они, как и мортиры, в слепую метали бомбы и брандскугели за стену, а канонир лишь периодически вмешивался, если видел, что какое-то из орудий сдвинулось и стреляет совсем уж не туда.
Рикошет до середины 19-го века все еще оставался более эффективным способом поражения живой силы противника, чем бомба. Но успех при стрельбе из пушек сильно зависел от характера местности. Если на пути ядер оказывался овраг, то они (смотря по размерам оврага) либо пролетали над ним, либо, напротив, падали в него. Так или иначе, но возникало непоражаемое пространство. Очень серьезным препятствием для ядер оказывался и вал, во время Бородинского сражения батарея Раевского была подавлена только после попадания 20000 ядер французских полевых пушек. Сильно зависела эффективность рикошетов и от свойств грунта, - по песку или по болоту ядро как мячик прыгать не могло. Исключали рикошетное движение и крупные камни. Так что, пушки имело смысл дополнять гаубицами.
Не смотря на эти соображения, смешанные батареи (пушки + единороги) были приняты только в России. В европейских странах использовались гаубицы меньшей мощности выполнявшие функции современных батальонных минометов. Кроме того, гаубичная мелочь эффективно била картечью метров на 150, перекрывая то пространство, на котором эффективность картечного огня пушек быстро снижалась.

6.5 Мобильность артиллерии.

Стратегическая мобильность артиллерии, исключая осадные орудия, во все эпохи не уступала таковой у пехоты и кавалерии, - как уже упоминалось, вся армия двигалась со скоростью обоза. Единственно, если обоз был не тележным, а вьючным, его проходимость резко повышалась, и пушки задерживали бы движение. Вьючные пушки (2-х фунтовые фальконеты, небольшие мортиры) появились во Франции в начале 16-го века.
Тактическая мобильность артиллерии долгое время была неудовлетворительной из-за характерного для бомбард большого времени перехода из походного положения в боевое. Пушки 16-го и 17-го веков не имели этого недостатка, но невозможность возки в виду противника лишала их возможности маневрировать на поле боя. Пушки 18-го века возможность двигаться по полю боя получили, так что вопрос встал уже о скорости этого движения.
Для увеличения подвижности в 18-м веке у полевых орудий численность запрягаемых лошадей была увеличена, нагрузка (с учетом веса передка) была снижена с 300 до 220-150 кг на лошадь. Нагрузка при возке полковых пушек была такой же, а для конных не превышала 128 кг. Очень существенно возросла и сила лошадей, на которых эта нагрузка приходилась. Теперь по ровному месту даже полевая пушка двигалась с такой скоростью, что расчет бегом не поспевал за ней. Конные пушки не отставали от быстрой кавалерии. Скорость движения артиллерии стала более чем достаточной. "Более чем" в данном контексте означает, что пушки (кроме конных) и не должны были двигаться так быстро. Избыточная мощность упряжки требовалась, чтобы затаскивать их на возвышенности и выдергивать из грязи.
Другой вопрос, что мобильность орудий упиралась чаще не в скорость, а в проходимость. Для легкой кавалерии барьер в 1.5 метра, ров в 4 метра, средней ширины река и средней густоты лес препятствием не являлись. Но пушка там пройти не могла. Точно так же передвижение полевых орудий не всегда было возможным там, где проходила пехота. Проблема была еще и в несущих свойствах грунта, - пушки той эпохи двигались на деревянных колесах без шин, и давление на грунт было весьма велико. Для полковых орудий это еще не составляло большой проблемы, но осадные орудия постоянно норовили провалиться в землю по самую ось. Иногда, для прохождения осадных парков саперы должны были выстроить дорогу.
По этой же причине, подвижность полковых и полевых орудий существенно разнилась не смотря на примерно равную нагрузку на лошадь. Все-таки, полевая пушка проваливалась в грязь на втрое большую глубину. Кроме того, вес полковой пушки был таков, что расчет, призвав на помощь пехоту, мог перетаскивать ее через преграды. Полковые пушки вместе с их зарядными ящиками иногда даже забрасывались во вражескую крепость через проломы в стенах. Ни чего подобного проделать с полевой пушкой было нельзя.

6.6 Артиллерия азиатских стран.

Артиллерия Турции в 16-м веке постепенно начала отставать от европейской. Качество стволов в ту эпоху у турок было даже выше, лафеты вполне соответствовали, но отсутствие конной тяги и неудовлетворительное качество чугунных ядер (из-за большой примеси шлаков в штукофенном чугуне ядра получались неровные, непрочные и менее тяжелые, чем европейские) серьезно снижали боевые качества турецкой артиллерии. В 16-м веке это еще нивелировалось лучшей организацией и большим количеством орудий, но в 17-м веке турки стали отставать и в качестве стволов, - кулеврины использовались до конца века. В 18-м веке турецкая полевая артиллерия все еще могла давать только оборонительный бой на заранее подготовленных позициях. Полковых и конных орудий у турок не было до середины 19-го века. Не использовали турки также и гаубиц, так как если уж не были способны отлить нормальное ядро, то, тем более, не могли изготовить и разрывной снаряд с чугунным корпусом.
Индийская артиллерия страдала всеми этими болезнями, плюс к чему имела несравненно меньший против турецкой опыт. К середине 18-го века в армиях индийских государств все еще служили кулеврины местного, турецкого и португальского производства. Основным боеприпасом оставались каменные ядра. Количество орудий было очень небольшим в сравнении с европейскими странами, Россией или Турцией. Вероятно, на всю Индию их было не более 5000. Любопытно, что нередко использовалась слоновья тяга. Это было лучшей идеей, чем запряжение волов.
Военное искусство в Китае с 14-го века находилось в застое. Серьезных войн не велось, манчжурские полководцы некритично воспринимали содержимое древних китайских трактатов, а собственного опыта использования артиллерии у манчжуров не было. Тем не менее, в каком-то количестве китайские полевые пушки использовались даже народами Центральной Азии. Например, уйгурами и чжурчженями в 17-м веке. Но в самом Китае артиллерии не имелось как рода войск, она не имела организации и использовалась эпизодически. В основном, как и везде, пушки употреблялись для обороны крепостей, но и в этом качестве они не были распространены в Китае. Более китайцы полагались на свои мушкеты и крепостные ружья. А еще более - на луки и арбалеты. Сунь-Цзы ни чего про использование пушек не писал (он, кроме колесниц, вообще, мало что в жизни видел), а китайские полководцы и императоры не хотели, чтобы сложилось впечатление, будто они стремятся превзойти мудростью самого Сунь-Цзы. Это было бы непочтительно к предкам. Китайские металлурги почти не имели отечественных заказов на артиллерию. Но если таковые поступали из-за границы, то еще в 16-м веке делались броненосцы с 50-ти фунтовым калибром в железном каземате. Использование лошадей для перевозки пушек китайцам было знакомо, и отливка чугунных ядер их не затрудняла.
Японцы к концу 16-говека имели армию вполне соответствующую европейским стандартам того времени. В частности имели они и полевую артиллерию. Хотя общее количество пушек в государстве было невелико, но для полевой артиллерии их много и не нужно. Качество материальной части было не всегда удовлетворительно (фактически сами японцы могли тогда отливать только небольшие бомбарды, мортиры и фальконеты, - все приличные пушки были китайскими или европейскими), но тяга была конной, а организация вполне прогрессивной.
Однако, после того как японское вторжение в Корею окончилось катастрофой, два столетия внешней политики Япония как-то пропустила. Внешнего врага страна не ощущала (Европа была очень далеко, а китайцы не имели ни какого призвания к экспансии, - иначе, не то что Японии, Англии мало бы не показалось), гражданских войн не велось и надежд завоевать что-нибудь не имелось. Самые крутые самураи в 17-18 веках служили в пожарной охране, - это не шутка, другой службы для самураев не было. Пушки при тушении пожаров, а равно и при ликвидации последствий землетрясений и цунами не применялись. Японская армия снова стала набирать силу только в начале 19-го века.