[ezup]

Как известно, успешность вооруженных сил во многом зависит от системности их построения и применения. Этот нехитрый тезис очень важен в оценке возможной роли «вашингтонских» крейсеров в борьбе против вражеского судоходства. Вопрос не в том, что мог сделать на коммуникациях такой крейсер в качестве гордого одиночки, а в том, мог ли он стать полезным и важным элементом системы противодействия вражеским морским перевозкам в годы Второй мировой войны.

В этой статье я рассмотрю задачи борьбы на коммуникациях, каковые могли бы решаться кораблями класса «крейсер» специальной постройки, а потом уже будем смотреть, насколько актуальны для решения этих задач именно «вашингтонцы».

Но перед тем как начать, я должен извиниться перед уважаемыми читателями за нечеткость своих формулировок. Когда я пишу «крейсера (рейдеры) специальной постройки», я вовсе не имею в виду крейсер, специально спроектированный и построенный для борьбы с вражеским судоходством. Я подразумеваю всего только крейсер, который изначально создавался как боевой корабль, в противовес вспомогательным крейсерам, представлявшим собой переоборудованные гражданские суда. Потому-то я и позволяю себе именовать «крейсерами специальной постройки», к примеру, кайзеровские легкие крейсера времен первой мировой войны, каковые, вообще-то, строились для службы при эскадре, но никак не для океанского рейдерства.

Средства борьбы на коммуникациях второй мировой войны.


Подводные лодки. Появление подводных лодок, способных действовать на морских и океанских коммуникациях, стало настоящей революцией в деле борьбы с судоходством противника уже в Первую мировую войну. Именно подводные лодки стали основным оружием прерывания океанских и морских коммуникаций. Фактически, прочие средства борьбы с морскими перевозками стали либо вспомогательными, либо обеспечивающими работу подводников. К крейсерам специальной постройки данный тезис относится в полной мере.

Авиация. Как известно, именно авиация в 1939-1945 гг. утвердила себя главной силой борьбы за господство на океанских просторах. Тем не менее, воздействие ударной авиации на морские и океанские коммуникации было весьма ограничено. Здесь давал о себе знать сравнительно невысокий боевой радиус ударных самолетов тактической авиации тех лет (стратегические бомбардировщики имели большую дальность, но низкую эффективность в морской войне). Соответственно, в качестве средства уничтожения вражеского судоходства авиация могла проявить себя либо в известной близости от берега и сухопутных аэродромов, либо же при наличии достаточного количества авианосцев, несущих ударную авиацию. Но у авианосцев достаточно было задач и без уничтожения транспортов, а их эскортный подкласс выступал средством защиты коммуникаций, а не их прерывания.

Соответственно, в прибрежных морях влияние авиации на вражеские коммуникации могло быть решающим, но в дальней морской и океанской зонах — нет. Тем не менее, в океане авиация выполняла крайне важную функцию разведки и поиска транспортных судов и боевых кораблей. Эта задача выполнялась как самолетами сухопутного, так и корабельного базирования.

Для крейсеров-корсаров специальной постройки развитие авиации было палкой о двух концах. С одной стороны, оснащение рейдеров гидросамолетами много повышало их ситуационную осведомленность, позволяя и замечать транспорты, и уклоняться от боевых кораблей противника. Но с другой стороны, та же самая авиация в руках защитников коммуникаций позволяла «сканировать» немыслимые ранее площади океана в поисках неприятельских боевых кораблей.

Вспомогательные крейсера. Как уже говорилось ранее, важнейшим фактором боевой устойчивости корабля, оперирующего на коммуникациях противника, является скорость. Это так, но данное утверждение верно лишь для кораблей специальной постройки. В то же время, в годы Первой мировой войны немцы отправили на коммуникации не только специализированные, но и вспомогательные крейсера, переделанные из гражданских судов.

На первых порах их тоже выбирали из наиболее быстроходных, используя те же пассажирские лайнеры. Но потом выяснилось, что такие лайнеры слишком заметны – их все же было не так много в мире. Обнаружив гигантский пассажирский корабль там, где ему вроде бы делать нечего, английские моряки имели все основания насторожиться. И немцы пересмотрели свои подходы: в море пошли переделки из обычных сухогрузов.

Они не имели высокой скорости, зато были оснащены хорошим вооружением, по торпедные аппараты включительно. Но главным их козырем стала незаметность: попросту говоря, их вооружение было расположено так, чтобы его не было видно со стороны. В некоторых случаях — кроме одного орудия, каковым комплектовались вооруженные пароходы англичан, что придавало известное сходство с последними.

И эти меры дали превосходный эффект. Британские военные корабли часто не могли распознать, кто перед ними, да и торговые суда до последнего не понимали, что вон тот сближающийся с ними пароход на самом деле – вспомогательный крейсер немцев. И последние добились замечательных результатов. Наиболее известный корсар кайзера времен первой мировой – крейсер «Эмден» захватил 23 торговых судна, уничтожил «Жемчуг» и французский миноносец и с честью погиб в бою в первом же боевом походе. А вспомогательный крейсер «Меве», 13-узловый тихоход, совершил два больших океанских похода и три коротких рейда, в ходе которых потопил (минами) британский броненосец и перехватил 41 торговое судно. При этом «Меве» так и не был пойман, благополучно дожив до конца первой мировой войны.

Во Второй мировой войне вспомогательные крейсера хоть и не демонстрировали столь выдающихся результатов, но все же действовали весьма эффективно. Так, «Атлантис» в ходе рейда, продолжавшегося почти 2 года, захватил и потопил 22 судна вместимостью 145,7 тыс. рег. т, чем многократно оправдал затраты на свое переоборудование и проведение операции.

Будущий «Атлантис» (пока еще не переоборудованный)

Другой вспомогательный крейсер, «Пингвин», достиг схожих результатов – 28 судов вместимостью в 136 тыс. брт. за рейд, продолжавшийся 10,5 месяцев.

О конвоях


В Первую мировую войну подводные лодки показали себя страшным врагом торгового судоходства. При этом ПЛ, действуя против одиночного гражданского судна, как правило, принуждала его остановиться, находясь в надводном положении, под угрозой торпедной и артиллерийской атаки. Кстати сказать, такой способ боевых действий был абсолютно законен с точки зрения морского права. Противодействовать ему было можно, оснащая торговые суда артиллерией, но, применив силу, гражданское судно и его экипаж переставали считаться таковыми, и в этом случае его уничтожение торпедами становилось полностью оправдано. Более эффективной мерой противодействия подводной и воздушной угрозе стало введение конвойной системы, когда гражданские суда вынуждены были собираться в группы до нескольких десятков судов и следовать по назначению под прикрытием военных кораблей.

В сущности, введение конвойной системы уже следует рассматривать как существенное ограничение морских перевозок. В мирное время суда следуют в порт назначения по готовности. Теперь же они, будучи полностью готовыми к рейсу, были вынуждены простаивать в ожидании, пока соберется достаточное количество судов для формирования конвоя. Кроме того, торговые суда имели разную скорость, а конвой мог двигаться со скоростью наиболее тихоходного судна в своем составе. Конечно, при формировании конвоев этот факт стремились учитывать, но все равно значительная часть судов, составлявших конвои, имела техническую возможность двигаться с большей скоростью, нежели конвой.

Всё это, по некоторым данным, снижало грузоперевозки при введении конвойной системы на 25% от довоенной (при том же количестве судов) и уже само по себе могло рассматриваться как значительное воздействие на неприятеля. Однако одиночная подводная лодка не могла действовать против конвоя с той же эффективностью, что и против одиночных торговых судов. Фактически, она могла атаковать такой конвой только из-под воды, а для этого нужно было оказаться «в нужном месте в нужное время», то есть занять позицию на пути следования конвоя и расходовать в ходе атаки дорогие и относительно немногочисленные торпеды.

Подводники всё же нашли способ борьбы с конвоями: так называемые «волчьи стаи». Их суть заключалась в одновременной атаке конвоя большим количеством ПЛ, как правило, ночью и в надводном положении, при этом основным оружием оставались торпеды. В этом случае силы эскорта оказывались раздерганными, кроме того, им было затруднительно преследовать подводников после их атаки — следовало заниматься спасением экипажей потопленных судов.

Тем не менее «волчья стая» не являлась панацеей борьбы с конвоями, так как реализация ее тактики было делом весьма непростым. У немцев атака осуществлялась так. Сперва конвой обнаруживался либо дальними многоцелевыми самолетами (Фокке-Вульф Fw 200 «Кондор»), либо подводной лодкой.

Информация о конвое передавалась в штаб командования подводным флотом (Befehlshaber der Unterseebooten, сокращенно BdU), а тот уже осуществлял наводку на караван прочих подводных лодок. Организация такой атаки была весьма сложна, но и в случае успеха следовало ожидать потерь: все же ПЛ в надводном положении трудно было конкурировать с фрегатом, не говоря уже об эсминце.

Но основная проблема заключалась в том, что ПЛ, включенные в состав «волчьей стаи», должны были совершать переход к месту сбора/рубежа атаки в надводном положении. То же касалось и ПЛ, обнаружившей конвой, — она вынуждена была следовать параллельным ему курсом до наступления темноты. Причина этого очевидна: аккумуляторные батареи дизель-электрических подводных лодок не обеспечивали ни скорости, ни дальности хода для выполнения таких переходов.

Именно поэтому эскортные авианосцы и стали столь важным средством борьбы с «волчьими стаями». Базирующиеся на них самолеты могли выявлять ПЛ, совершающие переход в надводном положении, и атаковать их, заставлять уходить под воду. И, если это было рационально, наводить на них боевые корабли эскорта либо специальных групп, не связанных охраной конвоев и предназначенных для поиска и уничтожения ПЛ.

Авиация сухопутного базирования могла эффективно бороться с конвоями только в случаях, когда они следовали в пределах ее досягаемости и если пилоты были хорошо обучены действовать над морем. Авианосцы имели свои задачи и привлекаться к систематическим «противоконвойным» действиям не могли. Вспомогательные крейсера ориентировались на перехват отдельных торговых судов – для действий против конвоя у них не хватало ни скорости, ни вооружения.

О задачах крейсеров в борьбе на коммуникациях в период Второй мировой войны


Крейсера специальной постройки имели лишь две формы борьбы с неприятельским судоходством. Они могли искать и атаковать конвои или же охотиться за одиночными судами. Причем для реализации этих целей требовалась различная тактика.

Крейсер, осуществлявший перехват отдельных судов, просто выходил в район оживленного судоходства и далее осуществлял поиск целей своими силами. Крейсер, охотившийся за конвоем, тоже мог поступить аналогичным образом, но все же ему крайне желательно было получить целеуказание.

В случае охоты на конвой, рейдеру необходимо было всячески избегать обнаружения: даже идущая без эскорта группа судов могла рассеяться, банально разбежавшись в разные стороны и тем лишив крейсер «законной» добычи. Безусловно, конвой рассеивался и в момент атаки рейдера, но это уже сопровождалось чувствительными потерями. Крейсер, превосходя гражданские суда в скорости, гонялся за ними и быстро топил их артиллерией и торпедами. Как правило, одиночный рейдер все же не мог в такой атаке уничтожить конвой полностью, но отправить на дно 5-7 судов было ему вполне по силам.

И опять же – в некоторых случаях, когда в районе рассредоточения конвоя могли оперировать подводные лодки и авиация, такое рассредоточение уже само по себе могло повлечь тяжелые потери. Хрестоматийный пример – караван PQ-17. Выход германской эскадры, возглавляемой линкором «Тирпиц», привел к тому, что конвой рассеялся, в результате чего подводные лодки и авиация уничтожили 22 судна, которые везли 210 самолетов, 430 танков, 3350 автомобилей и 100 000 т прочих грузов. Причем основной причиной того, что конвой рассеялся, был именно «Тирпиц». Разумеется, есть конспирологическая версия, что англичане и вовсе не боялись этого линкора, а просто использовали его выход как предлог, пожертвовав своими людьми и грузами и получив взамен основания на некоторое время прекратить проводку северных конвоев в СССР. Но даже если бы это и было так – не будь у немцев «Тирпица», не было бы оснований «рассеивать» конвой.

Попробуем соотнести стоимость потерянных грузов PQ-17 с ценой постройки германского линкора. Для этого оценим стоимость потерянных грузов в рейхсмарках (RM), как если бы перевозимые грузы были произведены в Германии. Знаменитый «Мессершмитт», по моим данным, стоил 100 тыс. RM, трехтонный автомобиль-тягач – 22 тыс. RM, а вот с танком Т-IV есть небольшая проблема. Известная мне стоимость составляет 103,5–116 тыс. RM, но, похоже, это сумма без вооружения, комплектации и боеприпасов. Так, танк «Тигр» оценивается в 260 тыс. RM, но вот в полной комплектации с вооружением и топливом – 350 тыс. RM. Но даже взяв стоимость танка в 110 тыс. RM, получим:

210 самолетов – 21 млн. RM;
430 танков – 47,3 млн. RM;
3350 автомобилей – 73,7 млн. RM.

А всего, получается, 142 миллиона рейхсмарок даже без учета стоимости 100 000 тонн прочих потерянных грузов и 22 погибших судов. Сам «Тирпиц» стоил что-то около 191,6 млн RM. Вот как-то так и получается, что строительство гигантского линкора «Тирпиц», которое многие любители военно-морской истории оценивают не иначе как «деньги на ветер», по сути, окупилось разгромом одного-единственного конвоя, вынужденного рассеяться под угрозой атаки этого корабля.

Конечно, можно придраться к моему методу расчета, но иные вычисления будут, пожалуй, еще печальнее. В русскоязычных источниках часто указывается, что стоимость грузов, перевозимых PQ-17, составляла что-то около 700 млн. долл. США (по Д. Ирвингу, видимо). Погибло примерно 2/3 грузов, соответственно, сумма потерь составила что-то около 467 млн. Американский линейный корабль «Айова» стоил порядка 100 млн. долл. То есть, даже если сумма в 700 млн. кратно завышена (не знаю, но по внутренним ощущениям это так и есть), потери все равно оказались чрезвычайно высоки и, по всей видимости, сопоставимы со стоимостью крупного линкора.

Но вернемся к крейсерам. Несмотря на то, что в некоторых случаях рассеивание конвоя полезно, в классическом варианте атаки рейдера на конвой допускать его не следовало. Поэтому германские крейсеры во Второй мировой войне избегали атаковать одиночные суда англичан, пока осуществляли поиск конвоя. Если же крейсер занимался охотой за одиночными судами, то избегать их никаких оснований у него не было.

Если атака конвоя оказалась успешной, у крейсера-рейдера практически не имелось шансов сохранить инкогнито. Атакуя одиночный корабль, можно было рассчитывать на то, что тот вообще не сумеет использовать радиопередатчик или же что его работа будет подавлена помехами, а вот при атаке на целый отряд судов рассчитывать на такое было невозможно. Поэтому после атаки на конвой крейсеру следовало либо возвращаться домой, либо же уходить в иные районы, переключившись на охоту за одиночными судами. Ну а охотясь за одиночками, рейдер мог длительное время крейсировать в одном районе, пока не возникнет угроза того, что его пребывание там стало известно неприятелю.

Борьба с конвоями, при наличии разведки, могла проводиться путем выполнения коротких рейдов. Борьба с одиночными судами требовала многомесячного присутствия крейсера на коммуникациях.

Так вот, на мой, не претендующий на Абсолютную Истину взгляд, в годы Второй мировой войны отправлять крейсер специальной постройки на охоту за одиночными судами было контрпродуктивно. И вот почему.

Немного статистики


Сравним результативность «карманных линкоров», одной из задач которых как раз и были действия на коммуникациях противника, и германских вспомогательных крейсеров.

Если сравнить лучший рейд «карманного линкора» с лучшим рейдом вспомогательного крейсера, то получится, что «Адмирал Шеер» записал на свой счет 113,1 рег. т. перехваченного тоннажа, а «Атлантис» — 145,7 рег. т. Но поход «Шеера» занял всего 161 день, то есть менее полугода, в то время как «Атлантис» пиратствовал целых 655 дней, то есть почти 2 года. Вспомогательный крейсер в среднем за полгода перехватывал 36,4 тыс. брт., в то время как «Шеер» чуть менее чем за полгода — 113,1 тыс. брт., то есть более чем втрое больше.

Всё так, но есть нюанс. «Адмирал Шеер» всего лишь на девятый день своего похода перехватил караван HX-84 и за один день 5 ноября 1940 г. уничтожил 6 судов и вспомогательный крейсер англичан общей вместимостью в 58 273 рег. т. (сюда я посчитал и транспорт «Мопан», который шел не в конвое, но также был уничтожен в этот день). Затем он перешел к перехвату одиночных судов и за 5 месяцев изловил их общей вместимостью 54 861 рег. т. Получается, что когда «Адмирал Шеер» не громил конвои, его результативность мало отличалась от таковой у «Атлантиса» — первый топил в среднем 10,9 тыс. рег. т в месяц, а второй — 6,67 тыс. рег. т.

Если же взять второй по результативности вспомогательный крейсер Германии, «Корморан», то ему удалось за 10,5 месяцев своего похода перехватить суда общим тоннажем 136 тыс. рег. т. и еще 4 судна тоннажем 18 тыс. рег. т. подорвались на выставленных им минах. Но даже игнорируя мины, получим почти 13 тыс. рег. т. уничтоженного тоннажа в месяц, что уже заметно выше результатов «Адмирала Шеера».

«Адмирал граф Шпее» за свой единственный боевой поход, в течение которого он 2,5 месяца охотился за транспортами, уничтожил 9 судов тоннажем чуть более 50 тыс. рег. т. Это дает весьма существенный среднемесячный «улов» в 20 рег. т, но нужно учитывать, что рейд начался в самом начале войны, отчего британцы банально не успели еще принять необходимые меры. А вот когда они их приняли, то «Адмиралу графу Шпее» не поздоровилось. Опять же, можно и нужно говорить о том, что Лангсдорф мог бы одержать победу в бою у Ла-Платы, действуй он более агрессивно, но все же, скорее всего, после такого боя шансов вернуться в родные пенаты у него не осталось бы.

В целом же можно констатировать, что в решении задачи перехвата одиночных транспортов по своей «среднемесячной» результативности вспомогательный крейсер вполне способен конкурировать с кораблем специальной постройки. Но при этом вспомогательный крейсер стоит кратно меньше такого крейсера.

К примеру, «карманный линкор» стоил в среднем что-то около 85 млн RM, в то время как великолепный лайнер «Вильгельм Густлофф», будучи едва не вчетверо больше «карманника», всего только 25 млн RM. Обычное же торговое судно, каковые использовали немцы в качестве вспомогательных крейсеров, очевидно, много меньше, даже с учетом стоимости переоборудования и вооружения. Что уж говорить о подводных лодках? Наиболее многочисленные подводные корабли кригсмарине (тип VII) стоили в пределах 4,2 млн RM за штуку.

Конечно, можно говорить о том, что германские боевые корабли получались чрезмерно дорогими, и «вашингтонский» крейсер мог бы стоить значительно дешевле. Но если даже взять вместо «карманного линкора» британский «Каунти», который по курсам валюты тех лет стоил примерно вполовину корабля типа «Дойчланд», то все равно использование крейсера для ловли одиночек выглядит неоправданно дорогим.

Вывод


Безусловно, крейсера времен Второй мировой войны могли заниматься уничтожением одиночных торговых судов неприятеля. Но по критерию «стоимость/эффективность» такое их использование выглядит совершенно неоправданным. Данная задача решалась вспомогательными крейсерами и подводными лодками с куда меньшими затратами, строить крейсера для такой охоты было незачем.

Соответственно, для крейсеров в рамках борьбы на коммуникациях оставалась одна-единственная роль – уничтожение вражеских конвоев. Такое применение крейсеров выглядит вполне оправдано, поскольку:

1. Эскорт, необходимый и достаточный против атаки подводных лодок, не сможет отразить атаки крейсера. Следовательно, противнику придется значительно усилить прикрытие конвоев. Но даже Англия, с ее огромным количеством крейсеров, не могла обеспечить крейсерский эскорт всем своим конвоям. Следовательно, какое-то количество конвоев, получив приемлемую защиту от подводных лодок, не смогут противостоять крейсерам.

2. Ценность транспортного судна сравнительно невелика, но вот перевозимый им груз может быть весьма дорогим. Вероятность того, что судно в составе конвоя перевозит нечто ценное, выше, чем у следующего одиночно, потому что конвой предоставляет лучшую защищенность и очевидно, что важные грузы будут отправляться именно конвоями (были исключения, конечно). Потенциально более высокая ценность «приза» в известной мере оправдывает риски задействования в операции дорогого военного корабля, каковым является крейсер.

3. Появление на коммуникациях и даже опасность такого появления тяжелых боевых кораблей вызовет необходимость задействовать куда более мощные силы для парирования такой угрозы. Соответственно, эти силы не смогут быть использованы где-либо еще.

Важность третьего пункта может быть неочевидна, но давайте обратимся к истории войны на море 1939-45 гг. Небольшое количество германских линкоров и тяжелых крейсеров настолько связало руки Королевскому флоту, что последний не смог обеспечить современными кораблями свой Средиземноморский флот, в чем крайне нуждался адмирал Э. Б. Каннингхэм. По сути, кригсмарине создало необходимые предпосылки для победы Оси на море в Средиземном море. То, что итальянский флот не сумел воспользоваться предоставленным шансом, не означает, что таковой не был ему предоставлен.

А ведь разгром КВМФ в этом регионе приводил к гибели британской армии в Африке и ставил жирный крест на всей средиземноморской стратегии Черчилля. Что, в свою очередь, могло поставить крест и на самом Черчилле как премьер-министре, причем с весьма непредсказуемыми последствиями, вплоть до выхода Англии из войны. Кроме того, Англия, ведя битву за Атлантику и вынужденная считаться с рисками появления тяжелых рейдеров, не смогла сколько-то серьезно поддержать США в их борьбе на Тихом океане. А там до битвы при Мидуэе японцы имели общее превосходство в силах и владели стратегической инициативой. Но и после нее ситуация находилась в неустойчивом равновесии, так что помощь КВМФ оказалась бы как нельзя кстати.

Итак, создание крейсеров, нацеленных на действия против конвоев, в теории выглядит вполне целесообразным. Но могли ли они эффективно решить подобную задачу?

Продолжение следует…

• Андрей из Челябинска