[ezup]

Какие задачи должен решать ВМФ РФ? И каков должен быть его состав для решения этих задач? Попробуем рассмотреть эти вопросы поэтапно, исходя из важности решаемых задач.

Задачи и возможности

Именно так – задачи с учётом возможности их решения. Нет смысла ставить задачу, если её решение заведомо недостижимо. Например, симметричное противостояние американским военно-морским силам (ВМС) обычным вооружением, да ещё на удалении от границ РФ – эта задача заведомо невыполнима по причине несопоставимых финансовых и технических возможностей, а также особенностей географического расположения США и России.

Нет особого смысла и в столь любимой многими задаче как «демонстрация флага», если, конечно, под ней понимаются красивые, но бесполезные походы 3,5 кораблей на другой конец света, а не реальная сила, способная повлиять на ситуацию в районе своего присутствия.

Использование НК для походов в «дальние страны» в условиях, когда фактически выполнить там реальную боевую задачу у них возможности практически нет, не более чем «выпендрёж»

Тогда какие задачи должен решать ВМФ РФ?

По мнению автора, первая и основная (но не единственная) задача ВМФ РФ – это стратегическое сдерживание.

Задача № 1 – стратегическое сдерживание


Ракетные подводные крейсера стратегического назначения (РПКСН) в настоящее время являются одним из важнейших элементов ядерной триады, уступающим по боевой мощи только ракетным войскам стратегического назначения (РВСН). Высказывается даже мнение о том, что в настоящее время в сторону морского компонента стратегических ядерных сил (СЯС) допущен серьёзный перекос.

Учитывая фактическое господство ВМС США и НАТО в водах мирового океана, такое мнение может иметь под собой основание. Тем не менее, существуют факторы, которые оправдывают наличие развитого морского компонента СЯС – «складывание всех яиц в одну корзину» может привести к тому, что противник сконцентрируется на возможности уничтожения оставшегося компонента СЯС (коим фактически являются РВСН) и найдёт способ уничтожить их внезапным обезоруживающим ударом с приемлемым для него результатом.

Кроме того, существует объективная реальность, в которой присутствуют новейшие РПКСН проекта 955(А) «Борей». Вряд ли есть смысл рассматривать отправку новейшего вооружения, на которое были затрачены миллиарды рублей, на иголки? А значит, ВМФ РФ в приоритетном порядке обязан обеспечить их боевую устойчивость.

РПКСН проекта 955(А) «Борей» – неотъемлемая реальность нашего ВМФ, критически важная для обеспечения стратегической безопасности РФ

Каким образом это можно сделать и что для этого нужно?

С учётом вышеприведённого тезиса о подавляющем господстве ВМС США и НАТО на текущий момент, это могут быть только так называемые «бастионы» – охраняемые районы патрулирования российских РПКСН. На выходе из баз и в «бастионах» РПКСН будут угрожать многоцелевые атомные подводные лодки (ПЛА) противника, в самих «бастионах» – ещё и его противолодочная авиация, и надводные корабли.

Опять же, с учётом вышеозвученного тезиса, «бастионы» российских РПКСН должны располагаться в относительной близости от российских берегов, следовательно, для их защиты не требуются авианосцы и даже корабли первого ранга. Точнее сказать, они могут использоваться для решения этой задачи, и весьма эффективно, но цена такого решения для российского бюджета будет непомерно высока.

Какие ресурсы нам необходимы для решения задачи обеспечения боевой устойчивости РПКСН?

Для борьбы с ПЛА противника могут использоваться собственные подводные лодки (ПЛ), противолодочные надводные корабли (НК) и авиация противолодочной обороны (ПЛО).

В то же время, применение ПЛ и НК, не говоря уже об авиации ПЛО, для борьбы с надводными кораблями, в рамках решения задачи обороны «бастионов» РПКСН противника, нецелесообразно. Не помогут надводные корабли и от авиации ПЛО противника. Уничтожение авиации и надводных кораблей противника, в рамках решения задачи по защите «бастионов» РПКСН, по мнению автора, целесообразно возложить на береговую авиацию.

Необходимо учитывать, что задачу охраны «бастионов» можно разделить на две части – предотвращение внезапного обезоруживающего удара, направленного на нейтрализацию российских СЯС, и оборону «бастионов» в случае полномасштабной атаки, которая станет продолжением конвенционального конфликта. Причём, очевидно, что вторая задача будет ограничена по времени, поскольку прямая атака на элементы СЯС вынудит обороняющуюся сторону использовать РПКСН по назначению до момента их уничтожения.

Подводные лодки


Учитывая относительную географическую близость «бастионов», возникает вопрос целесообразности сопровождения РПКСН только многоцелевыми АПЛ.

Возможно, с этой задачей вполне справятся дизель-электрические подводные лодки (ДЭПЛ) или неатомные подводные лодки (НАПЛ)?

Преимуществом ДЭПЛ является меньшая стоимость, однако, её всплытие может демаскировать район патрулирования РПКСН. С другой стороны, само по себе появление ДЭПЛ не означает, что она прикрывает РПКСН, она вполне может решать и другие задачи. Или, к примеру, её специально использовали для того, чтобы отвлечь противника от реального района нахождения РПКСН. НАПЛ в этом отношении менее уязвима, поскольку срок её патрулирования в подводном положении значительно больше.

ДЭПЛ проекта 677 «Лада» могут дополнить или даже заменить многоцелевые ПЛА при охране РПКСН в «бастионах»

Нет сомнений, что многоцелевые ПЛА будут эффективнее для прикрытия РПКСН, но проблема в том, что их у нас очень мало. ПЛА проекта 971 будут устаревать и постепенно выходить из состава ВМФ, а МЦАПЛ типа «Ясень» не будет построено много, и их возможности избыточны для прикрытия РПКСН. Также оба варианта – ПЛА и ДЭПЛ/НАПЛ могут использоваться совместно.

Возможно, наилучшим и оптимальным вариантом стало бы создание недорогих многофункциональных ПЛА на базе существующих проектов ДЭПЛ и блочного атомного реактора. Подобный вариант рассматривался автором в статье Ядерный реактор для НАПЛ. Отложит ли «Посейдон» яйцо Доллежаля, а также Максимом Климовым в статье Нужна ли нашему флоту малая многоцелевая АПЛ.

В то же время от ДЭПЛ и НАПЛ российскому флоту не избавиться. Как минимум они нужны на Чёрном море и на Балтике так же, как и технологии строительства НАПЛ (в том числе на экспорт). Следовательно, строя ДЭПЛ/НАПЛ относительно большой серией, можно обеспечить ими Северный и Тихоокеанский флоты для решения задач прикрытия РПКСН.

Разумеется, перспективные ДЭПЛ и НАПЛ должны быть обеспечены современным торпедным и противоторпедным вооружением, но это в равной степени относится и к ПЛА.

Надводные корабли


Здесь оптимальным решением являются корветы, оптимизированные для противодействия подводным лодкам. Недавно на Военном обозрении была опубликована статья Что строим – корветы или демонстраторы флага о целесообразности создания нового корвета на базе сложного и дорогого проекта 20386 и отказе от устаревшего проекта 20380 из-за его слабой ПВО и отсутствия в нём технологий снижения заметности. По мнению автора, это неверное мнение.

Здесь скорее можно согласиться Александром Тимохиным и Максимом Климовым в том, что основной задачей корвета должна стать противолодочная борьба. И корвет 20380 вполне подходит для решения этой задачи, в том числе для прикрытия развёртывания РПКСН, особенно в сочетании с противолодочным вертолётом. А вот корвет проекта 20386, тем более, после модернизации, станет дороже фрегата проекта 22350, которому он всё равно будет уступать по большинству параметров. Не стоит делать из корвета крейсер.

Корветы проекта 20380 отработаны в постройке и вполне могут решать задачи ПЛО при охране «бастионов» РПКСН, корветы проекта 20386 избыточны для решения этой задачи, их постройка не отработана, что сулит задержки в строительстве и рост финансовых затрат

Учитывая то, что корвет должен действовать вблизи своих берегов, его ПВО должна обеспечивать береговая авиация или другие НК. Сюда же можно отнести и технологию снижения заметности. Хорошо, когда она есть, и если когда-нибудь будет создан новый недорогой и эффективный корвет, то замечательно, если технологии «стелс» на нём будут реализованы. Но и их отсутствие некритично в свете решаемой задачи – обеспечения развёртывания РПКСН. Сам факт атаки на силы прикрытия уже вполне повод для ядерного удара, что противнику совсем не интересно – ему надо внезапно и быстро уничтожить РПКСН, до того момента, пока их БРПЛ (баллистические ракеты подводных лодок) не запущены.

Авиация ПЛО


Следующий компонент обороны «бастионов» и охраны РПКСН от подводных лодок – это авиация ПЛО, включающая противолодочные самолёты и вертолёты. Вертолёты ПЛО размещаются на корветах проекта 20380, и одной из приоритетных задач является их модернизация с целью повышения возможностей борьбы с современными подводными лодками, о чём неоднократно упоминалось на страницах ВО.

Вторым компонентом авиации ПЛО являются противолодочные самолёты, представленные в ВМФ РФ самолётами Ил-38. Как и в случае с вертолётами ПЛО требуется обеспечить ВМФ достаточным количеством самолётов ПЛО, оснащённых современными средствами обнаружения и уничтожения ПЛ. Будут ли это модернизированные самолёты Ил-38 или требуется разработка принципиально новой модели, вопрос открытый. Важно то, что потребность в таких машинах максимально высока.

Модернизированный противолодочный самолёт Ил-38Н ВМФ РФ

Следует отметить потенциальный риск – рассматривается возможность оснащения последней модификации американской ПЛА «Вирджиния» лазерным оружием мощностью порядка 300–500 кВт, способным обеспечить уничтожение самолётов и вертолётов ПЛО при нахождении ПЛА на перископной глубине. Потенциально это может создать значительные проблемы авиации ПЛО. Однако в контексте решения задачи прикрытия РПКСН, как и в случае с атакой корветов, уничтожение самолётов ПЛО, защищающих «бастионы», может послужить сигналом к началу ядерной войны, а также отвлечь ПЛА от её основной цели – уничтожения РПКСН и сделать её мишенью для ПЛА/ДЭПЛ/НАПЛ прикрытия.

Береговая авиация


Почему для решения задач уничтожения НК и авиации противника следует привлекать береговую авиацию, а не использовать, например, надводные корабли?

В первую очередь из-за её значительно большей универсальности, по отношению к последним, и возможности оперативного переброса и концентрации силы.

Даже в мирное время истребительная авиация вполне может вытеснить самолёты ПЛО противника из зоны «бастионов», сорвать их работу, а в угрожаемый период могут быть применены и более жесткие меры.

Если надводный корабль не оснащён зенитно-ракетным комплексом (ЗРК) большой дальности, то он не сможет создать сколь-либо серьёзной угрозы для самолётов ПЛО противника, поскольку они просто будут выходить из зоны поражения, используя преимущество в скорости. Кроме того, самолёты ПЛО могут выйти из зоны поражения, опустившись ниже уровня радиогоризонта – при полёте самолёта ПЛО на высоте 50 метров и высоте размещения РЛС корабля до 30 метров дальность прямой радиовидимости составит порядка 50 километров. В мирное время НК никак не помешает самолёту ПЛО (разве что попытается поставить радиопомеху гидроакустическим буям).

При этом истребительная авиация способна без проблем уничтожить любой самолёт ПЛО, как бы он не маневрировал.

Если же мы говорим о полномасштабной атаке авианосной ударной группы (АУГ), то эта задача уже выходит за рамки защиты «бастионов».

Всё вышесказанное отнюдь не означает того, что ВМФ РФ не нужны корабли крупнее корвета, отнюдь. Надводные корабли, обладающие современными системами ПВО, необходимы, и такие корабли у ВМФ РФ есть – это фрегаты проекта 20350. Впрочем, их роль с точки зрения обеспечения устойчивости морского компонента СЯС будет минимальна, и к задачам кораблей проекта 20350 мы ещё вернёмся в следующем материале.

Какие самолёты береговой авиации необходимы ВМФ с точки зрения обеспечения боевой устойчивости РПКСН?

В первую очередь, как и в случае с военно-воздушными силами (ВВС) береговой авиации, ВМФ нужны «глаза». Исходя из тенденций авиастроения, наиболее эффективным средством для решения этой задачи являются беспилотные летательные аппараты (БПЛА).

Для поиска самолётов и НК необходимы два типа БПЛА – специализированный разведывательный БПЛА и БПЛА дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО). Причём, БПЛА ДРЛО способен осуществлять и обнаружение НК.

Ранее БПЛА ДРЛО, в числе прочего, рассматривались в статье Обеспечение работы ЗРК по низколетящим целям без привлечения авиации ВВС. Их создание российской авиационной промышленности вполне по силам.

Прототип БПЛА ДРЛО JY-300 китайской компания CETC


Изображение ТРД АИ-222-25 и концепта БПЛА ДРЛО «Зонд-2» на этом двигателе, разработки КБ «Сухой»

Необходимо отметить, что БПЛА ДРЛО не заменит специализированный пилотируемый самолёт ДРЛО. Ключевое отличие БПЛА ДРЛО в том, что он предназначен для первичного обнаружения авиации противника и выдачи целеуказания ракетам с активной радиолокационной головкой самонаведения по целям, находящимся за радиогоризонтом, тогда как пилотируемый самолёт ДРЛО, помимо этого, обеспечивает управление боем как воздушный командный пункт. Поэтому крайне необходимы оба указанных типа ДРЛО. Создание самолётов и БПЛА ДРЛО – одна из наиболее насущных задач ВВС и ВМФ РФ.

ВВС и ВМФ РФ крайне нуждаются в относительно недорогом современном самолёте ДРЛО, типа американского E-2 Хокай, шведского Saab 340 AEW&C, бразильского Embraer R-99 или разрабатывавшегося в СССР палубного самолёта ДРЛО Як-44

Однако, в рамках решения задачи по защите «бастионов» от авиации ПЛО, возможностей БПЛА ДРЛО более чем достаточно – обнаружить и распознать приближающийся самолёт ПЛО, передать информацию на командный пункт для отправки истребителей. При оснащении БПЛА ДРЛО средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ) он сам может препятствовать работе самолёта ПЛО, заглушая его связь с гидроакустическими буями.

Несмотря на то, что БПЛА ДРЛО способен обнаружить не только самолёты, но и НК, для этой цели целесообразнее использовать специализированные самолёты-разведчики. Этот вопрос подробно рассматривался в статье Найти авианосец: на замену Ту-95РЦ. Рано или поздно проблемы с двигателями будут решены, и на вооружении ВВС и ВМФ РФ появятся БПЛА среднего и тяжёлого класса, способные осуществлять разведку НК на значительном удалении от территории РФ или обеспечить длительное патрулирование заданного района.

В качестве ударной силы для защиты «бастионов» от авиации противника или кораблей ПЛО могут использоваться истребители Су-35 (или их возможная перспективная модификация, например, с РЛС с активной фазированной антенной решёткой – АФАР) или истребители пятого поколения Су-57. Причём, Су-35 видится предпочтительным вариантом в контексте обороны «бастионов», поскольку он дешевле, купить их можно больше, а с задачей уничтожения самолётов ПЛО и/или кораблей ПЛО они вполне справятся.

Су-35 является оптимальной машиной для береговой авиации, если мы говорим об обеспечении обороны «бастионов» или военно-морских баз. Для решения ударных задач необходимы машины с существенно большей дальностью и полезной нагрузкой

Укрыться в толпе


Существует ещё несколько способов, которые может применить ВМФ РФ для повышения выживаемости морского компонента СЯС.

Один из них – это создание автономных необитаемых подводных аппаратов (АНПА), предназначенных для имитации подводных лодок. Возможности АНПА рассматривались автором в статье АНПА против АУГ. В числе прочего упоминался проект АНПА «Суррогат», разрабатываемый Центральным конструкторским бюро морской техники «Рубин».

Длина корпуса АНПА «Суррогат» составляет 17 метров, расчетное водоизмещение 40 тонн. Глубина погружения до 600 метров, максимальная скорость 24 узла, дальность плавания более 600 морских миль. Основная задача АНПА «Суррогат» – это имитация магнитоакустических характеристик различных подводных лодок.

Изображение АНПА «Суррогат»

АНПА типа «Суррогат» могут применяться для решения задач по отвлечению внимания противника от реальных целей, в первую очередь авиации ПЛО.

В порядке предположения можно рассмотреть ещё один вариант, когда АНПА типа «Суррогат», связанный с оптоволоконным кабелем с РПКСН, при выходе из базы следует за носителем на определённом расстоянии и осуществляет маневрирование по курсу и глубине, создавая риск столкновения для потенциального преследователя – ПЛА-охотника противника, вынуждая её интенсивно маневрировать, раскрывая себя. Если же ПЛА противника сосредоточится на АНПА и будет использовать его как «идентификатор РПКСН», то её может ждать разочарование, когда АНПА спустя определённое время разорвёт контакт с РПКСН и в автономном режиме вернётся к месту базирования. Но это уже, скорее, вопрос тактики.

Второй вариант – продолжение строительства проекта 955 в модификации 955К – атомных подводных лодок с крылатыми ракетами (ПЛАРК). Этот вопрос подробно рассматривался в статье Атомные подводные лодки – носители крылатых ракет: реальность и перспективы, и такая возможность рассматривается ВМФ РФ.

Учитывая то, что сигнатуры РПКСН проекта 955А и ПЛАРК проекта 955К будут практически неотличимы, можно организовать парный выход РПКСН и ПЛАРК на патрулирование. В этом случае противнику потребуется в два раза больше ПЛА-охотников для того, чтобы отслеживать все РПКСН. Условно говоря, если для слежения за одним РПКСН требуется 2–3 ПЛА (с учётом их ротации для обеспечения непрерывного дежурства у баз ВМФ РФ), то для отслеживания 10 РПКСН потребуется 20–30 ПЛА, соответственно, если к ним добавится ещё 6–8 ПЛАРК, то потребуется уже 32–54 ПЛА.

Возможность использования ПЛАРК 955К для прикрытия развёртывания РПКСН ранее рассматривалась в статье Эволюция ядерной триады: перспективы развития морского компонента СЯС РФ.

Существующие ПЛАРК проекта 949А устаревают, часть модернизируют, и они послужат ещё какое-то время, другие пойдут на утилизацию. Им в любом случае будет нужна замена, и «Ясени» в полной мере ею не станут – для этого у них слишком ограниченный боекомплект, и при этом они существенно дороже, хотя, конечно, и универсальнее. А серия ПЛАРК 955К логично продолжит серию РПКСН проекта 955А, что приведёт к снижению средней стоимости одной ПЛ этого типа, и обеспечит загрузку производственных мощностей верфей «Севмаша».

Уменьшение вероятности сопровождения РПКСН ПЛА противника не основная цель создания ПЛАРК 955К, а лишь дополнительная возможность, которую можно и нужно использовать. Об основных целях и задачах ПЛАРК 955К мы подробнее поговорим в следующем материале.

Стоит отметить, что в случае серьёзного обострения ситуации и выхода США и РФ из договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ), на ПЛАРК 955К могут быть установлены крылатые ракеты (КР) с ядерной боевой частью (ЯБЧ). Учитывая, что один «Борей-К» сможет нести порядка 100–120 КР, то 6–8 ПЛАРК проекта 955К смогут увеличить стратегический арсенал РФ на 600–960 ядерных зарядов, перехватить которые при скоординированном запуске не сможет никакая ПВО.

ВМФ и ядерное сдерживание «после проекта 955А»


Если сейчас РПКСН проекта 955А являются одними из наиболее современных в своём классе, то со временем неизбежно их устаревание и замена на ПЛ нового поколения. Если говорить о более отдалённой перспективе и роли ВМФ в контексте ядерного сдерживания, то этот вопрос также рассматривался в вышеупомянутой статье Эволюция ядерной триады: перспективы развития морского компонента СЯС РФ.

В частности, предлагается создать единую универсальную ПЛА, которая может выполнять функции МЦАПЛ, ПЛАРК и РПКСН в зависимости от установленного отсека вооружения.

Такое решение преследует несколько целей:

- унифицировать выпускаемые ПЛА для снижения их стоимости;
- затруднить противнику обнаружение и отслеживание носителей стратегического ядерного оружия;
- обеспечить возможность широкого изменения боекомплекта ПЛА в зависимости от изменения международной обстановки и решаемых задач;
- гарантировать достаточную выживаемость универсальных ПЛА с БРПЛ для выхода из «бастионов», рядом с которыми противник может разместить корабли ПРО, предназначенные для уничтожения БРПЛ на начальном участке траектории;
- повысить вероятность выхода ПЛА к берегам противника на дистанцию удара БРПЛ по настильной траектории с малым подлётным временем для создания противнику угрозы внезапного обезглавливающего удара, что потребует от него переориентации значительных ресурсов на оборону ближних рубежей.

Задача эта вполне реальна, подробнее она рассмотрена в вышеуказанной статье. Если вкратце, то в пользу возможности создания унифицированных ПЛА говорит то, что ранее уже создавались стратегические ракетоносцы в габаритах многоцелевых ПЛА, например, ПЛАРБ «Бенджамин Франклин» с подводным водоизмещением 8 250 тонн. Используемые в ПЛАРБ «Бенджамин Франклин» БРПЛ «Трайдент-1» обладали габаритами, сравнимыми с БРПЛ «Булава». А в настоящее время на новейших многоцелевых ПЛА Virginia Block 5 устанавливается дополнительный отсек вооружений VPM, в котором, в числе прочего, должны размещаться гиперзвуковые ракеты CPS, включающие в себя гиперзвуковой глайдер C-HGB с конвенциональной боевой частью на двухступенчатой ракете-носителе, сравнимой по габаритам с БРПЛ.

Сравнительные габариты ПЛАРБ «Бенджамин Франклин» с подводным водоизмещением 8 250 тонн и ПЛАРБ «Огайо» с подводным водоизмещением 18 750 тонн. Сравнительные габариты БРПЛ «Трайдент-1» и БРПЛ «Булава», ПЛА Virginia Block 5 с модулем VPM и наземный гиперзвуковой комплекс LRHW, на базе которого создаётся ракета CPS

При размещении 4–6 БРПЛ в отсеке вооружений универсальной ПЛА, с 3–6 боевыми блоками на каждой, и строительстве универсальных ПЛА серией из 60 единиц, 20 из которых будут вооружены БРПЛ, общее количество оперативно-развёрнутых ядерных боеголовок на ВМФ РФ составит 240–720 боевых блоков, что вполне достаточно в рамках существующих ограничений.

При этом будет существовать техническая возможность размещения БРПЛ в отсеках других универсальных ПЛА, что теоретически позволяет максимально развернуть порядка 1440–2160 ядерных боеголовок.

В следующей статье поговорим о задачах ВМФ РФ, не связанных с проблематикой ядерного сдерживания.

Автор:

Андрей Митрофанов