[ezup]

Глеб докторам не доверял и поэтому его кошка, получившая еще при жизни жены две прививки и стерилизацию, никогда больше в ветеринарной клинике не была.

Потому что Глеб не хотел потерять еще и ее... После того, как его единственную и любимую женщину долгие годы лечили совсем от другой болезни. Вот и долечили.

Они уже долго жили вдвоем, мужчина и кошка... Им хватало друг друга и в свой тесный мирок никого не хотелось впускать. Вместе сделали ремонт, даже съездили в отпуск. А потом... Потом Глеба заела тоска, ведь если мужчина ничем не занят – то можно считать, что мужчина пропал.

Кошка Тася... У кошек нет того разума, того интеллекта, который есть у людей. Но в кошках есть что-то большее, в них развито особое чувство и каждый, кто хотя бы несколько дней провел с кошкой – об этом знает.

Тася все понимала – тоска, боль и горечь тоже рвали ее изнутри. И только тесно прижавшись к Глебу, ей становилось немного легче от утраты любимой хозяйки.

Она больше не сбрасывала с подоконника цветы, наоборот – Тася ревностно следила, чтобы они не завяли и настойчиво напоминала Глебу, когда их следует поливать.

Тася перестала точить когти о мебель. А смысл? Хозяину все-равно и никто больше не погонится за ней по квартире с веселым и нарочито злым криком. А Глебу действительно было все-равно...

Тася наблюдала, как он почти перестал мыться, забывал иногда и поесть. И все чаще возвращался домой совсем пьяным, продолжая "заливать" дома тоску.

По кошке не видно, но она очень переживала. И однажды утром Глеб заметил, что она не может найти дорогу к лотку. Тася ослепла! Похмелья как не бывало и мужчина растеряно перебирал свои пальцы, ерошил волосы и ругался.

Ругался вполголоса – на себя, на судьбу, на врачей. Которым никогда-никогда он не принесет свою кошку. С этой минуты он полностью посвятит себя ей!

Теперь страдать и стенать было некогда... Квартира начала превращаться в самое безопасное для Тасеньки место. Глеб заменил пол – прежний ламинат показался ему теперь слишком скользким.

Купил лоток с бортами пониже и приучил себя, наконец, убирать свои вещи – потому что Тася однажды запнулась. Запнулась об оставленный молоток и жалобно закричала, держа на весу поврежденную лапку.

Она запутывалась в брошенных на пол носках и пытаясь вытащить когти, беспомощно падала. Глеб хватал ее на руки и баюкая, носил по квартире.

- Прости меня, девочка. Знаю, ты еще не привыкла. Да и как можно привыкнуть к сплошной темноте... А я дурак, все никак этого не понимаю. Прости еще раз, я сейчас все уберу.

Глеб "смягчил" все углы, дверные проемы. Он с работы спешил домой так, как не спешит на свидание пылкий влюбленный. Потому что сердце болело за Тасю.

Иногда Глеб все же думал, что может он был и не прав, что не отнес кошку к ветеринару. Может быть, ей можно было помочь? Может и сейчас еще будет не поздно?

Но потом он вспоминал жену... И почти рыча, отгонял эти мысли. Нет! Пусть во тьме, но пусть Тася живет! Ну, а он всегда будет с ней рядом. С него хватит – еще одну потерю Глеб точно не переживет.

Он с щемящей нежностью в сердце брал свою кошечку и они шли к окну, где у нее была специальная лежанка. Мягкая, с высокими и плотными бортиками.

Глеб придумал такую сам, нарисовал, как умел и с рисунком пришел в ателье. Над хмурым мужиком две швеи тайком посмеялись, но в душе каждая позавидовала его кошке.

Говорят, что забота может озлобить, что рано или поздно начнешь ненавидеть и презирать то, что заставляет тебя чем-нибудь поступиться. Иногда так хочется избавиться от того, кто заставляет тебя жить не так, как ты хочешь.

Это верно, за одним исключением. Если ты любишь, то с радостью отдашь себя и все, что у тебя есть, лишь бы этот кто-то был с тобой рядом. Это счастье – облегчить дорогому человеку или животному жизнь.

Глеб начал жить... Совсем не так, как хотел – да после жены и жить не хотелось. А сейчас он только и думал, как украсить Тасину жизнь, как сделать ее более безопасной.

Прошел почти год. Тася традиционно уткнулась в ладонь и проводила хозяина на работу. Он ушел... И кошка понуро вернулась в комнату, немного попила водички и уверенно направилась к подоконнику.

С легкостью взмыв вверх, она устроилась на лежанке и с интересом принялась наблюдать. За окошком кипела жизнь – Тасе очень нравилось смотреть свысока на собак и на птичек.

Тася видела! И ненависть Глеба к врачам была кошечке только "на руку". Если бы хозяин пересилил себя, если бы принес на осмотр – врач бы сразу сказал, что кошечка не слепая.

Но только так она могла вернуть Глеба себе, только так она смогла заставить его перестать самоуничтожаться. Тася тоже любила, любила всем свои маленьким сердцем, всей своей теплой душой. Глеб был для нее единственным другом, Богом, мамой, папой – он был для нее всем.

Пусть он еще немного подождет – Тася знала, что "выздоравливать" пока еще рано... А потом, потом она постепенно "прозреет" и пусть Глеб считает, что это только он спас ее! Кошка знала – Глебу думать так просто необходимо!