[ezup]

Вообще, история трагичная и странная одновременно. Произошла она в Карском море и стала самой крупной в плане людских потерь за период Великой Отечественной в Заполярье. Произошла трагедия 12 августа 1944 года, в принципе, когда война уже шла на территории противника, что тоже, наверное, сыграло определенную роль. В этот день немецкая подводная лодка U-365 потопила теплоход «Марина Раскова» и два тральщика из трех, сопровождавших судно.

Можно сказать, что экипаж лодки проявил чудеса мастерства, уничтожив хорошо охранявшийся конвой. Однако, не все так однозначно.

Да, человеческих жертв было непростительно много, погибло около 400 человек, в том числе женщины и дети. Возможно, такого количества жертв и можно было бы избежать, если бы не ряд ошибок, допущенных командиром конвоя.

Начнем как обычно, с действующих лиц.

«Марина Раскова».

Википедия дает информацию, что это грузопассажирский пароход «Марина Раскова» (американский транспорт типа «Либерти»), спущенный на воду в июне 1943 года и действовавший до гибели в Карском море 12 августа 1944 года.

Однако нет. Этот пароход был построен в далеком 1919 году, и первоначально назывался «Сэлисбьюри». В 1941 году сменил имя на «Ибервилль», а в 1942 году, будучи выкуплен правительством США, снова сменил имя на «Айронклад».

«Айронклад» ходил в СССР в составе конвоя НХ-178 (не дошел из-за повреждений во время шторма) и PQ-17 (уцелел и дошел до Мурманска, эпопея корвета «Айршир», если кому интересно). Был передан Советскому Союзу по ленд-лизу, получил имя «Марина Раскова» и эксплуатировался в составе Северного морского пароходства.

Водоизмещение парохода составляло 14 450 тонн, скорость хода 19 узлов.

Тральщики серии АМ («американские»).

Это были тоже американские кораблики. Т-114, Т-116 и Т-118 были также переданы СССР по ленд-лизу и под этими номерами действовали в составе Северного флота.

Водоизмещение 725 т, скорость 13,5 узла.

Вооружение тральщиков АМ состояло из 2 × 76-мм орудий, 40-мм зенитного автомата «Бофорс» и 6 зенитных 20-мм автоматов «Эрликон».

Противолодочное вооружение: реактивный бомбомёт Mk.10 «Хеджехог» (24 ствола), два штоковых бомбомёта Mk.6. Гидроакустическая станция и РЛС.

U-365.

Средняя немецкая подводная лодка типа VIIC. Водоизмещение надводное 735 тонн, скорость хода надводная/подводная 17,7/7,5 узла.

Вооружение: орудие 88 мм, четыре носовых и один кормовой ТА 533 мм.

И после представления начинается повествование. Собственно, «Марина Раскова» и три тральщика составляли конвой БД-5, столь печально вошедший в историю.

«Марина Раскова» выполняла весьма важные рейсы по снабжению полярных станций и поселков Карского моря и моря Лаптевых. Именно этим объясняется столь внушительное сопровождение из трех боевых кораблей.

8 августа 1944 года пароход вышел в море с грузами для полярных станций и большим количеством пассажиров очередной смены на станции. Пассажирами были 116 военнослужащих и 238 человек вольнонаемного состава Главного управления Северного морского пути. В числе гражданских были 124 женщины и 16 детей из семей зимовщиков и военнослужащих. С учетом 55 членов экипажа на «Марине Расковой» находились 409 человек.

Согласно документации, пароход имел достаточное количество спасательных средств: четыре штатных шлюпки, четыре надувных плота, несколько вместительных деревянных кунгасов, спасательные жилеты и круги. От последних толку было очень мало, даже в августе месяце, но тем не менее. Однако, как показали дальнейшие события, спасательные средства не были укомплектованы средствами сигнализации, аварийным запасом воды и продуктов. Это нюанс, который. однако, унес очень много человеческих жизней.

Транспорту был выделен эскорт из трех тральщиков типа «АМ»: Т-114, Т-116 и Т-118. Командовал конвоем капитан 1-го ранга Шмелев, который держал флаг на Т-118. Сколько людей было на тральщиках, сказать сложно, потому что к стандартным экипажам в 70 человек добавились группа управления Шмелева и комиссия из штаба флотилии под командованием генерала Локтионова, которая должна была осуществить проверку состояния метеостанций. Можно считать, что на трех тральщиках было еще около 300 человек.

В итоге в составе конвоя было более 700 человек. Важная цифра, поскольку мы будем говорить о потерях.

11 августа без каких-либо происшествий конвой вышел в Карское море. А накануне, 10 августа, в штаб Карской военно-морской базы, которая базировалась на острове Диксон, поступила информация, что недалеко от острова рыбаки заметили немецкую подводную лодку. На базе отреагировали и послали на поиск гидросамолет «Каталина». Самолет облетел район вокруг острова, лодки ожидаемо не обнаружил. Тысячи квадратных километров моря – это не шутка.

Неизвестно, получил ли эту информацию Шмелев, судя по всему, нет, поскольку вся череда дальнейших событий явное тому подтверждение.

Можем считать это первой фатальной ошибкой: не предупредить конвой о том, что в районе видели подводную лодку противника.

Явно на кораблях конвоя царила некоторая несобранность. БД-5 шел прямым курсом, совершенно не заморачиваясь противолодочным зигзагом. Впереди транспорта находился Т-118, справа и слева Т-114 и Т-116, держась от "Марины Расковой" на расстоянии полутора миль.

Скорее всего, шли вообще расслабившись, поскольку как бы противник не предполагался. Уверен, что и акустики не особенно слушали воду по той же самой причине. Вообще, на огромных просторах Северного Ледовитого океана что-то обнаружить было весьма непросто, что лишний раз подтверждает переполох, который устроил в свое время «Адмирал Шеер».

Примерно то же самое случилось и на этот раз. Никто не ждал противника, но в 19:57 по Москве у правого борта «Марины Расковой» раздался взрыв. Район характеризовался весьма небольшими глубинами (до 40 метров), потому никто (?) не ожидал здесь подводных лодок противника. И, может, не совсем логично, но было решено, что «Марина Раскова» подорвалась на мине.

Здесь сразу возникает весьма непростой расклад. Мина – вещь несамоходная. Ее кто-то просто обязан доставить на место постановки, активировать и установить.

Немцы? Ну теоретически могли. Их подлодки могли ставить мины, для этого была построена серия лодок ХВ, каждая из которых могла поставить 66 мин серии SMA. Да и упомянутая подлодка серии VII вместо торпед могла нести 26 мин «ТМА» или 39 мин «ТМВ». А в вертикальных шахтах можно было разместить 16 мин той же серии SMA.

В общем, немцы мины поставить могли, видимо, наши были в курсе, и взрыв торпеды приняли за мину. Что только лишний раз свидетельствует о том, что нормального наблюдения не велось.

А потому, исключив вероятность атаки теплохода подводной лодкой, Шмелев приказывает Т-116 и Т-118 подойти к транспорту для оказания помощи, а Т-114 нести противолодочную оборону. Уже неплохо, но совсем правильно было бы доложить о происшествии в штаб флотилии, но этого сделано не было.

Скорее всего, Шмелев решил, что «Марина Раскова» налетела на блуждающую мину, сейчас они устранят повреждения и пойдут дальше.

Однако уже через семь минут после взрыва на «Марине Расковой» точно такой же взрыв прогремел на Т-118. Корабль продержался на плаву 27 минут, после чего затонул.

Часть команды, включая командира конвоя, были спасены остальными кораблями и транспортом, который продолжал держаться на плаву.

И… и все происшедшее только усилило понимание Шмелевым того, что конвой находится на минном поле! И Шмелев продолжил действовать, исходя из своих ошибочных убеждений.

Перебравшись на борт Т-114, Шмелев приказал начать спасение людей с транспорта. И если до этого момента Т-114 хотя бы обозначал какие-то противолодочные действия, то с этой минуты экипаж начал заниматься совершенно иным делом.

И дальше Шмелев в 20:25 отдал приказ встать на якорь и сосредоточиться на спасении людней с «Марины Расковой». Что и было сделано.

Т-114, согласно приказам Шмелева, принял на борт больше 200 человек. В 00:15 13 августа с катера, принадлежавшего тральщику Т-116, шедшего с людьми от "Марины Расковой" к Т-116, был замечен перископ подводной лодки. Понятно, что на катере не было радиостанции, потому оперативно сообщить об увиденном не смогли. Почему не воспользовались прожектором – не совсем понятно, но в 00:45 торпеда разорвала Т-114, и корабль затонул спустя четыре минуты.

Погиб экипаж Т-114, погиб командир конвоя Шмелев, погобли почти все перевезенные с «Марины Расковой» пассажиры, спаслось буквально несколько человек.

К 01:00 командир Т-116 капитан-лейтенант Бабанов получил сообщение от экипажа катера о замеченном перископе. То есть версия о минном поле рухнула (наконец-то) и стало понятно, что работает подводная лодка.

И тут произошла странная на первый взгляд вещь: вместо поиска и атаки подлодки Бабанов развернул корабль и пошел к проливу Югорский Шар, в Хабарово. С одной стороны, это выглядело как трусость и предательство, но с другой стороны, Т-116 принял почти две сотни человек, и мог повторить судьбу Т-114…

Непростое решение. Бабанов доложил о принятом решении командиру Беломорской флотилии, но только через полчаса, когда уже оставлял тонущий транспорт.

Командующий флотилией контр-адмирал Кучеров отдал Бабанову приказ: если пароход не затонул и держится на воде, находиться рядом с ним и осуществлять противолодочную оборону. Если же судно затонуло, то идти в Хабарово. Бабанов промолчал и пошел на базу. В итоге Т-116 благополучно прибыл в Хабарово.

Очень сложно оценивать действия Бабанова. С одной стороны, боевой корабль просто обязан был атаковать подводную лодку, тем самым, возможно, сохранив транспорт. С другой стороны, возможно Бабанов не был настолько уверен в своих силах, да что там, он мог быть просто деморализован устроенным немцами побоищем.

Плюс вполне возможно, что почти 200 спасенных людей на небольшом кораблике с экипажем в полсотни человек просто не дали бы экипажу работать по боевому расписанию.

Честно, не нам судить капитан-лейтенанта Бабанова. Не нам.

Итак, единственный уцелевший тральщик ушел с места трагедии, унося с собой спасенных людей. Как я понимаю, корабль был забит до предела.

Но «Марина Раскова» все еще держалась на воде. На ней было семь членов экипажа вместе с капитаном. Кроме этого, рядом с транспортом находилась шлюпка с Т-116 с семью гребцами из числа членов экипажа тральщика, которые занимались спасением людей из воды, кунгасы и плоты с пассажирами "Марины Расковой".

В 02:15 транспорт был повторно атакован подлодкой и пошел ко дну. U-365 после попадания последней, третьей торпеды, всплыла и ушла с места атаки.

Сложно сказать, эту ли подлодку видели рыбаки у Диксона, но факт: немецкие подводные лодки присутствовали в Карском море. Это была группа «Грайф», которая уже имела опыт действий в Заполярье.

Подводная лодка U-365 капитан-лейтенанта Ведемейера входила в эту группу. Капитан Ведемейер считался весьма опытным моряком, и его действия по уничтожению конвоя БД-5 это подтверждают.

Сохранились данные судового журнала U-365, которые позволяют посмотреть на происшедшее глазами другой стороны.

12 августа в 18:05 в 60 милях западнее острова Белый экипажем был обнаружен конвой БД-5. Лодка погрузилась для атаки и начала сближение с кораблями.

Пользуясь халатностью в охране конвоя, Ведемейеру удалось сблизиться с транспортом менее чем на один километр.

19:53. U-365 производит по пароходу залп двумя торпедами FAT, одна из которых попала в «Марину Раскову». Вторая прошла мимо.

19:58 лодка выпустила самонаводящуюся акустическую торпеду Т-5 в направлении транспорта и эскортов. Промах.

20:03 Ведемейер выпустил еще одну Т-5, которая попала в Т-118.

После этого U-365 легла на дно, чтобы уклониться от контратаки и перезарядить торпедные аппараты, которые к тому времени опустели. Атака, правда, не состоялась, тральщики были заняты торпедированным Т-118.

Пока немцы перезаряжали торпедные аппараты, они слышали взрывы трех глубинных бомб. Вряд ли это можно считать атакой, скорее всего, это глубинные бомбы Т-118 сработали, достигнув заданной глубины.

23:18. U-365 всплыла на перископную глубину для того, чтобы оценить обстановку.

Ведемейер увидел, что находится всего в 3-4 кабельтовых от Т-114, дальше дрейфовала "Марина Раскова". Т-116 видно не было. Поняв, что Т-114 стоит на якоре, занятый спасательными работами, командир U-365 принял решение атаковать и этот корабль.

00:45. U-365 попадает торпедой в стоявший на якоре Т-114. Тральщик затонул через пять минут.

Далее командир U-365 видел Т-166, но так как тральщик явно уходил от места трагедии, то Ведемейер не стал пробовать его догнать, поскольку перед ним все еще была одна цель, недобитый транспорт.

02:04. U-365 выпустила одну торпеду по «Марине Расковой», торпеда попала, но пароход не затонул. Очевидно, что дополнительную плавучесть давал груз парохода. Ведемейер не стал всплывать и выпустил третью торпеду.

02:24 «Марина Раскова» разломился пополам от последнего взрыва и начал тонуть. Спустя полчаса судно скрылось под водой.

U-365 всплыла. В воде плавали люди, на поверхности были шлюпки и плоты. Так как поход U-365 только начался, в планы командира субмарины не входило брать пленных. Поэтому U-365 ушла.

Оставшимся на воде людям пришлось выживать в весьма сложных условиях.

Получив рапорт от капитана Бабанова о гибели конвоя БД-5, командующий Беломорской флотилией Кучеров приказал начать поиск подлодок и выживших. Насчет поиска подлодок, конечно, несколько оптимистично, а вот спасательная операция длилась аж до 3 сентября. И то, что искали так долго, спасло много жизней. Хотя кого-то спасти не удалось.

На месте гибели транспорта остались около 150 человек. Самолетами было найдено и спасено 70 человек, правда, часть из них отстоять не удалось, люди умирали от истощения и переохлаждения уже после спасения.

Т-116 доставил в Хабарово 181 человека, 36 моряков с Т-118 и 145 пассажиров с «Марины Расковой». Таким образом, удалось спасти 251 человека. Цифры погибших немного разнятся, но в любом случае, потери составили около четырех сотен человек, включая почти всех женщин и детей, бывших на "Марине Расковой".

Настоящий подвиг совершил летчик Матвей Козлов, командир летающей лодки «Каталина».

23 августа он заметил первый кунгас и сумел с экипажем вытащить всех выживших. Вот строки из его отчета:

«Нашли там 14 человек живыми и более 25 трупов. Трупы лежали в два ряда на дне кунгаса, наполненного по колено водой. На трупах лежали и сидели оставшиеся в живых, из которых примерно шесть человек были способны с трудом передвигаться самостоятельно. По заявлению снятых людей и осмотру кунгаса было установлено, что пресной воды, а также каких-либо продуктов на кунгасе не было».


Из-за шторма и перегрузки «Каталина» не могла взлететь. Экипаж не смог хоть как-то облегчить самолет, чтобы можно было взлететь, и Козлов принял решение идти по морю. Двенадцать часов летчик вел летающую лодку, ставшую обычной лодкой, по волнам. И в итоге довел.

Какие выводы можно было сделать из этой катастрофы?

Конечно, новейшие акустические торпеды немецких подлодок стали очень неприятной неожиданностью.

Но уже понятно, что столько ошибок, сколько совершили советские моряки, допускать было просто преступно. Фактически командир конвоя Шмелев сам подставил свои корабли под атаку, неверно оценив обстановку и приняв неправильное решение. Более того, упорствуя в версии минного поля, Шмелев значительно усугубил ситуацию.

Учитывая то, что «Марина Раскова» сразу не затонула, Шмелев вполне мог бы организовать атаку немецкой подлодки, и, если не потопить, то сделать невозможным повторную атаку транспорта.

Лишним доказательством этого служат события, которые произошли всего через 2 дня после окончания спасательной операции, 5 сентября 1944 года.

Все тот же Т-116, под командованием все того же Бабанова, который почему-то не был разжалован, не был расстрелян, действуя в одиночку, обнаружил и достоверно потопил в Карском море немецкую субмарину U-362, в районе островов Мона у западного побережья Таймыра.

Субмарина была обнаружена в надводном положении. То есть, наблюдатели сработали нормально, а возможно, помогла РЛС. Вполне естественно, что лодка ушла под воду, но отработали гидроакустики тральщика, после чего Т-116 успешно атаковал и потопил лодку.

Скажите, мог экипаж Бабанова месяцем ранее устроить точно такой же расклад для U-365? Я уверен на 100%, что мог.

Вместо этого экипажи тральщиков сосредоточились на действиях в условиях минной опасности. Да, если бы конвой реально попал бы на минное поле, действия Шмелева были бы совершенно правильными.

Вся проблема в том, что минного поля не было.

U-365 в первой фазе атаки выпустила 4 торпеды. На наших кораблях их никто не заметил. Как такое могло произойти?

Уход же от поврежденного транспорта Т-116 выглядит не очень красиво. Да, похоже на бегство. Однако сложно судить Бабанова, который, оставшись один и имея на борту почти 200 спасенных, не решился начать дуэль с подлодкой. Но то, что командование решило не наказывать Бабанова, говорит о многом. И то, что это было не зря, доказывает победа экипажа Т-116 над U-362.

Вот все, что хотелось бы сказать о событиях августа-сентября 1944 года в Карском море. Эпизод совершенно неприятный, но он имел место быть в нашей истории.

Автор:

Роман Скоморохов