[ezup]

Это было в 2010. Лето выдалось необычно жарким. На дворе стоял август. Была пятница. После работы мы с ребятами решили попить холодного пива, и пошли в местный бар. Настроение у всех было превосходным. Серёга в этот день был, просто, в ударе! Анекдоты сыпались из него каждую минуту. Да, и вообще, наверное, никто лучше не умеет рассказывать анекдоты и разные истории, чем он. Случалось даже так, что когда кому-то хотелось поведать свою собственную историю, он рассказывал её сначала Серёге, а уж потом просил пересказать всей компании. Надо сказать, что Серёга никогда не отказывался от этого, так как, ему и самому это нравилось, тем более, нравилось находиться в центре всеобщего внимания, особенно, когда в компании были молоденькие девушки.
Мы просидели около двух часов и, наверное, могли сидеть ещё столько же, но Серёге надо было домой. Ленка, его жена, была на седьмом месяце беременности, и они сегодня собирались идти выбирать коляску.
Весёлой гурьбой мы выкатились наружу, и ещё с полчаса курили около бара, продолжая смеяться и вспоминать разные случаи из нашей кафедральной жизни. Расходиться не хотелось, но когда Ленка позвонила в очередной раз, все с пониманием отнеслись к этому и начали прощаться. Вдруг выяснилось, что всем, кроме меня, надо ехать примерно в одном направлении. Ребята поймали такси, и я ещё некоторое время слышал их весёлый смех, доносившийся из открытых окон отъезжающей машины.
Я постоял некоторое время, решая, что делать. Домой не хотелось. Дома никого не было. Жара спала, и был прекрасный августовский вечер, когда ещё на улице очень светло, а заняться особенно нечем. В такие моменты, как никогда, понимаешь, что дней таких осталось все меньше, и от этого ценить их начинаешь всё больше. Я решил немного прогуляться и пройти пешком несколько остановок и чтобы не дышать выхлопными газами, проносящихся мимо машин, мысленно проложил свой маршрут через жилой квартал, а дальше через тихий зеленый парк.
Я шёл, наслаждаясь августовской прохладой. Жизнь казалась безмятежной. В ноябре должна состояться защита моей кандидатской диссертации. Разговаривая на прошлой неделе с моим оппонентом, я понял, что, это вопрос, практически, уже решённый, так как, «Ваша работа», - как сказал профессор Карачаев, - «имеет совершенно новый, интересный, и, думаю, даже очень перспективный взгляд на математическое моделирование патофизиологических процессов». А такая оценка, как утверждали, практически все у нас на кафедре, гарантирует полный успех. Поэтому, ближайшие перспективы были примерно ясны, а настоящие были просто радужны, поскольку никуда не надо было спешить.
Я шёл, и мир вокруг был прекрасен! Меня распирало ощущение свободы. Мимо, обгоняя меня, пробегали дачники с тележками и рюкзаками и озабоченными лицами, торопившиеся на электричку, поскольку неподалёку находилась железнодорожная станция. Я смотрел на них и улыбался, настолько несерьёзными казались мне их проблемы. Посмотрите, как здорово вокруг! Какой вечер! Куда вы торопитесь? Хотя, я и сам понимал, насколько наивны мои вопросы, ведь их на дачах целую неделю ждали жёны, дети, внуки, грядки и коты.
Миновав железнодорожную станцию, я прошёл немного через пустырь, и вошёл в жилой квартал, состоявший сплошь из пятиэтажных хрущёвок, через который, собственно, и должен был пролегать мой маршрут. Окружающая действительность меня, почему-то, мало интересовала. Я шёл, глядя, то себе под ноги, то по сторонам, но ни на чём, толком, не останавливаясь. Перед глазами стоял Серёга, рассказывающий анекдоты. По несколько раз, прокручивая его истории, я снова и снова вспоминал, как мы хохотали над ними, глядя друг на друга, сидя за столом в баре. Я шёл и периодически широко улыбался, а иногда, даже, наверное, смеялся в голос, поскольку люди, шедшие мне на встречу, часто бросали на меня удивлённые взгляды.
Слева от меня был двор этого жилого квартала. Там бурлила жизнь. Куча мальчишек в поднявшемся облаке пыли гоняла мяч. Из этого облака, то и дело, доносились какие-то крики и вопли, особенно когда кто-то забивал гол.
Справа тянулась длинная и скучная пятиэтажка. Около каждой парадной я видел, то молодых мамок, качающих коляски, то, что-то мирно обсуждающих, бабушек, то какую-то молодёжь, пьющую пиво…
Проходя мимо последней парадной мой взгляд, вдруг, привлекла телефонная будка красно-серого цвета. Я даже остановился, чтобы посмотреть на это необычное зрелище. Таких будок я, наверное, не встречал со времён своего детства и был в полной уверенности, что их уже давно не существует. Посмотрев внутрь сквозь стекло будки, я увидел большой металлический телефонный аппарат с прорезью для монетки, а с боку на нём, на специальном рычаге, висела массивная коричневая пластмассовая телефонная трубка, соединённая с аппаратом проводом в виде плотной длинной пружины. Неужели им ещё кто-то пользуется?- подумал я.
Вдруг, неожиданно, справа от меня резко, с шумом, распахнулась дверь парадной, и из неё выбежал маленький мальчик. Ему было, наверное, около пяти. На нём была светлая футболка и синие шорты. За поясом спереди торчали два пластмассовых пистолета. Справа зелёный, слева черный. На босу ногу были надеты коричневые сандалии. На левой коленке виднелась большущая, уже засохшая ссадина, а правая была обильно намазана зелёнкой. На вытянутых руках перед собой он держал альбомный бумажный лист, на котором было что-то нарисовано, и нарисовано, по-видимому, было именно им, поскольку он внимательно его рассматривал и, очевидно, был очень доволен своим произведением. Он бежал вприпрыжку прямо на меня, при этом, не отрывая взгляда от своего творения и что-то напевая себе под нос, не особо вникая в смысл того, о чем поёт, ну, что-то типа «Атланты держат небо не каменных руках».
На словах «… из них ослабнет кто-то, и небо упадёт…» он со всего маху врезался в меня. От этого неожиданного столкновения его откинуло назад, и он, благополучно приземлился на попу, при этом так и, продолжая на вытянутых руках держать перед собой свой рисунок. Удивлённо, снизу вверх он смотрел на меня, не отрывая взгляда и, внимательно, рассматривая моё лицо. Я даже немного смутился, не совсем понимая, чем же я так смог его заинтересовать. «Привет. Ты не ударился?» - спросил я, улыбаясь и протягивая ему руку. И тут я, вдруг, обратил внимание, до чего же он похож на моего сына, Ваньку! Такой же взгляд, такие же глаза, такое же выражение лица, такая же прическа, да и возраст, примерно, такой же. Ещё раз улыбнувшись, я помог ему подняться, опять спросил, не ударился ли он, но он молчал. Он стоял передо мной и с серьёзным видом продолжал изучать меня своими голубыми глазами. Видно было, что в его маленькой голове идёт очень большая и напряжённая работа, казалось, что он пытается что-то вспомнить. Глядя на него с улыбкой, я, вдруг, поймал себя на ощущении, что я его, тоже, уже когда-то встречал и встречал не раз. Хотя, когда и где я мог его видеть? Ни где. Нет. Показалось.
Вдруг, видимо, вспомнив о чём-то более важном, мальчуган развернулся и побежал дальше по своим делам, лишь однажды обернувшись, чтобы ещё раз взглянуть на странного незнакомца. Я тоже смотрел ему вслед. Да, забавный малыш. Но, всё же, где же я мог его видеть?
Продолжая смотреть, как он убегает, я неожиданно услышал, что за моей спиной, на одном из этажей открылась форточка, и из этой форточки раздался женский голос: «Андрей! Далеко не убегай! Чтоб я тебя всё время видела!» Я даже вздрогнул. Мне точно так же, в форточку, когда-то, кричала мама, когда я выбегал гулять во двор! Более того, голос был настолько похож, что я даже немного растерялся. Я обернулся, чтобы посмотреть из какого окна донёсся этот голос, но форточка быстро захлопнулась, и я не успел понять, с какого этажа кричали. Тем не менее, интерес не пропадал, и я продолжал вглядываться в окна ближайших этажей в надежде по каким-то признакам определить то самое окно. И тут, я, вдруг, неожиданно заметил, что и этот дом, и эта парадная и, даже, этот двор мне ужасно знакомы. Я поверить не мог своим глазам! Только сейчас я увидел, что стою около того самого дома, более того, около той самой парадной, где я родился, провел всё своё детство и вырос! Вот это, да! Оказывается, совершенно не задумываясь, я, случайно, а может, как-то, и подсознательно, проложил свой маршрут мимо своего собственного дома! Не особенно вникая, как это, на самом деле, произошло, я стал с интересом разглядывать всё вокруг. Боже, как всё тут знакомо! Вот наш третий этаж, вот окно кухни, а вот наш балкон! Я посмотрел на соседний дом. Точно! Прямо напротив наших окон, окно Борьки, с которым мы много лет дружили, а потом, как-то, даже, однажды подрались. Сейчас уже и не помню из-за чего. То ли из-за велосипеда, то ли из-за Таньки. Я повернулся и взглянул на дом на той стороне двора. Вон они, Танькины окна, на первом этаже! Я вспомнил, как я с ней первый раз поцеловался. Как смешно! Каким забавным это кажется сейчас, через столько лет. Я стоял и улыбался, глядя по сторонам, то и дело, вспоминая, то каких-то людей из моего детства, то наши игры, то наши проказы. Кажется, как будто, всё это было только вчера.
Вдруг я внезапно замер. Я вспомнил того малыша, с которым столкнулся пару минут назад. «Андрей! Далеко не убегай! Чтоб я тебя всё время видела!», - застучало у меня в голове. Мороз пробежал у меня по спине. Мне показалось, я начал понимать, где я его мог видеть. Но этого не может быть! Так не бывает! Я судорожно начал искать его глазами. Он не мог далеко убежать. Так оно и было. Малыш, как ни в чём не бывало, продолжал свой путь по тропинке к соседнему дому, правда, находясь от меня уже на приличном расстоянии. Не отрывая от него глаз и не шевелясь и, как будто, боясь спугнуть, я еле слышно прошептал: «Андрей»! Малыш внезапно остановился у угла соседнего дома, словно его неожиданно окрикнули громким голосом, обернулся, посмотрел на меня голубыми глазами и улыбнулся лучезарной и открытой улыбкой, будто говоря: «Ну вот, ты меня и узнал». Через мгновение он снова повернулся и скрылся за углом дома.
Я стоял, как вкопанный, не в состоянии, даже, шевельнуться, и продолжая смотреть в ту точку, где только что стоял мальчуган. Где, только что, стоял Я!!! Мысли не хотели собираться в единое целое. Я пытался найти, хоть какое-то, маломальское объяснение всему происходящему. Ничего не получалось. Надо было что-то сделать, а что, именно, я не понимал.
В чувство меня привёл, резкий и громкий сигнал остановившейся передо мной машины. Я огляделся и увидел, что стою прямо посреди дороги, и разъярённый водитель что-то кричит в мой адрес.
Я бросился бежать по тропинке. Бежать за ним. Едва повернув за угол, я тут же увидел его. Он шёл вдоль дома. Но к моему великому удивлению, он находился уже очень далеко. Постояв, буквально секунду, и пытаясь осознать, как это могло произойти, я побежал вновь. Я постоянно видел его спину, при этом происходило что-то невероятное. Он, то шёл, то вприпрыжку не быстро бежал, но расстояние между нами никак не сокращалось, хотя, как мне казалось, я выкладывался изо всех сил. В висках стучало. Не хватало дыхания. Я почувствовал, как из кармана вывалились и телефон и ключи. У меня даже не возникло мысли, что надо остановиться и их подобрать. Я продолжал бежать. А мальчуган, дойдя до конца дома, неспешно повернул за угол и исчез из моего поля зрения.
Добежав до угла дома, за которым скрылся малыш, я на мгновение остановился, прежде чем повернуть, как будто, собираясь с мыслями и решаясь делать это или нет. Сердце бешено колотилось. Я повернул… Его нигде не было. Передо мной опять располагался тот самый двор, только уже с другой стороны. На поле те же мальчишки гоняли мяч, а прямо передо мной была детская площадка. На ней, среди мам, бабушек и детей, я увидел его. Он мирно сидел в песочнице и что-то строил из песка, одновременно болтая с какой-то очень хорошенькой девочкой. Ни на секунду не отрывая от него взгляда, я медленно шёл к песочнице. Приближаясь всё ближе, я выстраивал в голове различные фразы, которые я мог бы ему сказать, но, почему-то все они были какими-то несуразными, что ли, какими-то, даже глупыми. В конце концов, ну, что я мог ему сказать? Что спросить? Подойдя к нему, я присел на корточки, взял его руками за плечи и, глядя в его голубые глаза, негромко сказал: «Ну, здравствуй»! Малыш удивлённо смотрел на меня, немного смущаясь, но, тем не менее, вежливо ответил мне: «Здравствуйте». И тут я увидел, какую то совсем неуловимую перемену в его лице. Да, те же глаза, то же лицо, те же волосы, но в то же время, это был не он. Я не мог конкретно понять, что именно не то, но это был не ОН! Нет того взгляда, нет той улыбки, нет какого-то тепла, которое я так надеялся ощутить. Мне стало страшно, что потерял его навсегда. Я опустился на колени и, глядя прямо в голубые глаза малыша начал судорожно шептать: «Не уходи, ну, пожалуйста, не уходи!» Мне, почему-то, казалось, что таким способом я смогу ЕМУ что-то сказать, что ОН меня услышит! Совершенно растерявшийся ребёнок смотрел на меня испуганными глазами, абсолютно не понимая, что от него хотят. Я чувствовал, как мои руки всё сильнее и сильнее сжимали его плечи. «Послушай, ну, не уходи! Я прошу тебя»! – говорил я, наверное, уже громко, потому что малыш начал пятиться от меня и его глаза, полные ужаса наполнились слезами. Продолжая держать его за плечи, я на коленях двигался за ним. «Я прошу тебя! Ну, пожалуйста»! – уже кричал я. Все, кто был на детской площадке, обратили на меня внимание. Я тряс ребёнка за плечи и умолял не уходить. Несчастный малыш громко кричал, плакал и пытался вырваться из моих рук. Все вокруг, начали ругаться и требовать от меня отпустить мальчика. Обезумевшая от страха, мама, подбежавшая и, что-то кричавшая мне, хоть и не с первой попытки, но, всё же выдернула своего ребёнка из моих рук. Испуганные мамки и бабушки, похватавшие своих чад, стали разбредаться в разные стороны.
Я стоял на коленях, один посреди детской площадки, и, не отрывая взгляда, смотрел на маленького мальчика, которого мама тянула за руку куда-то прочь от меня, а малыш, через каждую секунду, оборачивался, что бы вновь и вновь посмотреть на меня своими голубыми глазами.
Я стоял на коленях и чувствовал, как по моим щекам текут слёзы…

Александр Шеппард