[ezup]

Начать хотелось бы вот с чего: с вопроса. И вопрос непростой, а золотой. Почему мы, говоря о самолетах, сразу рисуем в голове образ истребителя, а с ним и летчика-истребителя?

То есть, когда мы говорим о летчике-Герое, сразу возникает кто? Правильно, Покрышкин или Кожедуб. Да, справедливо. Но… Полбин, Сенько, Таран, Плотников, Ефремов? Мало кто знает эти фамилии, кроме, наверное, Полбина. А между прочим, все – Дважды Герои Советского Союза, летчики бомбардировочной авиации. У Покрышкина было 650 вылетов, у Сенько – 430.


Покрышкин не давал сбить истребителям противника Сенько, а Сенько уничтожал на земле все, до чего мог дотянуться.

Бомбардировщик – это недооцененный герой той войны.

И сейчас мы поговорим о самолете, который был похож. Похож тем, что действительно уничтожал все, до чего мог долететь. И с просто великолепной результативностью. И даже несмотря на то, что воевал с другой стороны фронта.

Зато – как…

Начинаем. Как всегда – небольшой такой исторический экскурс, причем немного даже не в общей временной канве. Но очень показательный пример, как не вовремя полученная информация может быть причиной тяжелого поражения. Или двух.

Но в нашем случае – началом блицкрига, которому равных пока в истории не было.

Итак, на календаре было 2 декабря 1941 г. До страшного удара по лицу ВМС США в Перл-Харборе оставалось всего за пять дней, до начала вторжения в Юго-Восточную Азию – шесть.

В Сингапур, бастион Великобритании в Азии, прибыло «Соединение Z» королевского флота Великобритании. Это были линкор «Принц Уэльский», крейсер «Рипалс», эсминцы «Электра», «Экспресс», «Тендос» и «Вампир».

"Принц Уэльский" в гавани Сингапура



"Рипалс"



"Вампир"

Если с первой частью (разнесение в щи Перл-Харбора) у японцев в теории проблем не было, то вот со второй частью плана имелись.

Британский флот – это серьезно, утопленный «Бисмарк» всем в мире это показал, что с откровенно рейдерским «Соединением Z» надо было что-то делать.

Японцы не просто так решили захватить Юго-Восточную Азию, стране нужны были ресурсы. Общеизвестно, что в самой Японии с ними все печально. А где захват ресурсов, там и необходимость в их доставке. То есть, как все уже поняли, – морские конвои.

Новый линкор с линейным крейсером – это неприятно. На просторах Тихого или Индийского океанов за ними гоняться можно было долго и муторно, а вреда такая рейдерская банда могла нанести очень много.

«Сладкая парочка» «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в декабре 1940 – марте 1941 прекрасно это показали, утопив и захватив 22 судна общим тоннажем под 150 тысяч тонн.

Поэтому японцы очень внимательно следили за британцами, и всего через пять дней, пока американцы еще размазывали по лицам кровавые сопли, представители «Владычицы морей» получили свое по полной программе.

Около полудня 10 декабря 1941 года японские самолеты отловили корабли британцев недалеко от Куантана, на восточном побережье Малайи.

«Принц Уэльский» получил 2 торпеды в левый борт, а в ходе следующих атак 4 в правый. После чего осталось слегка поколотить по нему бомбами 250-кг и все, от нового линкора остались круги на воде и память о 513 погибших моряках, включая командира соединения адмирала Филипса.

На то, чтобы растерзать линкор, у японцев ушло полтора часа.

«Рипалс», на котором был более опытный экипаж, сперва держался молодцом и увернулся от 15 (!!!) торпед. Однако 250-кг бомбы сделали свое дело и обездвижили корабль. После чего три торпеды в борт – и линейный крейсер отправился вслед за линейным кораблем.

Эсминцам досталась роль статистов и спасательных судов.

И вот теперь разрешите представить вам участника нашего повествования. Mitsubishi G4M, один из лучших бомбардировщиков той войны. По крайней мере, с показателями вредоносности у него полный порядок.

Япония… Ну ведь уникальнейшая страна.

Только в Японии дальняя авиация подчинялась военно-морскому флоту (IJNAF), а не армейским ВВС (IJAAF). Более того, авиация флота в Японии однозначно была более продвинутая и прогрессивная, лучше оснащенная и более квалифицированная, чем сухопутная.

Так получилось, что в островной империи флот вышел на первое место и подмял под себя многое, в том числе и разработки самолетов, вооружения и оснащения.

История появления нашего героя тесно связана с хотелками морских командиров. Хотели японские флотоводцы продолжения темы весьма неплохого самолета «96 Rikko».

Здесь надо сказать, что «Rikko» — это не имя собственное, а аббревиатура от «Rikujo kogeki-ki», то есть «штурмовик, базовая модель».

В общем, флот захотел такой штурмовик, что от тендера отказались все, кто мог в нем участвовать. Поэтому на роль победителя тендера назначили фирму «Мицубиси», которая неплохо отработала тему «96 Rikko».

И сейчас вы поймете, почему победителя тендера пришлось назначать. Когда увидите, каким должен был быть по мнению. Флотских командиров новый штурмовик.

Максимальная скорость: 215 узлов (391 км/ч) на высоте 3000 м.
Максимальная дальность: 2600 морских миль (4815 км).
Дальность полета с боевой нагрузкой: 2000 морских миль (3700 км).
Полезная нагрузка: по существу, такая же, как и у «96 Rikko», 800 кг.
Экипаж: от 7 до 9 человек.
Силовая установка: два двигателя "Kinsei" мощностью по 1000 л.с.

В чем был кошмар ситуации: при тех же двигателях, причем, довольно слабеньких, флотские желали получить значительное улучшение характеристик по скорости и дальности в сравнении с «96 Rikko».

В общем, все было весьма и весьма непросто и выглядело несколько сомнительно, поскольку настолько улучшить аэродинамику было вряд ли возможно. Да, еще (естественно) дальность надо было тоже увеличить.

В общем, довольно все бредово выглядело.

Плюс вишенкой на тортике было явное непонимание того, как вообще будет применяться этот странный штурмовик, который должен был совмещать в себе и бомбардировщик (не пикирующий, слава богу), и торпедоносец. И в какую сторону его развивать. В бомбардировочную или торпедоносную.

Хочется сказать, что в «Мицубиси» смогли то ли себя перепрыгнуть, то ли души оптом заложили дьяволу, но самолет не просто получился, а вышел весьма приличным. И на деле инженеры «Мицубиси» смогли воплотить в жизнь все полуфантастические и не совсем обоснованные требования флотских начальников.

Вообще, реально самолет стал просто шедевром, финалом огромной проделанной работы.

Конструктором самолета был назначен, пожалуй, самый опытный в плане многомоторных самолетов, Киро Хондзё.

Он сразу высказал свое мнение, что самолет, дабы удовлетворять требованиям флота, особенно в плане дальности, должен быть четырехмоторным.

Флот очень быстро зарубил проект на корню и в категоричной форме велел строить двухмоторный самолет.

Можно сказать, что на этом была провалена попытка создать японский тяжелый четырехмоторный бомбардировщик, отсутствие которого в конечном итоге дорого обошлось Японии.

Я же позволил себе высказать мнение на тему того, что та Япония была очень странная держава. Достижение любой цели не считаясь с потерями – это исторически нам знакомо, но все-таки в Японии это было возведено в культ. Но этот культ потом и приговорил, собственно, всю Японию. Но об этом чуть ниже.

А по сути, командование флота поставило перед конструкторами задачи, которые должен был выполнять самолет. И ради выполнения этих задач было принесено в жертву все, и живучесть самолета, и масса боевой нагрузки, а уж жизни экипажа вообще не брались в расчет. Ну это для той Японии было характерно, хотя уместно было бы для Китая.

То, что флотские разрешили Хондзё небольшую авантюру с заменой откровенно слабосильного, но официально утвержденного мотора Kinsei, на более мощные Kasei, которые на тот момент разрабатывались у «Мицубиси», можно считать огромной победой.

Kasei показал на испытаниях 1 530 л.с. против 1 000 л.с. у предшественника, и как раз обещал значительное улучшение характеристик будущей машины.

В целом дела развивались неплохо, и самолет был готов идти в серию, но случилось неожиданное. В Китае, где японцы вели свою Вторую мировую, командование проводило большую операцию, в ходе которой авиация флота понесла значительные потери среди «96 Rikko». Самолеты были вынуждены действовать за пределом дальности полета истребителей, а китайцы, вооруженные истребителями американского и советского производства быстро смогли этим воспользоваться. Японцы понесли просто ошеломительные потери в самолетах.

Анализ этих потерь показал, что в первую очередь погибали бомбардировщики, находящиеся по краям группы, так как они были не прикрыты огневой поддержкой соседних экипажей. Тогда-то командование IJNAF и обратило внимание на феноменальные данные нового опытного «1-Rikko».

И кому-то в голову пришла светлая идея превратить самолет в эскортный истребитель. Выпускать серийно новый самолет в условиях того, что надо было компенсировать потери, понесенные в Китае, было сложно, потому было принято решение о запуске в ограниченную серию версии истребителя сопровождения на базе G4M1.

Руководство «Мицубиси» возражало, но тем не менее, в серию (пусть и ограниченную) сперва пошел эскортный истребитель «12-Shi Rikujo Kogeki Ki Кai» (Базовый морской штурмовик, модифицированный) или короткое обозначение G6M1. От базовой конструкции G6M1отличался наличием на месте бомбоотсека большой гондолы с дополнительными 20-мм пушками и частичной защитой топливных баков.

Первые два G6Ml были завершены в августе 1940 года, и, как и предсказывали специалисты «Мицубиси», самолет оказался редкостным шлаком. Летно-тактические характеристики машины сильно пострадали из-за возросшего сопротивления, создаваемого массивной гондолой с пушками, кроме того, по мере выработки горючего в дальних рейдах очень сильно менялась центровка самолета.

Тем не менее, к этой идее японцы постоянно возвращались до самого конца войны. И в армии, и на флоте, почти каждый новый бомбардировщик пытались модернизировать в эскортный летающий крейсер. Примерно с таким же успехом.

Чудо произошло в том же 1940-м году, когда полетел (и как!) новый палубный истребитель «Мицубиси» Тип 0, он же А6М "Rei Sen", он же «Zero». Новый истребитель обладал феноменальной дальностью полета и мог сопровождать формации бомбардировщиков на всем пути в ходе налетов на города Китая. И после первого же боя с участием А6М 13 сентября 1940 под Чунцином, карьера G6M1 как эскортного истребителя закончилась.

Началась все-таки карьера бомбардировщика и торпедоносца.

Самолет всеми силами пытались превратить из последствий странного ТЗ от флотского командования в реально боевую машину.

Странно звучит в отношении японской машины, но предпринимались даже попытки повысить живучесть нового бомбардировщика. Крыльевые топливные баки попытались оснастить системой заполнения СО2, однако, вскоре от этой идеи отказались, ввиду ее абсолютной неэффективности. Обшивка крыла являлась стенкой бака, потому минимальное повреждение могло закончиться файер-шоу.

Случались просто жуткие идеи, типа установки на нижнюю наружную поверхность крыла резинового листа толщиной 30 мм. Внешний эрзац-протектор уменьшил скорость (на 10 км/ч) и дальность (на 250 км), потому от него отказались.

Дополнительно забронировали хвост установив Две бронепластины толщиной 5 мм по бокам хвостовой пушки. Правда, целью бронирования была защита не стрелка, а боекомплекта пушки! Но эти пластины не могли остановить даже пулю винтовочного калибра, и снимались техниками по прибытию самолета в боевую часть почти сразу же.

Только в последней модификации, G4M3, что-то все-таки смогли сделать в плане защиты баков (хотя бы гореть перестали как спички), естественно, в ущерб дальности полета. Ну а раз голову сняли, то нечего плакать по волосам. И в 1944 году (своевременно, правда?) отказались наконец от стрекоталок калибра 7,7-мм, заменив их на 20-мм пушки.

Тем не менее, несмотря на все безобразия, G4M получился весьма универсальным, достаточно проворным и быстрым (для бомбардировщика) самолетом. И именно ему принадлежит огромная роль в поддержке японского блицкрига в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

8 декабря Япония вступила в войну с США и Великобританией. Да, именно 8-го, а не 7-го, потому что хоть японцы и устроили американцам Перл-Харбор 7 декабря, но так как Гавайи находятся по другую сторону линии перемены дат, то для Японии уже наступило 8 декабря. Забавный факт.

Дальше наш герой при поддержке все тех же «Зеро» разнес американские силы на Филиппинах. Там уже знали о Перл-Харборе и готовились встретить японцев, но те появились во время пересмены летных отрядов и не встречая сопротивления разнесли в щепки половину американской авиации на Филиппинах.

Дальше пришла очередь англичан. Забавно, но японская авиаразведка сперва ошиблась, приняв за линкоры два больших танкера, стоявших в гавани Сингапура. Но радиограмма с подводной лодки I-65 сделала свое дело и 10 декабря Британия тоже получила свою дозу унижений. «Принц Уэльский» и «Рипалс» пошли на дно. Потери японцев составили 4 самолета.

В боях выяснилась такая вещь, что освобожденный от бомб «Тип 1 Rikko» или G4M запросто уходил от британских «Харрикейнов».

В качестве оценки самолета предлагаю отрывок из воспоминаний лейтенанта японской морской авиации Хаджиме Сюдо.

«Я всегда чувствовал жалость к парням из "Genzan" и "Mihoro" всякий раз, когда мы летали в совместных миссиях с ними. В ходе налетов на Сингапур была идея, чтобы встретиться над целью, чтоб наши бомбы упали примерно в одно и то же время. Но, вылетая из той же базы, наши "Тип 1 Rikko" оказывались там через три с половиной часа, а самолеты "Mihoro" (G3M) появлялись лишь час спустя после нас.

Тогда парни из "Mihoro" стали вылетать значительно раньше нас. Когда, как мы приближались к цели, мы догоняли их.

Они с трудом держали 7500 м над уровнем моря, в то время как мы с легкостью летели на 8500. Чтобы идти с одной скоростью, мы были вынуждены лететь зигзагами.

Вражеские истребители боялись наших хвостовых 20-мм пушек и редко атаковали нас. Если же они это делали, они успевали сделать лишь один заход, а затем переключались на "Тип 96 Rikko", летящие на 1000 метров ниже и значительно медленнее. И терзали их…

Зенитки тоже сосредотачивали свой огонь на более низких «Тип 96 Rikko». Часто мы уже давно ели мороженое на базе и отдыхали, когда парни из "Mihoro" возвращались домой».

Наиболее серьезной проблемой была уязвимость «Type 1 Rikko», и именно в ходе воздушной кампании против Гуадалканала G4M получил свое печально знаменитое прозвище "Зажигалка".

Пытаясь хоть как-то компенсировать уязвимость своих машин в боях над Гуадалканалом, экипажи G4M старались забираться как можно выше, где действия вражеских зениток и истребителей были бы не столь убийственно эффективны.

Но вообще, если посмотреть на все это с точки зрения нормального человека, дело даже не в проблемах самолета. Дело в людях.

Я в начале обещал озвучить причину поражения японской авиации. И здесь дело точно даже не в ТТХ, у японских самолетов было много достоинств перед американской техникой. А уж о британцах просто молчу.

Отношение к смерти. Традиционная национальная черта. Да, странно, конечно, ведь вопрос самопожертвования без необходимости никогда не был частью тактики или требований командования, особенно в той войне. Но вот эта японская традиция, которая предписывала, что сдача в плен японского воина просто немыслима – варварский анахронизм, который просто обескровил летные части.

Экипажи сбитых самолетов, как правило, предпочитали погибнуть вместе со своими машинами, нежели покинуть самолет с парашютом с перспективой попасть в плен. Поэтому очень часто японские летчики просто отказывались от парашютов, и в гуще боя зачастую прощальный салют из ракетниц из кабины горящего G4M был последним действием семи человек экипажа.

Глупо, конечно. Но факт, даже то, что «Мицубиси» модернизировала самолет на протяжении всей войны, качество экипажей неуклонно снижалось, и к 1943 году стало понятно, что так добра не будет.

Бой у острова Реннел стал еще одной страницей, которая была написана с помощью G4M. Ночной бой. Без применения радаров, которых на японских самолетах было категорически мизерное количество. Тем не менее, успешная ночная атака японских самолетов оказала деморализующее действие на американцев и дала возможность провести эвакуацию японских частей с островов.

Для опытных экипажей японских самолетов ночные торпедные атаки были стандартной процедурой подготовки экипажей, а вот американцы воевать ночью оказались не готовы. В результате тяжелый крейсер «Чикаго» отправился на дно, эсминец «Ла Валетта» смогли спасти.

У острова Реннел IJNAF продемонстрировали, что все еще могут представлять угрозу, но по факту эта битва стала последней, в которой G4M достигли существенных успехов при умеренных потерях. Далее начался закат японской морской авиации, в основном благодаря тому, что они, в отличие от противников, не смогли компенсировать должным образом потери в экипажах.

Именно на борту G4M отправился в свой последний полет адмирал Ямамото.

К 1944 году стало понятно, что все, G4M уже безнадежно устарел. И ему на замену начал поступать преемник, скоростной базовый пикирующий бомбардировщик "Ginga" ("Млечный Путь"), P1Y1, получивший у союзников прозвище "Francis".

А остающиеся в довольно большом количестве G4M разных модификаций переключились на ночную работу и патрульные функции.

И последнее задание G4M в войне. 19 августа лейтенант Ден Сюдо на G4M доставил японскую делегацию на переговоры о капитуляции. По требованию американцев, самолет покрасили в белый цвет и нанесли зеленые кресты.

Самолет прошел всю войну. По японским меркам это был очень продвинутый самолет с хорошими показателями. Хорошая маневренность, неплохая для своего времени скорость, даже вооружение было весьма примечательным по сравнению с коллегами.

Стрелковое оборонительное вооружение состояло из четырех пулеметов калибра 7,69 мм и пушки калибра 20 мм. Плюс (где вы еще встретите такое!) еще два запасных пулемета!

Пулеметы размещались в кабине штурмана, верхнем блистере и двух боковых блистерах.

Пулемет Морской Тип 92 представлял копию (не очень хорошую, иначе зачем запасные) английского пулемета "Виккерс" того же калибра и оснащались дисковыми магазинами емкостью 97 патронов (могли использоваться и магазины на 47 патронов). Боезапас — семь магазинов.

Блистер верхней стрелковой точки состоял из переднего обтекателя и задней подвижной части. Перед стрельбой заднюю часть поворачивали вокруг продольной оси, и она убиралась под пулемет. Пулемет можно было перекидывать с одного борта на другой. Боезапас — семь дисковых магазинов по 97 патронов в каждом.

Пушка "Мегуми" Специальный Морской Тип 99 модель 1, размещалась в хвосте самолета. Она крепилась к специальной качающейся установке, позволявшей стабилизировать ствол в вертикальной плоскости. Одновременно эта установка вместе с хвостовым прозрачным обтекателем могла вручную вращаться вокруг продольной оси. Боезапас — восемь барабанов по 45 снарядов в каждом размещался справа сзади стрелка и подавался к нему по специальной транспортерной ленте.

ЛТХ модификации G4M2

Размах крыла, м: 24,90
Длина, м: 19,62
Высота, м: 6,00
Площадь крыла, м2: 78,125

Масса, кг
— пустого самолета: 8 160
— нормальная взлетная: 12 500

Двигатель: 2 х Мицубиси МК4Р Касей -21 х 1800 л.с.

Максимальная скорость, км/ч: 430
Крейсерская скорость, км/ч: 310
Практическая дальность, км: 6 000
Скороподъёмность, м/мин: 265
Практический потолок, м: 8 950
Экипаж, чел.: 7.

Вооружение:
— одна 20-мм пушка тип 99 модель 1 в хвостовой башне;
— одна 20-мм пушка в верхней башне (7,7-мм пулемет тип 92 на G4M1);
— два 7,7-мм пулемета в боковых блистерах;
— два (один) 7,7-мм пулемет в носовой установке;
— до 2200 кг бомбовой (торпедной) нагрузки.

Общий объем выпуска бомбардировщика G4M оценивается в 2435 штук.

Один из самых результативных ударных самолетов Второй мировой войны. Конечно, если считать реальные победы и достижения, а не разбомбленные в щебень города. Но мы не будем показывать пальцами в «Ланкастеры» и В-17, а просто заметим, что, несмотря ни на что, G4M оказался весьма полезной боевой машиной.

Автор:

Роман Скоморохов