[ezup]

Аналитическая статья Центра новой американской безопасности

Введение


Во эпоху холодной войны американские военные полагались на технологическое превосходство для того, чтобы «сбалансировать» или уравновесить преимущества Советского Союза во времени, пространстве и по размеру военной силы. Военно-техническое превосходство позволило вооруженным силам Соединенных Штатов принять стратегию строительства вооруженных сил и оперативные концепции, которые в целом компенсировали численное превосходство конвенциональных сил Советов без необходимости сравнения потенциалов по принципу «танк за танк» и «солдат за солдата». После окончания холодной войны это же военно-техническое преимущество обеспечило американским военным решающее превосходство в конвенциональных силах над региональными оппонентами более чем на два десятилетия.

Однако в настоящее время так называемые «безответственные» региональные страны, долгое время занимавшие внимание США, уступили место двум великим державам с существенно большими возможностями. Возрождающаяся и реваншистская Россия и наращивающий мускулы, усиливающийся Китай совершают агрессивные действия, угрожающие региональной безопасности и стабильности, и бросают вызов существующему международному порядку. Без сомнений, из этих двух мощных конкурентов Китай представляет собой большую проблему в долгосрочной перспективе. Примерно с 1885 года Соединенные Штаты никогда не сталкивались с конкурентом или даже группой конкурентов с общим валовым внутренним продуктом (ВВП) больше, чем их собственный. В 2014 году Китай превзошел Соединенные Штаты по паритету покупательной способности и по прогнозам к 2030 году будет иметь самый большой ВВП в мире в абсолютном значении. Для сравнения, Советский Союз — наш главный оппонент времен холодной войны, страдавший от неприемлемых экономических противоречий, в конечном счете развалился вследствие внешнего и внутреннего давления. В лучшие годы его ВВП составлял примерно 40 процентов от ВВП Соединенных Штатов.

Соединенные Штаты с 1885 года не сталкивались с соперником, который имел бы ВВП более 40 процентов от их собственного. Согласно данным 2017 года, по стоимости ВВП экономика Китая составляла приблизительно 63 процента от экономики США

Если это не производит достаточного впечатления на стратегические планирующие органы Соединенных Штатов, то стоит им напомнить, что технологические возможности Китая растут так же быстро, как и его экономическая мощь. Советский Союз никогда не был способен достичь, не говоря уже о том, чтобы превзойти уровень технологического развития Америки. В случае с Китаем ситуация может быть кардинально иной. Действительно, Китай всерьез сосредоточился на преодолении технологического отставания от американских военных, стремясь всеми силами достигнуть технологического паритета и в конечном счете технологического доминирования.

Как и свойственно китайцам вообще и китайским стратегам в частности, они описывают свои цели довольно завуалированно. Тем не менее, после анализа всего того, чего китайские военные достигли с технологической точки зрения менее чем за два десятилетия и что они планируют сделать в предстоящие десятилетия, в любой объективной оценке должна рассматриваться, по меньшей мере, возможность того, что вооруженные силы США вполне могут стать жертвой осмотрительной, терпеливой, подкрепленной всеми имеющимися ресурсами военно-технической стратегии противовеса. Цель статьи как раз и заключается в том, чтобы описать эту стратегию и очертить направления ее развития.

Американские стратегии противовеса времен холодной войны


С начала Второй мировой войны Соединенные Штаты полагаются на решающее превосходство в военно-технологическом плане с целью уравновешивания численного преимущества в обычных силах, зачастую имеющегося у их противников и конкурентов. Эта стратегия базируется на опыте противостояния странам «Оси» (Германия, Италия и Япония). Дуайт Эйзенхауэр хорошо понимал это, сказав сразу после Второй мировой войны: «В то время как некоторые из наших союзников были вынуждены сооружать стену из крови и плоти в качестве своей основной защиты от нападения агрессоров, мы смогли использовать машины и технологии для спасения жизней наших солдат».

Что касается военных действий государства с государством, то преимущество в военно-техническом плане способствует завоеванию уверенного военного превосходства обычных сил на тактическом и оперативном уровнях. И чем прочнее воспринимаемое традиционное превосходство, тем прочнее традиционный потенциал сдерживания. Обладание решающим преимуществом является особенно важным при конфронтации великих держав с ядерным вооружением, когда слабое сдерживание конвенциональными силами может подтолкнуть к более агрессивному стратегическому «прощупыванию», которое может привести к неприкрытой конфронтации с сопутствующими рисками ядерной эскалации.

В эпоху холодной войны Советский Союз, надеясь на превосходящее число традиционных сил, следовал сдерживающему подходу, суть которого можно описать старым военным изречением «количество рано или поздно всегда переходит в качество». Но с началом холодной войны президент Эйзенхауэр отказался нести казавшиеся ему не рациональными финансовые потери, связанные с попытками сравняться с Советами в русле стратегии «танк против танка» или «солдат против солдата». Вместо этого, Эйзенхауэр оперся на свой опыт Второй мировой, а также на первоначальную ядерную монополию США с целью противостояния численному превосходству СССР в обычных вооружениях меньшей военной силой, оснащенной управляемыми и неуправляемыми ракетами и артиллерийскими снарядами, снаряженными ядерными зарядами малой мощности. Другими словами, Эйзенхауэр обратился к боевому атомному вооружению для сдерживания конвенциональных атак Варшавского договора. Это стала первой американской стратегией противовеса эпохи холодной войны.

К началу 70-х годов сдерживающая мощь Первой стратегии противовеса была подорвана двумя объективными процессами. Во-первых, ядерный арсенал Советского Союза сравнялся по мощности с ядерным арсеналом Соединенных Штатов. С учетом этих обстоятельств упреждающее применение тактического ядерного оружия становилось неэффективным — опасность ядерной эскалации была просто слишком велика. Во-вторых, в 60-е и 70-е годы Советы модернизировали свои уже превосходящие по численности обычные ударные силы, дислоцированные вдоль общей немецкой границы, развернув там дополнительно тысячи новых танков, бронетранспортеров, противозенитных ракет и артиллерию, которые по характеристикам были равны своим аналогам из стран НАТО.

Бывший министр обороны Харольд Браун (на фото) и начальник Управления оборонных исследований и разработок Уильям Перри признали в 70-х годах необходимость во Второй стратегии противовеса, акцент в которой должен делаться на революционные разработки в области неядерных высокоточных управляемых боеприпасов

В связи с этим министр обороны Харольд Браун и начальник Управления оборонных исследований и разработок Уильям Перри сделали вывод о том, что политика сдерживания НАТО устарела и необходимы решительные шаги по ее восстановлению. Одна из идей заключалась в том, чтобы атаковать и обескровить крупные танковые армии Варшавского договора еще до того, как они достигнут передовых оборонительных позиций НАТО. Таким образом, Браун и Перри обратились к нескольким новым технологиям, которые тогда разрабатывались, чтобы дать вооруженным силам США и их союзникам по НАТО способность «видеть дальше и уничтожать цели на вражеской территории». В результате их деятельности появилась стратегия, которая в настоящее время известна как «Вторая стратегия противовеса».

Вторая стратегия противовеса родилась в недрах долгосрочной программы Пентагона по планированию научно-исследовательской деятельности Long-Range Research and Development Planning Program (LRRDPP). После рассмотрения и отказа от нового семейства ядерного оружия и изучения применения обычных управляемых боеприпасов во Вьетнаме и на Ближнем Востоке участники проекта LRRDPP сделали вывод, что Соединенные Штаты должны развивать обычное вооружение, способное «поражать почти с нулевым отклонением». Их доклад был дополнен исследованием Научного совета министерства обороны от 1976 года, в котором было предложено разработать «систему глубокого удара», способную нацеливаться и атаковать войска Варшавского блока как можно дальше от передовых позиций НАТО обычными управляемыми боеприпасами, выбрасывающими противотанковые поражающие элементы.

Бортовой радар обнаружения и управления огнем, например, РЛС наблюдения Е-8 Joint Surveillance Target Attack Radar System, является ключевым компонентом концепции глубокого удара, предусматриваемого Второй стратегией противовеса

В 1978 году Перри поставил Управлению перспективных оборонных исследований (DARPA) задачу по интеграции различных технологий глубокого удара (удар по объектам в глубине обороны) и демонстрации их боевого потенциала. Окончательная программа под названием «Прерыватель нападения» (Assault Breaker) объединила воздушную станцию обнаружения и сопровождения целей Pave Mover, управляемые ракеты и авиационные бомбы с управляемыми противотанковыми поражающими элементами и наземную станцию обработки данных. Станция обработки данных или «центр координации атаки» была взята из экспериментального общевойскового проекта BETA (Battlefeld Exploitation and Target Acquisition), представлявшего собой первую попытку продемонстрировать осуществимость обработки тактической информации, объединения ее с другими разведывательными данными и передачи в реальном времени точной информации о целях в армейские ракетные части.

Все эти компоненты датируются 1982 годом, когда Assault Breaker продемонстрировал в уменьшенном масштабе, что военные проектировщики в настоящее время называют тактической боевой сетью, использующей обычные управляемые боеприпасы. И как заметил историк Морган Фридман, проект Assault Breaker стал кошмарным сном для советских стратегов, которые «полагали, что их американские противники являются научными волшебниками — что они сказали, то они и могут сделать». Советский генштаб сделал вывод, что появление тактических боевых сетей, которые задействуют управляемое вооружение – там это назвали разведывательно-ударными комплексами — дало начало новой военно-технической революции. В этом новом режиме ведения военных действий точно нацеленные обычные управляемые боеприпасы могут обеспечить воздействие, сравнимое с воздействием тактического ядерного вооружения. Таким образом, его появление помогло укрепить позиции НАТО по сдерживанию обычным вооружением и завершить холодную войну без необходимости наращивания основных сил НАТО. Как отмечал Браун: «Лучше превосходить в технологиях и не гнаться за количеством».

Американский самолет F-14A Tomcat летит над нефтяной скважиной, подожженной отступающими иракскими войсками во время операции «Буря в пустыне». Быстрая наземная война продемонстрировала мощь тактических боевых сетей как самим вооруженным силам США. так и их противникам

К счастью, американским военным так никогда и не пришлось проверить это высказывание в ожесточенных боях с советскими войсками в Европе. Но случай всё же представился. Позднее они продемонстрировали потенциальную мощь боевой сети с управляемым вооружением в противостоянии с боеспособной иракской армии, оснащенной российским и китайским вооружением и обученной в соответствии с советской военной доктриной. Во время операции «Буря в пустыне в 1991 году иракские бронетанковые формирования были фактически превращены в наборы целей и отдельных точек, ожидающих своей участи. Наземная война продолжительностью 100 часов, последовавшая за пятинедельными воздушными бомбардировками управляемыми и неуправляемыми боеприпасами, была похожа на избиение младенца. И хотя только 8 процентов от общего количества обычных боеприпасов, израсходованных в этой войне Соединенными Штатами, были управляемыми, армии мира мгновенно поняли, что появилась новая военная парадигма, с которой необходимо считаться. Вооруженные силы США получили мощное преимущество в традиционных вооружениях, которое будет сложно повторить, не говоря уже о соответствующих технологиях.

После падения Советского Союза Вторая стратегия противовеса хорошо послужила американским военным. Она дала возможность вооруженным силам США доминировать в сфере обычных вооружений над любым региональным оппонентом более чем два десятилетия. Но природа стратегической конкуренции заключается в том, что серьезные конкуренты просто так не уступают военное преимущество своим противникам. Это особенно верно для амбициозных, набирающих силу держав, которые поняли, что если им придется столкнуться с американскими тактическими боевыми сетями, то в первую очередь они должны будут разработать средства противодействия и затем разработать собственные разведывательно-ударные комплексы. Это как раз то, что Китай, полный решимости избавиться от своего статуса второстепенной по военной мощи страны, принялся выполнять.

Парад китайской армии в честь своего 90-летнего юбилея в сентябре 2017 года. Масштабная программа модернизации китайской армии направлена на преодоление технологического отставания от американцев

Стратегия противовеса с китайскими особенностями


Хотя Китай де-факто был стратегическим партнером США на протяжении последних двух десятилетий холодной войны, коллапс Советского Союза автоматически сделал Соединенные Штаты основной стратегической угрозой для китайских военных планирующих структур. Вскоре после этого, в 1993 году, когда еще свежа была в памяти впечатляющая демонстрация военной мощи Америки в операции «Буря в пустыне», президент Цзян Цзэминь приказал китайской армии подготовиться к «ведению локальных воин в высокотехнологичных условиях». Он не назвал страну, которая является теперь самым вероятным потенциальным противником, но недавние впечатляющие итоги «Бури в пустыне» не оставляли никаких сомнений в том, кто это может быть.

Планирование локальных войн в высокотехнологичных условиях будет определяться двумя основными положениями. Первое, войны будут ограничены географически, по времени и по решаемым задачам. Второе, в войнах будет преобладать высокотехнологичное вооружение, в частности атаки высокоточного оружия, как те, что были продемонстрированы во время «Бури в пустыне». Эти два положения сфокусировали последующее развитие стратегии и доктрины китайской армии на краткосрочных, опустошительных войнах высокой интенсивности. Китай извлек из кампании «Буря в пустыне» 1991 года главный урок — крайне важно нанести быстрые и мощные удары на самых ранних этапах войны, так как после уступки инициативы будет почти невозможно восстановить позиции, учитывая способность оппонента круглосуточно и в любую погоду вести обстрелы и бомбардировки высокоточными боеприпасами.

С самого начала китайцы решили разработать стратегию противовеса с китайскими особенностями. Вместо того чтобы добиваться баланса сил и средств, Китай в некотором роде нацелился на сокращение технологического отставания от американцев. Причем в связи с действиями американцев вскоре после окончания холодной войны этот процесс значительно ускорился. В 1996 году в ответ на ракетные испытания, проведенные Китаем над и в территориальных водах Тайваня, Соединенные Штаты собрали для демонстрации силы крупнейшую ударную группировку в Тихом океане со времен вьетнамской войны. Они послали две авианосные группы прямо через Тайваньский пролив, наглядно продемонстрировав, что китайцы не способны даже сопроводить надводные группы, не говоря уже о средствах остановки интервенции Штатов. Позднее, 7 мая 1999 года, во время бомбардировки Сербии авиацией НАТО американские самолеты сбросили пять управляемых бомб на китайское посольство в Белграде, убив трех человек и ранив еще 20. Соединенные Штаты принесли извинения за этот инцидент, заявив, что загрузили в бомбы неправильные координаты. Китайцы не приняли извинений, посчитав, что в американских объединенных боевых сетях не могла быть допущена подобная ошибка.

Национальное унижение и гнев заставили китайских лидеров ускорить свои планы по сокращению военно-технического отставания от американцев. Но события в Тайваньском проливе и в Югославии продемонстрировали китайским военным стратегам, как много им еще предстоит работы, прежде чем они смогут сравняться с вооруженными силами США и разговаривать с ними на равных условиях. Китайские сенсорные системы не были способны выполнять наведение на больших дальностях, их сети оперативного управления и разведки не были способны объединять данные с сенсоров и управлять боевыми операциями, а их боевые комплексы почти полностью полагались на неуправляемое или технически несложное управляемое вооружение. Для решения всех этих проблем необходимо было время.

Оборонные расходы Китая с 1996 по 2015 год увеличились, по меньшей мере, на 620 процентов в реальном исчислении, то есть ежегодный рост составил примерно 11 процентов

Оценивая уже прошедшие события, кажется очевидным, что важнейшим аспектом стратегии противовеса Китая стало признание в середине 90-х годов высшим командованием китайской армии того, что страна вовлечена в долгосрочное военно-техническое состязание с Соединенными Штатами и ее стратегические цели будут непременно достигнуты за несколько отдельных временных этапов:

— На первом этапе китайские военные будут конкурировать с США с позиции технологического несовершенства. В конце 90-х и начале 2000-х годов в китайских трудах по военному делу были изучены и обозначены пути поражения более технологически продвинутого противника, причем этой стратегии необходимо придерживаться до тех пор, пока деятельность страны по модернизации не позволит сократить преимущества, которые имеют американские военные. В частности, китайская армия должна получить на свои преобразования именно тот период времени, в котором у нее нет «возможностей для глубокого и многонаправленного удара», сравнимых с такими же возможностями американских военных.

— Второй этап наступит тогда, когда китайцы достигнут примерного технологического паритета в управляемых боеприпасах и военных действиях на основе боевых сетей, что значительно повышает шансы Китая на успешное сдерживание американского вторжения в прибрежные районы стран Юго-Восточной Азии.

— Третий этап представляет собой желаемое конечное состояние, когда китайские военные будут иметь полное технологическое превосходство над американскими вооруженными силами, что позволит китайской армии уверенно выдвинуться из своей первой островной цепи и выдавить американские силы из второй островной цепи и даже далее.

Разбиение по временным этапам китайской военно-технической стратегии противовеса будет поддержана устойчивым и достаточным увеличением военных расходов Китая. Ежегодные оборонные расходы Китая увеличились немного немало на 620 процентов в реальном выражении с 1996 по 2015 год, а это ежегодный средний прирост на 11 процентов. Подобный огромный рост военных расходов способствовал реальному повышению военных возможностей и потенциала Китая. Это повышение оказалось удивительно эффективным, поскольку приоритет подходов, систем и сил, который определила китайская армия, был сформирован и направляем упорядоченной и согласованной стратегией военно-технического противовеса. Цель этой стратегии — резко поднять стоимость для Соединенных Штатов вмешательства в китайские военные операции в западной части Тихого океана таким образом, чтобы Вашингтон воспринимал подобные действия как запретные. В этой связи анализ точных инвестиций, привлеченных китайской армией с 1996 года, наводит на мысль, что стратегия противовеса Китая включает пять основных направлений деятельности:

— Промышленный и технический шпионаж и интеграция гражданских и военных ресурсов с целью быстрого приобретения военного потенциала сравнимого с потенциалом, который Соединенные Штаты развивали десятилетиями, так, чтобы китайская армия могла бы достойно ответить на любое вторжение с любого направления.

— Развитие возможностей и концепций с целью ведения «войны на разрушение систем» — выведение из строя систем командования, управления, связи и сбора информации американской боевой сети.

— Эффективная атака первым за счет накопленного арсенала высокоточных ракет большой дальности и продвинутых систем наведения, которые обеспечат высокую вероятность прорыва обороны американцев на открытых стадиях конфликта.

— Развитие концепции «Жезл убийцы» (в древнем китайском фольклоре термин, обозначающий оружие, которое, несмотря на свой невзрачный внешний вид, может одолеть гораздо более могущественного противника), то есть разработка новых систем вооружения, которые держатся в резерве до начала войны, чтобы удивить противника атаками с неожиданных направлений.

— Стать мировым лидером в искусственном интеллекте и затем использовать эту технологию для достижения военного превосходства.

В следующих частях подробно раскрывается каждое из этих направлений.

Продолжение следует...

Автор:

Николай Антонов