[ezup]

Ехали с женой к морю. Она тоже умеет сносно водить авто, и после перекуса в придорожном кафе с кружкой пива я усадил её за руль. Немного в пути задремал, не крепко, но так, разморило. Слышу сквозь сон, машина останавливается, и становлюсь свидетелем такого разговора.

— «Превышаем, мадам».
Прапорщик представился и показал жене экранчик радара. Я всё ещё дремал, точно не зная, сон это или явь. Слышу, моя лепечет что-то в оправдание, что в отпуск едем, что она спешить не хотела.
Прапорщик был непреклонен. Моя быстро сдалась:
— «Пятьсот хватит?» и зашелестела бумажкой.
– «Только у меня других нет, сдача будет?»
Ей в ответ: «Сдачи нет. Счастливого пути».

Двигатель заводится, и мы медленно трогаемся, когда меня осеняет. Ведь у нас не было других купюр, кроме пятитысячных, как раз мелочь в кафе оставили. Это за что же, гаишнику так повезло, пока я сплю.

Сон мигом пропал. Кричу: — «Тормози!» и жена, успев проехать метров 10, снова становится к обочине. Как раз за машиной, в которой сидит второй выпускник милицейской школы, как у них принято. Первый в это время важно всматривается за горизонт с радаром поодаль. Я, не долго думая, с разбега сажусь в их машину и не здороваясь, начинаю наезд. Рассказываю, что за такие прегрешения и пятьсот с головой, и совести у них нет, а женщин разводить так вообще грешно. И заодно упоминаю, что в области месячник по борьбе с коррупцией как раз в разгаре, а я телефон специальной комиссии в машине вожу – не поздоровится – им план тоже нужен. Молодой лейтенант смотрит на меня ошалело, беспомощно поглядывает в зеркало на отморозившегося прапорщика, который конечно ничего не слышит за шумом шоссе. Потом молча лезет в бардачок, подсчитывает купюры, и отдаёт мне со словами: — «Возьмите, тут почти пять». Я забираю, возвращаюсь в машину, и гордо говорю: — «Поехали!» Пересказываю на ходу наш диалог жене, показывая купюры. И она начинает дико хохотать, чуть не до слёз. А потом говорит: — «Нужно с трассы сворачивать, давай станицами поедем, по просёлкам». На мой вопросительный недоумевающий взгляд отвечает, опять, сквозь смех: — «Да он у меня деньги не взял, так отпустил. Ты у них всю выручку забрал!»