[ezup]

Оборонные заказы являлись приоритетным направлением деятельности Черноморского завода, но отнюдь не единственным. Наряду с непрекращающимся строительством противолодочных крейсеров проектов 1123 шифр «Кондор» и 1143 «Кречет» продолжалась работа в интересах народного хозяйства. Среди строящихся на предприятии сухогрузов самой многочисленной была серия судов типа «Феодосия».

Сухогруз «Капитан Вислобоков», тип «Бежица»

1 августа 1966 г. был заложен головной сухогруз «Капитан Кушнаренко». Водоизмещение в полном грузу составляло 22180 тонн, мощность главной энергетической установки – 13500 л. с., полная скорость хода – 19 узлов. С 1966 по 1975 гг. Черноморский судостроительный завод построил двадцать два таких сухогруза и один корпус. Именно этот корпус использовался для создания научно-исследовательского судна «Академик Сергей Королев». Из 22 сухогрузов 7 были построены на экспорт – в Грецию, ФРГ, Кувейт и Норвегию. В те годы Советский Союз строил такие качественные корабли, что их не гнушались покупать даже на Западе.

Головной сухогруз «Капитан Кушнаренко»

Еще одна крупная серия сухогрузов, строившихся примерно в те же годы (1961–1976) в Херсоне (45 единиц) и на Черноморском судостроительном заводе (8 единиц), относились к типу «Бежица». Из этого числа 34 были проданы на экспорт.

Военные будни советских сухогрузов

Уже в 80-е годы с двумя сухогрузами постройки Черноморского завода «Капитаном Чирковым» (типа «Феодосия») и «Капитаном Вислобоковым» (типа «Бежица) был связан драматичный боевой эпизод, произошедший в Анголе. В стране шла гражданская война между правительством, возглавляемым президентом Эдуарду душ Сантушем, и группировкой УНИТА, поддерживаемой Южно-Африканской Республикой. В дружественной СССР Анголе находились советские военные специалисты и контингент войск Республики Куба.

Социалистические страны и в первую очередь Советский Союз с Кубой оказывали правительству Эдуарду душ Сантуша всемерную поддержку: оружием, техникой, военным снаряжением и продукцией хозяйственного профиля. Грузы доставлялись морем через порты Намибе (до 1982 г. Мосамедиш), Луанду и другие. Стремясь если не помешать, то затруднить осуществление грузоперевозок для нужд правительственных сил, спецслужбы ЮАР начали осуществлять комплекс мер, прежде всего диверсионного характера.

В 1980-х у берегов Анголы были взорваны 15 торговых судов, принадлежащих разным государствам. Так, в ночь с 29 на 30 июля 1984 г. двумя минами было взорвано судно «Арендзее» под флагом ГДР. На его борту находилось около 10 тыс. тонн боеприпасов для ангольской армии. Еще одна мина не взорвалась, и советским специалистам из числа моряков штаба 30-й бригады Надводных кораблей, находившихся в Луанде, ее удалось обезвредить путем срыва с корпуса линем, прикрепленным к скоростному катеру. После изучения собранное кустарным способом (заряд весом в 11 кг был размещен в прямоугольной банке из-под консервированных маслин) взрывное устройство было уничтожено.

Но наиболее крупная диверсия была осуществлена в отношении советских судов в 1986 году. Это были сухогрузы постройки Черноморского судостроительного завода. «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» прибыли в порт Намибе в первых числах июня 1986 года. Среди прочего в их трюмах находился груз военного назначения для правительственных войск. Они должны были разгрузиться и следовать далее в Бразилию. Из-за царившего в порту полного хаоса в организации разгрузочных работ, где разгильдяйство тесно переплеталось с откровенным саботажем местных властей, оба корабля простояли почти двое суток на якорях на внешнем рейде. Впоследствии эта задержка сыграла свою роковую роль. Лишь только благодаря твердой и настойчивой позиции советских военных советников и подключившихся кубинских офицеров госбезопасности, оба сухогруза стали у пирса под разгрузку.

Сухогрузы «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» с пришвартованным к борту спасателем «Гордый»

В 4 часа 55 минут утра 6 июня 1986 г. у левого борта «Капитана Вислобокова» с интервалом в 5 минут взорвались три магнитные мины. В 5 часов 15 мин. – 5 часов 19 мин. три взрыва прогремели и у борта «Капитана Чиркова», также левого, и сухогруз начал заваливаться на борт. Экипажи заняли свои места по тревоге и начали борьбу за живучесть. На берег были поданы дополнительные швартовы, чтобы предотвратить опрокидывание. Не было отмечено никаких признаков паники – все приказы выполнялись быстро и четко. К счастью, жертв среди команд не было. Когда корабли удалось удержать от опрокидывания, по приказу капитанов Марата Султановича Галимова («Капитан Вислобоков») и Наума Моисеевича Винокура («Капитан Чирков») экипажи были эвакуированы на берег, поскольку не было никакой гарантии, что не произойдет детонация еще не разгруженных боеприпасов. Оба советских корабля осели на корму и имели значительный дифферент.

Чуть позже, в 5 часов 20 минут, произошел подрыв стоявшего у стенки пирса кубинского транспорта «Гавана» – на нем прогремели четыре взрыва. Руководство порта не нашло ничего лучшего как отдать приказ поврежденным кораблям немедленно отойти от пирса, так как, затонув, они блокировали бы возможность дальнейшей его эксплуатации. Советские капитаны проигнорировали этот бессмысленный приказ, а «Гавана» отдала швартовы и отошла от берега, но только для того, чтобы опрокинуться на борт и затонуть. Первую помощь советские моряки получили от находящегося в порту спасательного буксира «Гордый» рижской базы рефрижераторного флота. Около 12 часов дня его водолазы осмотрели подводные части сухогрузов – каждый из них имел по три пробоины размерами от 1 до 2 метров. Кроме того, были обнаружены две не сработавшие мины.

Спасатель «Гордый» у борта «Капитана Вислобокова»

Это была крайне опасная ситуация, поскольку в трюмах «Чиркова» и «Вислобокова» находилось несколько тысяч тонн военных грузов, в том числе реактивные снаряды для установок «Град», выстрелы к 122-мм гаубицам и минометные мины. Экипажи было решено свести на берег – на кораблях поддерживать порядок остались добровольцы, несли вахту радисты. Оба капитана также не покинули вверенные им суда.

Вскоре на «Капитане Чиркове» удалось запустить дизель-генератор и наладить связь с советским представительством в Луанде, а через него – с Москвой. По распоряжению руководства в порт Намибе были направлены находящиеся у берегов Анголы корабли Северного флота – большой противолодочный корабль «Стройный», а чуть позже плавмастерская «ПМ-64». Из Москвы приехала специальная комиссия для оценки ущерба и организации аварийно-спасательных работ. Из Крыма прибыла группа боевых пловцов Краснознаменного Черноморского флота под командованием капитана 2 ранга Юрия Ивановича Пляченко. В составе группы были специалисты высочайшего уровня – несколько человек только что вернулись из командировки в Эфиопию.

Плавмастерская «ПМ-64»

Они произвели осмотр подводных частей обоих кораблей и собрали фрагменты разорвавшихся мин. Проанализировав обстановку, приняли решение перед процедурой разминирования разгрузить сухогрузы и откачать воду из затопленных трюмов. Вначале занялись «Капитаном Вислобоковым» – его положение было наиболее тяжелым. На 11 июня сухогруз имел внутри себя примерно 8 тыс. тонн забортной воды. В его трюмах находилось около 700 тонн взрывоопасного груза. Положение «Чиркова» было немного лучше – воды он принял меньше.

Капитан 2 ранга Юрий Иванович Пляченко. Фото из журнала «Братишка» (№4 за 2008 г.)

На месте событий из специалистов по ремонту и водолазным работам и из капитанов обеих сухогрузов был создан штаб проведения спасательной операции. Вначале требовалось заделать пробоины и осушить трюмы. Капитан 2 ранга Пляченко, разумеется, взял на себя ответственность, дав рекомендации осуществлять работы на заминированных судах, – все его расчеты оказались верными. При помощи подводной сварки и деревянных коробчатых пластырей сначала заделали металлическими листами пробоины с внешней стороны бортов, а затем, постепенно откачивая воду, – с внутренней. Откачка воды производилась дозами и в строго определенной последовательности. Эти меры предосторожности были предприняты, чтобы не нарушить остойчивость теплохода.

Кроме спасателей и водолазов самое активное участие в проводимых работах принимал и экипаж. Пока производилась заделка пробоин и откачка воды, разгружали сухие, неповрежденные трюмы. По мнению членов штаба, положение поврежденных судов было критическим, но отнюдь не безнадежным. Моряки с плавмастерской ПМ-64 осуществляли ремонт извлеченных из воды электродвигателей, которых было достаточное количество, – их предстояло полностью демонтировать, разобрать, проверить изоляцию, собрать, потом вновь установить на полагающиеся места.

Пока спасатели и экипажи занимались спасением советских сухогрузов, энергичные кубинцы тоже не сидели сложа руки. Подъем «Гаваны» из-за полученных ею повреждений был признан экономически не целесообразным, поэтому в борту транспорта, выступающем из воды («Гавана» лежала на боку), было проделано большое технологическое отверстие. Подогнав кран, кубинцы осуществляли разгрузку своего корабля непосредственно из трюма. «Гавана» была транспортом, который доставил продовольствие и другое снабжение кубинскому военному контингенту, находившемуся в Анголе.

Разгрузка затопленной «Гаваны»

Важнейшей задачей была не только откачка воды и осушение трюмов, но и восстановление герметичности отсеков. В результате взрывов магнитных мин сухогрузы получили не только пробоины, но и другие повреждения. Была деформирована обшивка корпуса – в нем образовались трещины и вмятины, нарушена целостность трубопроводов. Местными силами, даже с привлечением «ПМ-64», эти проблемы решить было невозможно.

Для более серьезных ремонтных работ в Намибе с Черного моря должен был прибыть спасательный корабль «Ягуар», обладающий широкими возможностями по части ремонта и восстановления судового оборудования. Черноморское морское пароходство прислало бригаду высококлассных ремонтников, которые также подключились к работам.

Пока шли ремонтно-восстановительные работы, вокруг инцидента в порту Намибе накалялись политические страсти. Уже 6 июня ангольские средства массовой информации объявили, что порт подвергся атаке южноафриканскими ракетными катерами, осуществившими пуски противокорабельных ракет «Скорпион». Дело в том, что кроме подрыва двух советских и одного кубинского судов, был атакован, правда, неудачно, склад горюче-смазочных материалов. Его издалека обстреляли из гранатометов, но существенного ущерба эта акция не принесла.

Как выяснилось спустя годы, ракетные катера действительно принимали участие в операции, но никаких ракет они не выпускали. Решительный протест высказал и Советский Союз, ЮАР на официальном уровне все отрицала, мотивируя тем, что у обвиняющей стороны нет никаких доказательств причастности Претории. 18 июля 1986 г. в Совете Безопасности ООН СССР предложил принять проект резолюции, осуждающей нападение на порт Намибе и подрыв кораблей в гавани. Однако США и Великобритания наложили на него вето. Чтобы доказать причастность к произошедшему вооруженных сил ЮАР, нужны были веские доказательства – два таких убедительных аргумента по-прежнему находились в виде не разорвавшихся мин на корпусах «Капитана Вислобокова» и «Капитана Чиркова».

Осмотрев мину на «Вислобокове», решили отделить ее от корпуса направленным микровзрывом. Для этой цели сверху на мину установили деревянный брусок с прикрепленными на нем 40 граммами тротила. К операции основательно подготовились: в отсеке корпуса, где на внешней стороне находилась мина, была возведена бетонная стенка, которая должна была в случае чего принять удар взрыва на себя. Работали добровольцы, в которых не было недостатка. Наконец к 28 июня все приготовления были закончены. К этому времени в Намибе прибыл столь ожидаемый «Ягуар» и ремонтники из Одессы. Днем ранее, 27 числа, разгрузка «Капитана Вислобокова» была полностью закончена.

На следующий день должна была состояться операция по уничтожению первой мины. Из гавани вывели все суда, портовые рабочие были отведены в укрытие. По команде произошел подрыв заряда – мина оторвалась от корпуса корабля и сдетонировала уже на глубине. Взрыв был достаточно мощным – корпус «Капитана Вислобокова» некоторое время раскачивался. Однако главное дело было сделано – мина уничтожена. Бетонная стенка помогла погасить удар – в районе взрыва водолазами с «Ягуара» были обнаружены только две небольшие трещины, которые быстро заделали. 3 июля в сопровождении большого противолодочного корабля «Гордый» «Капитан Вислобоков» ушел в Луанду, где планировалось осуществить его докование.

Обезвреживание первой мины

Последнюю мину необходимо было во что бы то ни стало обезвредить и тщательно осмотреть на предмет изготовителя. На «Капитане Чиркове» были предприняты такие же подготовительные мероприятия. В месте, где присосалась мина, а это был труднодоступный отсек туннеля гребного винта, была также возведена бетонная стенка. Операция по изъятию мины была назначена на 11 июля.

Минеры Черноморского флота подсчитали, что у «изделия», уже месяц прикрепленного к борту сухогруза, должен был закончиться заряд батареи, и это должно было облегчить процедуру разминирования. К мине присоединили линь, другой конец которого был закреплен на катере. Операцию проводил непосредственно капитан 2 ранга Пляченко. По команде катер, дав полный ход, сорвал мину с корпуса – она не взорвалась. Потом опасный трофей осторожно отбуксировали к пустынному берегу, где его предстояло со всеми предосторожностями разобрать.

Процесс разборки мины осуществлялся осторожно, путем направленных микровзрывов. Происходившее тщательно фотографировали. Страну-изготовителя установить не удалось – по комплектации мина была «интернациональной»: в ней присутствовали детали английского, японского и голландского производства. После четвертого микровзрыва сработал самоликвидатор.

Разборка мины

Уже на следующий день «Капитан Чирков», буксируемый спасателем «Ягуар», отбыл в Луанду, а оттуда 27 августа – в Одессу. Вторую половину пути сухогруз проделал самостоятельно. Операция по спасению двух советских судов прошла успешно – по итогам три офицера-черноморца, входивших в группу Пляченко, были награждены Орденами Красной Звезды, остальные – медалями «За службу в вооруженных силах СССР 3-1 степени». Аналогичных наград были удостоены несколько членов экипажа плавмастерской «ПМ-64».

Частично разгруженную кубинцами «Гавану» решено было не восстанавливать – после подъема с целью расчистить свободный подход к пирсу ее отбуксировали на глубину и затопили.

Как стало известно позже, диверсию в порту Намибе осуществили боевые пловцы из состава 4 разведывательно-диверсионного полка коммандос Южно-Африканской Республики. Но и в те годы советские специалисты не сомневались в авторстве событий, произошедших в ангольском порту. Среди подчиненных Жонаша Савимби, лидера группировки УНИТА, противостоящей правительству, попросту не было профессионалов такого уровня.

Сухогруз «Капитан Чирков»

Мирные сухогрузы постройки Черноморского завода, подобно своим предшественникам – морским труженикам Великой Отечественной, вновь оказались на войне. «Капитан Чирков» продолжил свою трудовую деятельность. Ремонт более пострадавшего «Капитана Вислобокова» был признан нецелесообразным – сухогруз продали в Испанию на слом, и он своим ходом ушел в Барселону.
Автор: Денис Бриг