[ЛисАлиса]

"ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ, В НИХ ЖИВУТ И УМИРАЮТ ...."

23 августа 1917 года

Иван Бунин -- Петр Нилус
Орловская губерния, деревня Глотово, усадьба Васильевское

Табаку напрасно не купил, я уже давно курю за 20 р. и знаю, что прежде этот фунт стоил 6 р. Если можешь, купи фунт и спрячь. А то табаку, вероятно, совсем не будет.


Екатерина Пешкова
Форос, Ялта, Крым



Море чудное, дивный парк. Право, нет лучше места. Тишина и такая простота.

Сергей Прокофьев
Кисловодск



Позвал своего друга, поэта Бориса Верина, к Бальмонту в гости. Бальмонт, в белых штанах, желтоватом чесучовом пиджаке, с длинными волосами, остроконечной бородкой и свежей румяной кожей — лет на десять-пятнадцать моложе своих пятидесяти лет. Борис Верин вел себя очень мило. Я играл «Мимолетности», и так как это название взято из стихов Бальмонта:

В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой, радужной игры…

— то я спрашивал, подходит ли оно сюда. Бальмонту очень нравились и пьесы, и название, а Кира, отлично владеющая французским языком, нашла для них французский перевод — «Visions fugitives». До сих пор он мне никак не удавался.

Вечером в курзале Верин устроил Бальмонту ужин с икрой, закусками и шампанским. Стол был украшен цветами. По-видимому, Бальмонт остался доволен, что его чествовали таким образом. Что касается Верина, то он находился в совершенном упоении — и от «Кости», и даже от Киры. На другой день Бальмонт завтракал у нас на даче. Нашему дачевладельцу мы, смеясь, сказали, что теперь на стене балкона мы крупно напишем «Здесь завтракал Бальмонт», и с будущего года он может накинуть двести рублей за дачу. Присутствовавшей маме Бальмонт очень понравился, но она была крайне поражена, когда на ее вопрос, неужели он не возмущен Григорием Распутиным, он ответил:

— Нет, этот человек очень любил женщин.




Федор Шаляпин
Кисловодск





На днях ездил в местечко Нальчик. Это очень красивое место — горы и степь. Степь Кабардинская и горы тоже заселяют кабардинцы (кавказское племя — мусульмане). Эти кабардинцы, узнав о моем приезде, собрались компанией и устроили мне пикник — говорили речи, жарили на огне целого барана, танцевали, пели и делали джигитовку верхом на лошадях. Все это происходило в горах, из-за которых с одной стороны открывался вид на необозримую степь, а с другой — на снеговую цепь Кавказского хребта. Зрелище поистине величественное и замечательно красивое.

Сейчас приехал Аксарин из Питера и просит меня сейчас же, то есть в начале самого сентября, приехать в Питер и начать мои спектакли. Он говорит, что чем скорее, тем лучше. Ибо кто его знает, что может быть зимой. Может быть, нельзя будет играть почему-либо, а сейчас, мол, пока можно, так и будем. Я с ним согласен, и, возможно, что вместо Крыма отправлюсь в Петроград на работу.

Работать нужно, потому что жизнь становится невыносимо дорогой, и думаю, чем дальше, тем будет все хуже и хуже. Я боюсь, что в Москве будет и голодно, и холодно, но мне говорят многие, что были бы, мол, деньги, а там все можно будет достать, как всегда.



Дмитрий Философов
Петроград

Сейчас встретил защитный автомобиль. Выскакивает оттуда Соколов: «Ах, я и не знал, что вы в городе. Вы домой? Я вас подвезу». Я говорю — нет, Н. Д., я не люблю казенных автомобилей; я ведь никакого отношения к власти не имею… «Что вы, это случайно, а мне нужно бы с вами поговорить…» Тут я ему прямо сказал, что, по-моему, он, сознательно или нет, столько зла сделал России, что мне трудно с ним говорить. Он растерялся, поглядел на меня глазами лани: «В таком случае я хочу длинного и серьезного разговора, я слишком дорожу вашим мнением, я вам позвоню». Так мы и расстались. Голова у него до сих пор в ермолке, от удара солдатского.


Петр Половцов
Петроград

Поезд Корнилова прибыл. Всюду текинские часовые. Настроение свиты нервное — боятся покушения. Попадаю как раз к обеду. Корнилов усаживает меня рядом с собой; по другую сторону от меня Васильковский. Смеемся по поводу редкого сочетания трех главнокомандующих Петроградским округом, сидящих рядом в хронологическом порядке. Вспоминаем, что Корнилов пробыл в этой должности два месяца, я — тоже, гадаем о том, сколько времени продержится Васильковский. Беседа переходит на стратегические темы.

Корнилов бодр и полон надежд. После обеда он уводит меня в салон и говорит, что сейчас он производит некоторую перетасовку начальства, после которой пошлет меня в Персию, и просит меня приехать в Ставку через две недели. Предупреждаю его о ненадежности Чернова и рекомендую в заседании правительства воздержаться от чрезмерной откровенности на стратегические темы. Корнилов смеется и отвечает: «Очень благодарен, но я уже это предупреждение получил от некоторых членов Временного правительства». Хороша компания.


Зинаида Гиппиус вместе с Борис Савинков
Петроград, Сергиевская ул., 83

Безумный день. Часов в 8 вечера приехал Савинков. Ска*зал, что все кончено. Что он решил со своей отставкой. Просил вызвать Карташева. (Карт. несколько в курсе дела и Са*винкову сочувствует). Узнаем от Бориса следующее. Корнилов, оказывается, сегодня приехал. Телеграмму, где Керенский «любезно» разрешил ему не приезжать, «если не удобно», получить не успел. С вокзала отправился прямо к Керенскому. Неизвестно, что было говорено на этом первом заседании, но Корнилов приехал тотчас после него к Савинкову, и с какою-то странною подозрительностью.

Час разговора, однако, совершенно рассеял эту подозри*тельность. И Корнилов подписал знаменитую записку (про*грамму) о необходимых мерах в армии и в тылу. Прочел ее нам Савинков всю, полностью. Начиная с подробнейшего, всестороннего отчета о фактическом состоянии фронта (потрясающе оно даже внешне!) и кончая таким же отчетливым изложением тех немедленных мер, какие должны быть приняты и на фронте, и в тылу. Эта длиннейшая запи*ска, где обдумано и взвешено каждое слово, найдет когда-нибудь своего комментатора — во всех случаях не пропадает. Я скажу лишь главное: это, без спора, тот minimum, который еще мог бы спасти честь революции и жизнь России при ее данном, неслыханном, положении.


Федор Степун
Петроград

В день прибытия Верховного главнокомандующего во всем городе чувствовалось, что вся внесоветская Россия ждет от Корнилова не сговора со Временным правительством, а замены скрытой диктатуры Совета открытой диктатурой Корнилова. В Москве эти реакционные настроения были, вероятно, еще сильнее.

Русские ведомости



Временное правительство приняло постановление об ограничении ночной работы женщин и подростков в возрасте до 17-ти лет. Согласно этому постановлению, подростки в возрасте до 17-ти лет и лица женского пола не могут быть занимаемы работами в фабричных-заводских, горных и горно-заводских предприятиях в течение ночного времени.

https://project1917.ru/

[ЛисАлиса]

Николай Гумилев
Париж, улица Пьер Шарон, 59

Приказ представителя Временного правительства генерал-майора Занкевича:

«Прапорщик 5-го гусарского александрийского полка Гумилев назначается в распоряжение комиссара Временного правительства и Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов при русских войсках во Франции. Прапорщику Гумилеву производить сверх содержания суточные деньги в размере по тридцать франков в сутки».


Надежда Крупская вместе с Владимир Ленин
Гельсингфорс, Финляндия

Надежда Крупская вместе с Владимир Ленин
Гельсингфорс, Финляндия

Ильич устроился в Гельсингфорсе, он прислал химическое письмо, в котором звал приехать, сообщал адрес и даже план нарисовал, как пройти, никого не спрашивая. Только у плана отгорел край, когда я нагревала письмо на лампе. Емельяновы достали паспорт и мне — сестрорецкой работницы-старухи. Я повязалась платком и поехала в Разлив, к Емельяновым. Они перевели меня через границу; для пограничных жителей было достаточно паспорта для перехода границы; просматривал паспорта какой-то офицер. Надо было пройти от границы верст пять лесом до небольшой станции Олилла, где сесть в солдатский поезд. Все обошлось как нельзя лучше. Только отгоревший кусок плана немного подсадил — долго бродила я по улицам, пока нашла ту улицу, которая была нужна. Ильич обрадовался очень. Видно было, как истосковался он, сидя в подполье в момент, когда так важно было быть в центре подготовки к борьбе. Я ему рассказала о всем, что знала.


Сергей Каблуков
Петроград

На днях в Петрограде пьяный член Совета «собачьих депута*тов» оскорбил и задержал двух дипломатов-румын. В Одессе со*циалист сбил шляпу с головы американского консула в одном из кафе.


Николай Бердяев
станция Люботин, имение Трушевой

Не до социализма теперь русскому народу и русскому государству, не до жиру, быть бы живу. Можно признать некую правду социализма, но в данный исторический час я буду за всякую партию и за всякий класс, которые будут настроены патриотически и национально, будут спасать родину от гибели. Только такие партии и такие классы могут быть признаны истинно прогрессивными. Антипатриотический, антинациональный, антигосударственный социализм глубоко реакционен, для него не будет места в будущей свободной России.

Русский революционный социализм у нас нравственно провалился и опозорился, потому что он оказался не патриотическим, не национальным и не государственным в момент величайшей опасности для родины, и на него легла зловещая тень германского влияния. Русский интернационализм есть изнанка германского империализма. Это объективно так, независимо от субъективного сознания отдельных интернационалистов, которые могут быть искренне увлечены этой идеей. Патриотическая деятельность Керенского за последнее время не характерна для нашего революционного социализма. Много характернее г. Чернов или меньшевик-интернационалист г. Мартов, не говоря уже о большевиках.


Александра Коллонтай
Выборгская женская каторжная тюрьма

Две надзирательницы в дверях. Обе нагружены свертками.

— Ну и передачу же вам сегодня принесли. Прямо оптовый магазин. Чего только нет! Булки белые, колбаса, консервы, масло, яйца, мед…

И записочка: «Моряки Балтийского флота приветствуют товарища Коллонтай».

Вот это так чудесная передача! Значит, Центробалт не разбит? Значит, дух-то моряков не сломлен? Значит, оборонцы не победили? Остальное все приложится!

На радостях, как соседка по камере, американка, готова была заскакать по камере.


Павел Дыбенко
Петроград, тюрьма «Кресты»

От «Петропавловска» и «Республики» на свидание ко мне прибыло несколько моряков. Встреча в необычной обстановке через решетки вызвала в них бурю негодования. Они готовы были тут же сломать эти решетки и упорно настаивали перед тюремным надзирателем открыть эти решетки и предоставить им возможность разговаривать со мной наедине. Изумленный надзиратель на требование моряков смиренно ответил: «Мы люди подневольные. Начальство не разрешает». На что моряки ответили: «Мы сами разрешим. Скоро мы сорвем эти решетки своими пушками». Они передали вынесенные на кораблях ультимативные резолюции об освобождении арестованных за июльские события, весьма объемистую посылку, около 3-4 пудов, — сахар, белые галеты, консервы.


Михаил Пришвин
Елецкий уезд, Соловьевская волость, хутор Хрущево

Я поймал одного славного мальчика и спросил его, кто ему велел пасти у меня лошадь:

— Папка!

Привожу мальчика на ток, спрашиваю отца.

— Боже сохрани! — говорит.

— Тогда позвольте мне мальчика наказать?

— Вали!

Я мальчика за ухо, и он ревет, а родители виновника смотрят, молчат, только мать мальчику смущенно шепчет:

— Ничего, ничего!

Нужно продумать до конца это противоречие хорошего любимого человека (старца) и воровской шайки.


Константин Сомов
Петроград





Читал в парке Чехова. Кое-что из рассказиков его все-таки хорошо. Но он, его душа, вкус, не интересуют меня. И слишком уж мне знаком.
Dan Cherry

Илья Эренбург
Москва

Вот и Остоженка… Здесь я знал все переулки, все вывески. Сначала город мне показался более спокойным; но это была видимость — люди и здесь ничего не понимали. Я попробовал разыскать старых знакомых. Прошло восемь лет, а это немалый срок. Один гимназист, ходивший в 1907 году на наши собрания, успел стать модным адвокатом; когда я назвал себя, он начал на меня кричать: «Доигрались! Мог бы сидеть в Париже, там, по крайней мере, не стреляют на улицах…». Гимназистка Люся, которая обожала стихи Лермонтова, оказалась полной дамой с усиками; она меня напоила чаем, но замучила жалобами: нет сахара, прислуга дерзит, ночью страшно выйти на улицу.



День





В первый раз в своей жизни Сухомлинов узнает, что такое народ. В первый раз почувствует, что такое ответственность. И для бывшего царедворца это поистине страшный суд, убивающий всякую надежду на покровительство сильных, на чудесное вмешательство со стороны. Здесь столкновение двух миров, первая встреча России революционной с Россией царистской. И пусть на стене нет царского портрета и нет в зале эмблем царской власти, царь стоит теперь перед судом присяжных. И Сухомлинов — это только псевдоним Николая II.

С делом Сухомлинова произошла психологическая каверза. Пока общество ждало этого судебного процесса, жизнь так быстро неслась вперед, что между настроением общества и существом сухомлиновщины образовалась глубокая пропасть. Страна живет другими злобами дня. Другие вопросы привлекают ее внимание, а все это наследие царского режима в виде сухомлиновщины отошло куда-то далеко, отошло чуть ли не в область истории. Только этим и можно объяснить странное на первый взгляд явление — большой процесс исключительный, а в окружающей его обстановке этого не чувствуется. К процессу нет того повышенного интереса, какой обычно ощущается в больших судебных процессах еще за версту от места судилища. Большой зал армии и флота почти пуст, а немногие явившиеся на процесс говорят больше о постороннем, чем о Сухомлинове, говорят о злобах дня, говорят о том, что близко.


Владимир Сухомлинов
Петроград, Литейный пр-т, 20, Офицерское собрание армии и флота

Состав присяжных заседателей был образован не считаясь с послереволюционным демократизмом. Случайно попал один, оказавшийся ко дню заседания солдатом, и сенат, или вернее председатель суда сенатор Таганцев, немедленно же поспешил его устранить, сославшись на закон, аннулированный революцией, о бесправии солдата.



Владимир Коковцов

Тягостное впечатление оставил во мне самый вид суда. Зала, в которой для публики было приготовлено большое количество мест, была почти пуста, и только передние ряды стульев были заняты. Подсудимые были окружены охраною Преображенского полка самого неряшливого вида и притом с таким злобным выражением лиц по отношению к обвиняемым, что порою становилось жутко смотреть на эти озверелые лица, и не мне одному приходила в голову мысль, как бы эта стража не покончила с подсудимыми вне заседания.


Обозрение театров

После революции оказался целый ряд предметов и явлений нецензурных с точки зрения, прямо противоположной прежнему взгляду на вещи… В число таких нецензурных предметов попал и занавес московского Большого театра. Занавес этот изображает въезд Михаила Романова в Москву после избрания на царство. Разумеется, сейчас такая картина неудобна. Ведь эта лукавая контрреволюция склонна искать опоры для себя где угодно, в исторических сюжетах в особенности!

Странно одно — соблазнительность и опасность московского занавеса почему-то никому не бросилась в глаза в течение пяти месяцев. И только на днях на нее обращено наконец внимание. Честь этого открытия принадлежит Собинову! Это он усмотрел контрреволюционную опасность! Это он открыл притаившееся в Большом театре страшилище… Как же теперь быть с крамольным занавесом? Казалось бы, вопрос решается просто: убрать занавес, спрятать его куда-нибудь с глаз долой и повесить другой, не вызывающий контрреволюционных помышлений. Однако московский инцидент решен иначе: Собинов указал дирекции на необходимость переделать занавес, и дирекция поручила Коровину переделать занавес. Не написать новый, а переделать старый! Спрашивается, в чем же будет заключаться переделка? Талантливому художнику поставлена задача нелегкая.

У нас в Петрограде тоже возникал вопрос с «монархическим» занавесом. Но у нас занавес был сравнительно безобидный: просто золотой орел на голубом фоне. Никаких въездов и выездов, никаких Михаилов на нем изображено не было. Если действовать по-московски, то можно было бы вместо орла изобразить курицу, несущую золотые яйца, — намек на прекрасные сборы в Мариинском театре. Однако у нас решили убрать весь занавес и повесить новый — кружевной, бело-розовый. В Москве решили устроиться иначе. Очевидно, там не нашлось дополнительных нейтральных занавесов.


https://project1917.ru/

[ЛисАлиса]

Известия
Петроград

Стремясь обеспечить в возможно близкий срок созыв Учредительного собрания, Временное правительство назначило выборы на 30 сентября, причем вся тяжесть работ по составлению избирательных списков должна была лечь на городские самоуправления и вновь созданные волостные земства. Громадная работа по проведению выборов в местные учреждения потребовала времени. Ныне, в соответствии со сроком образования местных учреждений на установленном правительством основании прямого, всеобщего, равного и тайного избирательного права, Временное Правительство постановило: днем выборов в Учредительное собрание назначить 25 ноября 1917 года, а сроком созыва Учредительного собрания — 11 декабря 1917 года.


Никита Окунев
Москва

Финляндский ген.-губернатор Стахович уполномочен Керенским не допускать созыва старого Сейма, и в случае необходимости распустит его силой. Был сегодня у нас в конторе писатель Петров. Жалуется, что его мало печатают, ибо газеты наполняются речами министров, депутатов советских и участников всевозможных съездов. Вот какие обстоятельства! Значит, теперь и Толстой не мог бы вещать миру свои светлые и золотые слова!


Юрий Готье
Москва

Растет чувство апатии ко всему происходящему в мире; конечно, до нового сильного удара. Может быть, действует близость отъезда и дивная погода. Вчера приехала Ю. с дочерью. Рассказывает, что на выборах в волостное земство кто-то дал лозунг бойкота помещикам; поэтому члены волостного комитета не попадут в волостное Залужское земство. Дает тон учитель Митрофанов, он же и первый в списке. Истинно русская привычная, хорошо знакомая картина!


Елизавета Нарышкина
Царское Село

Все идет очень плохо: официально объявлен голод, боюсь, как бы он не захватил и Финляндию. У меня была М., говорила, что разорена в круг, так как жила доходами с имений. В Москве начинаются заседания особого совещания и продлятся до 29-го. Надо ждать, чем оно кончится.


Софья Панина
Петроград

Я назначена товарищем министра народного просвещения. Мне поручено заведывать отделом внешкольного образования.


Мария Андреева
Москва



Больше не работает в Театре Незлобина

Сила Земли

Заявление Винниченко французкому корреспонденту

Нашей военной цензурой задержана передача следующей телеграммы, адресованной в редакцию газеты «Intransigeant» в Париж:

— Нас, украинцев, — начал Винниченко, — 30 000 000 в России; насколько ненавистно было иго царизма, настолько сильно наше желание достигнуть национальной свободы; мы имеем исключительное право совершить это ныне же, немедленно, не дожидаясь конца войны, так как завтра может оказаться уже слишком поздно.

И с военной точки зрения мы желаем, чтобы наши 3 000 000 солдат-украинцев были соединены в одну единую народную армию, которая должна будет защищать исключительно лишь украинский фронт. Прибавьте, что украинцы сражаются вдвойне лучше великороссов.

Чем более русское правительство противится нашим требованиям, тем сильней некоторые украинцы останавливают свой взгляд на Австро-Германии, так как в нашей Раде заседает известное число германофилов. Лучшим исходом было бы удовлетворение наших требований без задержек.



Владимир Джунковский
Грушевка, Белоруссия

У нас на позиции в это время была полнейшая тишина – в течение 4 суток немцы вдруг не выпустили ни одного снаряда. Это меня не на шутку обеспокоило, не затевают ли они что-нибудь, поэтому, дабы вызвать их огонь, я приказал всем батареям обрушиться на них, открыть огонь по самым для них больным местам. Они на этот убийственный огонь ответили, к моему удивлению, всего 15 снарядами, и то как-то лениво с промежутками. Я недоумевал, что бы это значило, ведь не могло быть, чтобы у них был недостаток в снарядах.

На другой день они обнаружили себя, открыв весьма интенсивный огонь по трем нашим батареям. С одной из них мне донесли через соседнюю батарею, что на батарее несчастье. Т. к. провода были порваны и я с батареей соединиться не мог, то я решил лично проехать на нее и, сев в автомобиль, направился к ней, стрельба со стороны немцев еще продолжалась, но уже не так сильно, больше шрапнелями, которые очень красиво разрывались на довольно большой высоте.

Чем ближе я подъезжал к батарее, тем картина делалась все более и более потрясающей. Батарея эта стояла в густом лесу, будучи прекрасно укрыта; как немцы ее нащупали — было прямо удивительно. Можно было подумать, что по лесу прошел ураган, огромные деревья лежали поваленными друг на друге, пришлось слезать за полверсты до батареи, т. к. вся дорога была завалена ими. На самой батарее одно орудии было исковеркано, деревянные части его сгорели, тут же находившийся погреб с химическими снарядами, несмотря на более чем солидное прикрытие и значительную глубину, был взорван, от чего несколько артиллеристов отравилась при тушении начавшегося пожара газами, один из них очень сильно. Несколько человек из прислуги было ранено. Несмотря на взрыв и адский огонь, батарея не умолкала ни на минуту, часть людей тушила пожар, работали стойко — героями. Я обошел всю батарею, поблагодарил очень артиллеристов за их беззаветно выполненный ими долг и, взяв отравленных газами к себе в автомобиль, отвез их в Богодуховский отряд.

Вообще, за этот день все батареи мои показали себя на высоте и заслужили вполне полученное ими наименование «Дивизиона смерти».


Гилберт Честертон
Великобритания

Вино и вода

Гигантских страусов разводил на ферме Ной-старина,
Он яйца их ел ковшом из ведра, он враз уплетал слона;
Меж рыб он предпочитал кита, но вся эта снедь смешна
С подвалами рядом, в которых Ной держал запасы вина;
И Ной за трапезою жене любил говорить красно:
«Плевать мне, куда течет вода, да только бы не в вино».

И пробил час, когда твердь небес обрушила водопад,
Он словно звезды пытался смыть и сбросить в алчущий ад;
И Ной промолвил: «Похоже, дождь, — горе поднимая взгляд, —
Покрылся водами Маттерхорн, и волны над ним кружат,
Исчез, как в глубинах мендипских шахт». Он хмыкнул, глядя в окно:
«Плевать мне, куда течет вода, да только бы не в вино».

Ной грешен был, как и мы грешим, вкушая от пьяных лоз,
Но в гневе Господь, поглядев с высот, за нас принялся всерьез,
И с неба новый идет потоп в раскате ужасных гроз:
Без выпивки пир, и даже турнир валлийских певцов тверез,
Вода у епископа на столе и в храме Истины, но
Плевать мне, куда течет вода, да только бы не в вино.


Пьер Паскаль
Петроград, ул. Садовая

Люблю прогуляться по Садовой, манит народное движение по ней (что-то вроде улицы Риволи). Там толпа, продают фрукты на улице, ткани, самые разные вещи вплоть до туфель. Ходят солдаты, продают, торгуются. Весь этот люд счастлив отменой ограничений, он наслаждается, не заботясь о требованиях действительности. Есть свобода. Чуть дальше, перед тамошней церковью, старый нищий, истинно русский, волосы длинные и гладкие, борода всклокоченная, гнусавит духовные стихи, вместе с вторящим ему ребенком. Он являет собой старую, не знающую революции Россию. Это еще два идеала (как та добрая, смиренная и плачущая женщина, которую я встретил однажды в штабе округа, просившая Георгиевскую пенсию своего убитого сына у скучающего, грубого и наглого, бесчувственного и бесстрастного полковника).


Императрица Мария Федоровна
Ай-Тодор, Крым

Больше никаких известий о моем бедном Ники — так тяжко! Бог знает, как они, бедняжки, там живут, если вообще находятся на свободе?!

Император Николай II
Тобольск

День был скучнейший, без прогулки и дела. К 5 час. погода разъяснилась.

https://project1917.ru/