[ezup]

В крайне нестабильной геополитической и экономической обстановке второго десятилетия XXI века любой детальный прогностический анализ является весьма сложной и неблагодарной задачей, особенно когда речь заходит об оценке будущих технологического потенциала и численного состава вооружённых сил рассматриваемого государства. Между тем из отдельных «набросков», представленных наблюдаемыми сегодня тенденциями развития элементов бортового радиоэлектронного оборудования для флота, СВ и ВКС, а также прогрессом разработки ракетно-бомбового вооружения, зачастую можно составить весьма чёткую общую картину хотя бы на 3—5 лет вперёд. Сегодня мы попытаемся наиболее верно спрогнозировать облик наших воздушно-космических сил к середине третьего десятилетия XXI века, а также «прощупать» все его положительные и отрицательные моменты, оказывающие прямое влияние на обороноспособность Российской Федерации.

Поводом к проведению прогностического анализа стали весьма оптимистичные заявления двух российских экспертов в области военной техники, а также главнокомандующего Воздушно-космическими силами России генерал-полковника Виктора Бондарева. 20 июня, всего за неделю до появления в СМИ информации относительно вероятного ухода в отставку с поста главкома ВКС и дальнейшего перевода в состав Совета Федерации по Кировской области В. Бондарев сделал весьма громкое заявление о будущем становлении современного облика наземной и воздушной компонентов ВКС России вплоть до 2025-го года. По его словам, до середины 20-х годов доля новой техники в авиапарке тактической, стратегической, разведывательной, военно-транспортной и армейской авиации России будет составлять от 80 до 90%, в то время как сегодня этот показатель колеблется в пределах от 52 до 55%, что заметно ниже, чем в ВВС США и Объединённых ВВС НАТО.


ДИНАМИКА ШИРОКОМАСШТАБНОГО ОБНОВЛЕНИЯ НАЗЕМНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ ВКС РОССИИ СОХРАНЯЕТ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ТЕМПЫ

В наземной компоненте воздушно-космических сил, представленной войсками ПВО, РЭБ и радиотехническими войсками, наблюдается диаметрально противоположная ситуация: доля передовых зенитно-ракетных систем. радиолокационных комплексов радиотехнической разведки (РТР), РЛС ДРЛО и управления воздушным движением, а также высокопотенциальных многоцелевых межвидовых РЛК составляет более 70—75%, что не только не отличается от западных показателей, но и в некоторых аспектах значительно их опережает. В частности, в отличие от СВ США, ВКС России имеют в распоряжении гораздо большее количество типов современных зенитно-ракетных комплексов различных классов как по дальности, так и по назначению. Особо отчётливо это видно, если принимать во внимание войсковую противовоздушную оборону Сухопутных войск России. К примеру, в американской армии и вооружённых силах западноевропейских государств наземная составляющая противовоздушной обороны построена на базе зенитно-ракетных комплексов большой дальности «Patriot PAC-2» и SAMP-T, средней дальности «Patriot PAC-3» и SLAMRAAM (использующих адаптированные под наземный старт управляемые ракеты типа AIM-120C-5/7/D).

Ближний рубеж прикрывается различным самоходными зенитно-ракетными комплексами малого радиуса действия, включая ПЗРК, самыми известными и эффективными из которых являются: американский самоходный ЗРК «Avenger» (на базе ЗУР-ПЗРК FIM-92E Block I с двухдиапазонной инфракрасно-ультрафиолетовой ГСН), а также британский ЗРК малой дальности «Starstreak», использующий высокоскоростную малоразмерную ракету-перехватчик «Starstreak HVM» с разделяющейся 3-хэелементной боевой частью, представленной тремя управляемыми вольфрамовыми «копьями». Каждое «копьё-перехватчик» (также называются «дротиком») оснащается датчиками лазерного луча для полуавтоматического лазерного наведения типа «оседланный луч» («SACLOS beam-riding»), двухсторонней секцией носовых аэродинамических рулей, а также лёгкой осколочной боевой частью массой около 500 грамм; 900-граммовые «дротики», ввиду малого 20-мм калибра, имеют малую скорость баллистического торможения, что позволяет поражать цели на удалении более 7 км и высоте 5000 м.

Недостатком комплекса «Starstrek» является невозможность работы в сложных метеорологических условиях и задымлённости атмосферы. Между тем, полуавтоматическая лазерная система наведения обладает высокой помехозащищённостью от таких оборонительных средств, как инфракрасные ловушки и дипольные отражатели; для её подавления необходимо использование перспективных средств противодействия на основе лазерных излучателей, которые способны «ослепить» оптико-элетронный комплекс «Starstreak», размещённый на многозарядной пусковой установке LML. В вышеуказанном перечне приведены наиболее совершенные средства ПВО, состоящие на вооружении США и государств Западной Европы.

В наших же ВС одна только «Трёхсотка» представлена 4 основными модификациями: С-300ПС, С-300ПМ1 (в ВКС), а также С-300В и С-300В4 (в войсковой ПВО), не считая промежуточных модификаций С-300В1/2/3/ВМ1/2. Первые всё ещё продолжают соответствовать условиям современной сетецентрической войны и способны перехватывать оперативно-тактические баллистические ракеты на дальностях от 5 до 35 км; вторые можно причислить к специализированным противоракетным комплексам, способным поражать как баллистические объекты, так и гиперзвуковые аэродинамические объекты со скоростями до 4500 м/с. Стоит отметить, что если американская противоракета ERINT (комплекса «Patriot PAC-3») способна уничтожить баллистическую ракету на высоте до 22 км, то ЗУР-перехватчик 9М82М (комплекс С-300ВМ/В4) выполняет подобную процедуру в 30 — 35 км над поверхностью. Что касается комплексов С-300ПМ1, то они опережают «Patriot PAC-2/3» по ракетной компоненте: зенитные ракеты 48Н6Е обладают максимальной скоростью полёта порядка 7300 км/ч, в то время как MIM-104C разгоняется примерно до 5500 км/ч.

Отдельное внимание стоит уделить передовой противоракете 9М82МВ, которая сконструирована для радикального расширения боевого потенциала комплекса С-300В4. Данное изделие доводит радиус действия усовершенствованного комплекса «Антей» до 350 км а высоту перехвата — более чем до 45 км. Это возможно благодаря высокой скорости полёта 9М82МВ в 2700 м/с (9720 км/ч): на данной скорости аэродинамические рули частично сохраняют свою эффективность и в верхних слоях стратосферы. Боевая (вторая) ступень противоракеты достаточно компактна и имеет аэродинамическую схему «несущий конус», за счёт чего наблюдается низкий коэффициент баллистического торможения: сохраняется высокая сверхзвуковая скорость полёта на удалении более 300 км. Подобной зенитной управляемой ракеты с противоракетными способностями, дальностью 350 км, да ещё и на мобильной пусковой установке, нет ни в составе наземной компоненты ПРО США, ни на вооружении военно-воздушных сил стран Западной Европы. Комплексы GBMD и «Aegis Ashore» с экзоатмосферными перехватчиками GBI и RIM-161С (SM-3 Block IB) не могут считаться соперниками С-300В4, поскольку имеют стационарное базирование.

Наблюдаются также неплохие темпы поступления на вооружение ВКС и войсковой ПВО зенитно-ракетных комплексов большой дальности С-400 «Триумф», а также комплексов средней дальности «Тор-М2» и «Тор-М3». Последние поэтапно заменяют устаревающие ЗРК «Бук-М1». В частности, зенитно-ракетный комплекс «Бук-М3» по боевым качествам уже опережает С-300ПС. Скорость поражаемой цели для батареи перспективного «Бука» составляет 11000 км/ч, высота — 35000 м , а дальность порядка 75 км. Как вы помните, С-300ПС способен уничтожать цели на скоростях до 4600 км/ч: против высокоскоростных гиперзвуковых целей «ПС» малоэффективен. Скорость зенитной ракеты 9М317М достигает 5600 км/ч, что соответствует показателю перехватчика ERINT. Маневрирование с перегрузками более 45 ед. осуществляется благодаря газоструйной системе отклонения вектора тяги РДТТ. «Бук-М3», как и его ранние модификации «М1/2», предназначен для работы по баллистическим целям, и справляется с данной задачей не хуже, чем зенитно-ракетный комплекс «Patriot PAC-2».

К нескольким десяткам заступивших на боевое дежурство дальнобойных ЗРК С-400 «Триумф» в скором времени начнут прибавляться дивизионы передового ЗРК С-350 «Витязь». По наличию активной радиолокационной системы наведения С-350 и С-400 можно рассматривать в «одной упряжке». «Триумф» может использоваться для дальнего перехвата средств воздушно-космического нападения на удалении 250 км (с использованием ЗУР 48Н6ДМ, скорость поражаемой цели для которой доведена 4800 м/с), в то время как на дистанции 130 — 150 км его может легко поддержать С-350 «Витязь» (50Р6А). Преимуществом «Витязя» является тот факт, что боекомплект зенитных управляемых ракет 9М96ДМ примерно в 2,7 раза больше, чем в одном зенитно-ракетном дивизионе комплекса С-400. К примеру, на каждой пусковой установке «Четырёхсотки» 5П85ТЕ2, вместо одного транспортно-пускового контейнера для ракет 48Н6ДМ, может размещаться тройной модуль для ракет 9М96ДМ. Применительно к 12 ПУ получается всего 36 противоракет 9М96ДМ. Стандартный дивизион «Витязя» имеет в составе 8 самоходных огневых установок 50П6А, каждая из которых оснащается коробчатой «фермой» на 12 транспортно-пусковых стаканов ЗУР 9М96ДМ, что обуславливает наличие боекомплекта из 96 зенитных ракет. Возможности «Витязя» по отражению массированного удара оперативно-тактическими баллистическими ракетами противника должны быть куда более высокими, нежели у С-400 «Триумф» в наблюдаемой сегодня комплектации.

Зенитно-ракетный дивизион С-400 «Триумф»: пусковые установки 5П85ТЕ2 (на переднем плане) и многофункциональный радиолокатор подсвета и наведения 92Н6Е (на заднем плане)

Сегодня в составе «Четырёхсоток» продолжают использоваться ракеты-перехватчики 48Н6ДМ. Несмотря на их большую дальность полёта и скорость в 8,47М (9000 км/ч), максимальная перегрузка при перехвате может достигать 30 — 40 ед., чего не хватит для уничтожения современного малоразмерного и интенсивно маневрирующего боевого «снаряжения» баллистических ракет. Противоракета 9М96ДМ, благодаря присутствию газодинамических двигателей поперечного управления (ДПУ), может маневрировать с перегрузками до 65 ед. на малых высотах и до 20 ед. — в стратосфере. Благодаря созданию момента тяги на участке центра масс ракеты (там и расположены ДПУ), происходит мгновенное перемещение 9М96ДМ в пространстве в сторону цели, в то время как маневрирование 48Н6ДМ посредством стандартных хвостовых аэродинамических рулей происходит достаточно «вязко». Информации о присутствии 9М96ДМ в составе принятых на вооружение дивизионов С-400 практически нет, а поэтому вся надежда остаётся на их успешное продвижение за счёт амбициозной программы ЗРК С-350 «Витязь». С-350 «Витязь» способен работать в системной увязке и с серией С-300П, и с семейством С-300В, и с С-400 «Триумф» благодаря интеграции в единую систему ПВО-ПРО посредством автоматизированных систем управления зенитно-ракетными подразделениями «Поляна-Д4М1». При этом, в каждом из случаев «Витязь» будет примерно на 30 — 40% увеличивать живучесть смешанной зенитно-ракетной бригады.

Наиболее заметный эффект от интеграции «Витязя» в смешанные ЗРБр и ЗРП будет наблюдаться в случае совместной работы с С-300ПС/ПМ1. Эти комплексы, ввиду применения полуактивной радиолокационной системы наведения, не имеют способностей к выполнению всеракурсной противоракетной обороны. Комплекс 50Р6А решает эту задачу без промедлений. Как показывает многолетняя практика обновления ВВС и ВКС России современными зенитно-ракетными комплексами, именно мы продолжаем удерживать стойкое лидерство в данном направлении оборонки, призванном сохранять суверенитет государства и сохранность его экономической инфраструктуры во времена крупнейших военно-политических кризисов регионального или/и глобального значения. И это мы ещё не принимали в расчёт громадного количества зенитно-ракетных и зенитных ракетно-артиллерийских комплексов малой дальности («Тор-М1/2», «Тунгусска-М1», «Панцирь-С1», «Гюрза», «Верба» и т.д.), на которых строится беспрецедентная защита позиций дальнобойных систем ПВО-ПРО от ударов таких средств воздушного нападения, как крылатые ракеты семейств «Томагавк», KEPD-350 «Taurus», AGM-158 JASSM-ER, NSM и AGM-154 JSOW/-ER.

Неоспоримые преимущества ВКС России также наблюдаются в плане оснащённости Радиотехнических войск и войск Радиоэлектронной борьбы. Для высочайшей ситуационной осведомлённости командных пунктов зенитно-ракетных дивизионов, бригад и полков об окружающей воздушной обстановке сегодня задействуются радиотехнические подразделения, вооружённые передовыми радиолокационными комплексами метрового, дециметрового и сантиметрового диапазонов. Настоящим шедевром в области РЛС нового поколения можно считать перспективный межвидовой многодиапазонный РЛК 55Ж6М «Небо-М». Он может участвовать в управлении воздушным движением, дальнем обнаружении баллистических и аэродинамических целей (инструментальная дальность обнаружения цели с ЭПР 0,3 м2 составляет 350 — 380 км при высоте полёта в 15 — 20 км, «завязке трасс» 20 сложных маневрирующих баллистических целей одновременно, сопровождении на проходе 200 аэродинамических целей, включая гиперзвуковые объекты. Радиолокационный комплекс «Небо-М» представлен 3 антенными модулями на базе твердотельных АФАР, работающими в метровом (РЛМ-М), дециметровом (РЛМ-ДМ) и сантиметровом (РЛМ-СЕ) диапазонах. Энергетический потенциал и длина волн первых 2-х модулей даёт способствует обнаружению крупных воздушно-космических объектов на дальности 1800 и высоте 1200 км.

Отдельный интерес вызывает сантиметровый модуль РЛМ-СЕ. При установке соответствующей программной и аппаратной базы, данный антенный пост может быстро превратиться в многофункциональный радиолокатор боевого режима, позволяющий выдавать целеуказание, либо осуществлять подсвет целей широкому списку зенитных управляемых ракет (от 9М96ДМ до 48Н6ДМ и 9М82МВ). Что касается функциональности, здесь «Небо-М» на голову превосходит не только израильский РЛК «Grine Pine», но и американский AN/TPY-2, задействованный в качестве МРЛС противоракетного комплекса THAAD. Сегодня «Небо-М» активно поступает в подразделения РТВ России, отвечающие за наиболее ракетоопасные воздушные направления, включая Кольское, Балтийское и Балканское. Принимаются на вооружение и такие продвинутые узкоспециализированные РЛС, как: 48Я6-К1 «Подлёт-К1» (дециметровый низковысотный обнаружитель с ФАР, способный легко обнаруживать КР со скоростями 1200 м/с в диапазоне высот от 5 м до 10 км), всевысотный обнаружитель (ВВО) 96Л6Е, радар дальнего радиолокационного обнаружения «Противник-Г» («видит» низкоорбитальные космические объекты в 200 км от земли), многофункциональный радиолокационный комплекс сантиметрового С-диапазона 64Л6 «Гамма-С1».

Низковысотный обнаружитель высокоскоростных аэродинамических и баллистических средств воздушного нападения 48Я6-К1 «Подлёт-К1»

Комплекс «Гамма-С1» разрабатывался с целью замены устаревшего подвижного двухкоординатного РЛ-обнаружителя П-37 с приданными высотомерами ПРВ-13/16. Изделие было создано «Нижегородским НИИ радиотехники» ещё в конце 90-х гг., и, несмотря на это, остаётся одним из лучших радиолокационных средств в XXI веке. Уникальность его элементной базы заключается в том, что применено большое количество аппаратных модулей и программных фильтров, предназначенных для нивелирования воздействия различных типов радиоэлектронных помех (шумовых, заградительных, несинхронных, шумовых скользящих по частоте, ответных, ответных импульсных и т.д.). Следовательно, благодаря высокому уровню адаптивности, станция «Гамма-С1» способна выполнять основные задачи даже в условиях противодействия со стороны таких комплексов воздушного базирования, как F/A-18G «Growler». Дальность обнаружения типовой цели типа «истребитель» составляет для «Гаммы-С1» порядка 300 км в стандартном режиме, и порядка 400 км — в «узком секторе» сканирования. Благодаря использованию сантиметрового диапазона работы точность обнаружения цели по дальности составляет порядка 50 м, что значительно лучше, нежели у большинства известных отечественных и зарубежных РЛС. Какая ситуация у американцев?

Военно-воздушные силы и Корпус морской пехоты США не могут похвастаться подобной номенклатурой радиолокационных средств, которой обладают российские ВКС. Основной штатовской многоцелевой РЛС является AN/TPS-75 «Tipsy-75», работающая в дециметровом S-диапазоне. Прототип данного радара появился в конце 60-х годов, и отличался гораздо большей пропускной способностью, надёжностью и разрешающей способностью в сравнении с радиолокационным комплексом предыдущего поколения AN/TPS-43. Данный радиолокатор ещё тогда отличался наличием фазированной антенной решётки. В наше время «Tipsy-75» получил современную цифровую элементную базу, представленную продвинутыми высокопроизводительными CPU, индикационным оборудованием на основе широкоформатных жидкокристаллических МФИ для операторского состава и т.д. Известно, что пропускная способность AN/TPS-75 увеличилась до 1000 одновременно сопровождаемых воздушных целей. Тем не менее, радар «Типси» не столь точный в сравнении с «Гаммой-С1», всевысотным обнаружителем 96Л6Е или сантиметровым модулем РЛМ-СЕ комплекса «Небо-М». Инструментальная дальность AN/TPS-75 совершенно стандартная и составляет 430 км, что в 3,5 раза меньше, чем у 55Ж6М. Максимальная высота обнаружения достигает порядка 30000 м, из-за чего «Tipsy-75» не может быть использована для обнаружения оперативно-тактических баллистических ракет на верхнем участке траектории, а также на восходящей и нисходящей её ветвях, когда высота достигает более 35 — 70 км.

Вторым наиболее известным радаром является более современный комплекс с активной фазированной антенной решёткой AN/TPS-59. Он отличается большой вертикально ориентированной АФАР, работающей в дециметровом D/L-диапазоне (от 1215 до 1400 МГц). Использование данной частоты в модернизированной версии AN/TPS-59(V)3 дало возможность увеличить дальность действия до 740 км, а высоту обнаружения — до 152,4 км. Пропускная способность была доведена до 500 целей. Таким образом, по тактико-техническим параметрам данный радар находится на промежуточной ступени между «Противником-Г» и «Небом-М». Разрешающая способность по дальности действия составляет у данного РЛК порядка 60 м. В Корпусе морской пехоты этот радиолокатор получил индекс «GE-592». В то же время, и этот радиолокационный комплекс имеет существенный технологический минус, представленный малой угломестной зоной сканирования, которая едва достигает 20 градусов: возможность обнаружения угрожающих целей, находящихся «над головой» операторов, отсутствует. Над исправлением ситуации сейчас активно работают специалисты компаний «Raytheon» и «Northrop Grumman». Первая активно разрабатывает перспективную модульную «экспедиционную» РЛС 3DELRR, работающую в сантиметровом C-диапазоне, а возможно и в дециметровом диапазоне волн для увеличения дальности в режиме обзора и целеуказания. Вторая компания проектирует многофункциональный радиолокационный комплекс AN/TPS-80, который должен заменить сразу несколько типов РЛС, включая контрбатарейные радары артиллерийской разведки AN/TPQ-36/37 «Файрфайндер» и радары управления воздушным движением AN/TPS-73.

Из этого делаем вывод, что технологический уровень наземных мобильных средств радиолокационного обнаружения и целеуказания у американцев заметно отстаёт от показателей российской РЛ-техники. Теперь вернёмся к рассмотрению наиболее спорного момента нашей сегодняшней работы — успешности программы обновления авиапарка Воздушно-космических сил.

СЛОЖНЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ «ПРОБЕЛЫ» АВИАПАРКА ВКС НЕ ТЕРПЯТ ОТЛАГАТЕЛЬСТВ

По словам главкома ВКС Виктора Бондарева, а также военного эксперта и полковника в отставке Виктора Мураховского, тенденция обновления тактического авиапарка вышла на великолепный уровень. Да, отчасти это действительно так: одних только высокоточных фронтовых истребителей-бомбардировщиков Су-34 в бомбардировочных эскадрильях ВКС уже более 110 единиц. Уникальные в своём роде тактические истребители способны не только наносить обезглавливающие удары по объектам противника тактическими ракетами Х-59МК2, противорадиолокационными Х-58УШКЭ и перспективными многоцелевыми Х-38, но и постоять за себя в ближнем и дальнем воздушном бою с помощью ракет воздушного боя Р-73РМД-2, РВВ-СД, Р-27ЭР. Несмотря на то, что тяговооружённость Су-34 при нормальной взлётной массе составляет всего порядка 0,72 кгс/кг, маневренность машины после разгона до скоростей 600 — 800 остаётся на достойном уровне благодаря огромному конструктивному сходству с планерами Су-27 и Су-30. Ввиду малой тяговооружённости, Су-34 не может выполнять длительное энергетическое маневрирование без потери скорости, но в короткие отрезки времени угловая скорость разворота вполне может достигать 19 — 20 град/с.

Пополнение авиапарка также производится за счёт многоцелевых сверхманевренных истребителей поколения «4++» Су-30СМ и Су-35С. В данный момент на вооружении строевых частей ВКС и морской авиации ВМФ находится около 120 машин двух типов, суммарное количество которых, согласно ГПВ-2020, должно приблизится к 300 единицам. Будет ли новая госпрограмма вооружений включать в себя увеличении серии вышеуказанных машин, — пока неизвестно, но ясно то, что данного количества не хватит для эффективного парирования угрозы со стороны 184 F-22A «Raptor», более чем 200 — 300 F-35A, а также нескольких сотен «Тайфунов» последнего «транша» и «Рафалей F-3R». Более того, под завесой тайны продолжают находиться дальнейшие планы по перезапуску производственной линии «Рапторов». В данный момент переданный «Локхидом» и Военно-воздушными силами США секретный отчёт находится на рассмотрении комиссии по вооружениям Конгресса США. Перезапуск производственной ветки F-22A обойдётся американской казне примерно в 2 млрд. долларов, а производство первых 75 истребителей — ещё в 17,5 млрд. долл., ведь стоимость модернизированных машин составит более 220 млн. долларов за единицу.

Здесь вы можете не питать иллюзий: денег на «рестарт» «Рапторов» у Вашингтона хватит всегда, и для нас это может стать очень даже неприятным моментом. Если Конгресс посчитает нужным и даст зелёный свет на продолжение обновлённой программы ATF, то уже к 2025 году количество F-22A в строевых частях может увеличиться примерно до 230 — 250 машин. Это будут уже совершенно не те F-22A, которые сходили с конвейера в начале 2000-х годов: будущее за передовыми модификациями F-22A Block 35 Increments 3.3 и F-22C Block 35 Increments 4/5 (последний также классифицируется как Block 40). Наиболее вероятно, что истребители данных модификаций получат новые сетецентрические интерфейсы обмена тактической информацией с интегрированным радиоканалом MADL (для обмена данными с F-35A/B/C), TTNT (с F/A-18E/F/G «Super Hornet/Growler») и т.д. Более того, по сообщениям источников из «Lockheed Martin», БРЭО новых F-22A планируют оснастить оптико-электронной системой наблюдения и целеуказания с распределённой апертурой AAQ-37 DAS, после чего «Рапторы» не будут уступать семейству F-35 ни по одному параметру. В итоге, к 2025 году на вооружении ВВС США будет состоять не менее 400 — 500 истребителей 5-го поколения F-22A и F-35A/B/C, оснащённых современными АФАР-радарами AN/APG-77 и AN/APG-81. В дополнение ко всему, «Рапторы» последних «блоков» наделяют полноценными ударными качествами: в бортовой РЛС AN/APG-77 отработали режим GMTI, позволяющий сопровождать движущиеся наземные цели противника.

Теперь смотрим на нашу ситуацию. На российских Су-30СМ и Су-35С установлены бортовые радиолокаторы с пассивной фазированной антенной решёткой Н011М «Барс» и Н035 «Ирбис-Э» соответственно. Тяжёлый ударный истребитель Су-34 получил бортовой радиолокационный комплекс Ш-141-Э, разработанный СКБ «Земля» ЦНПО «Ленинец», который также представлен пассивной ФАР. Данные радары обладают высокими энергетическими возможностями и внушительным списоком режимов работы, среди которых присутствуют: «воздух-корабль», «воздух-поверхность», «воздух-воздух», режимы синтезированной апертуры (SAR, включая картографирование рельефа местности с классификацией наземных объектов), движущихся целей (GMTI), следования рельефу местности, сканирования метеорологической обстановки и т.д. БРЛС Н011М «Барс», обладающая импульсной мощностью 4,5 кВт, способна обнаруживать цель типа «F-35A» (ЭПР составляет порядка 0,2 м2) на удалении 80 — 90 км, «Ирбис-Э» обнаруживает аналогичный объект на расстоянии 200 км. Этого достаточно для того, чтобы наши истребители переходного поколения могли вести равный дальний воздушный бой с «Лайтнингами». Возможный дальний воздушный бой с «Рапторами» для Су-30СМ будет «вывезти» очень нелегко, поскольку расчётная ЭПР американской машины достигает всего 0,07 м2 (такую цель «Барс» способен обнаружить лишь с 55 — 60 км), в то время как F-22A обнаруживает Су-30СМ на дальности до 300 — 320 км.

Сверхманевренный многоцелевой истребитель Су-30СМ

Для Су-35С, на первый взгляд, всё складывается в разы «радужней»: «Ирбис-Э» способен запеленговать F-22A на удалении 120 — 140 км, но не всё так просто. Пассивная фазированная антенная решётка «Ирбиса», ровно как и «Барса», имеет гораздо худшую помехозащищённость, нежели AN/APG-77. Создавать «нулевые сектора» диаграммы направленности в направлении источника радиоэлектронных помех ПФАРы технически не способны, а поэтому любой комплекс радиоэлектронного противодействия воздушного базирования, следующий за «Раптором», будет неумолимо снижать шансы на перехват нашими истребителями в дальнем воздушном бою. Контейнерный комплекс радиоэлектронной борьбы «Хибины» способен обеспечить «Сушкам» высокую степень защиты от современных американских УРВВ большой дальности AIM-120D, но сути проблемы это не изменит, — пассивная ФАР «Ирбиса» вряд ли сможет «захватывать» малозаметный F-22A, особенно если его бортовой радар APG-77 ещё и сам излучает сложные виды радиоэлектронных помех (рейтеоновские и локхидовские АФАР-РЛС адаптированы для работы в режиме направленного излучения РЭП).

И это только половина проблемы. Хорошо известно, что практически все современные ракеты дальнего воздушного боя оснащаются многорежимными активными радиолокационными головками самонаведения, способными в пассивном режиме наводиться на излучение вражеской БРЛС или излучатель радиоэлектронных помех. Одной из таких ракет является РВВ-СД («Изделие 170-1»). Это изделие уже принято на вооружение Воздушно-космических сил России, и может комплектоваться активно-пассивной радиолокационной головкой самонаведения 9Б-1103М-200ПС, которая способна наводиться на радиоизлучающий объект на расстоянии порядка 200 км, чего для современной воздушной игры в «в кошки-мышки» достаточно. Но дело здесь не в ГСН. Твердотопливный заряд РДТТ имеет лишь один режим работы, обеспечивающий предельную дальность — 110 — 120 км, чего однозначно не хватит ни для перехвата маневрирующего F-22A, ни для уничтожения «пингвиновидного» F-35A.

Единственным выходом из сложившейся ситуации мог бы стать скорейший запуск серийного производства перспективной ракеты дальнего воздушного боя РВВ-АЕ-ПД с интегральным ракетно-прямоточным двигателем, обладающим возможностью управления тягой, и, соответственно, расходом заряда газогенератора. Радиус действия УРВВ РВВ-АЕ-ПД («Изделие 180-ПД») должен составлять порядка 160 — 180 км, что даёт возможность осуществлять пуск ракеты по F-22A, полагаясь исключительно на излучение его радара. При этом, пилоты «Сушек» не будут попадать в зону эффективного действия AIM-120D, которая ограничивается примерно 140 км. Как мы уже рассматривали в предыдущих работах, главным достоинством УРВВ с интегральным ракетно-прямоточным двигателем (ИРПД) является поддержание высоких скоростных показателей на протяжении всей траектории полёта. Если, к примеру Р-33 или AIM-120D на расстоянии 140 — 160 км (в результате баллистического торможения) теряют скорость с 4500 до 1500 км/ч, а топливного заряда для её повышения уже нет, то РВВ-АЕ-ПД, напротив, способна увеличить скорость на завершающем участке полёта благодаря открытию специального клапана, расположенного в сопле газогенератора (на передней стенке камеры сгорания).

Управляемая ракета дальнего боя РВВ-АЕ-ПД вполне способна изменить расстановку сил на воздушном театре военных действий XXI века, но её проект, по неизведанным причинам, затормозил примерно в 2013-м году, и за последние 4 года не поступило ни одного сообщения относительно состояния программы, способной хоть немного выровнять соотношение технологических потенциалов между авиапарками ВКС России и ВВС США. Молчат как представители Минобороны, так и представители компании-разработчика Гос МКБ «Вымпел». В то время, как программа разработки нашей «прямоточной» ракеты «пробуксовывает», а в ВКС поступают «ближние» РВВ-СД (едва соответствующие американским AIM-120C-7), оборонные структуры западноевропейских государств очень быстро подхватили «фишку» с сохранением «энергетики» и скорости ракеты в момент подлёта к цели. Воплотилось это в уникальной «прямоточной» ракете дальнего воздушного боя от компании MBDA — «Meteor».

Поступив на вооружение шведских многоцелевых истребителей «Грипен» в июле 2016-го года, «Метеоры» впервые получили начальную оперативную боевую готовность, после чего ожидается активное поступление на вооружение ВВС других европейских государств. В качестве основных операторов рассматриваются ВВС Франции, Великобритании и Германии, обладающие истребителями «Rafale» и «Typhoon». В частности, EF-2000 «Typhoon», модернизированные новыми бортовыми АФАР-радарами «Captor-E» с дальностью 250 км и оснащённые «Метеорами», по возможностям дальнего боя заметно опередят наши Су-30СМ и практически достигнут Су-35С. Столь же тревожной является интеграция и конструктивная адаптация ракет MBDA «Meteor» к комплексу управления вооружением и внутренним отсекам британских F-35B.

В случае, если проект «прямоточной» ракеты РВВ-АЕ-ПД будет и дальше откладываться «в долгий ящик», то уже в ближайшем будущем Су-30СМ и Су-35С не смогут ничего противопоставить западной тактической авиации, получившей все необходимые пакеты обновлений. Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации 5-го поколения Т-50 способен серьёзно изменить расстановку сил на современном театре военных действий, но не обольщайтесь: к 2025 году, оговоренному главнокомандующим ВКС Виктором Бондаревым, в строевых частях будет не более 70 — 90 Т-50 ПАК ФА, в то время как суммарное количество штатовских «Лайтнингов» и «Рапторов» приблизится к 600!

Также не стоит забывать и о модернизации существующих истребителей типа Су-27СМ и МиГ-29С. Пока наши «Фалкрумы» и «Фланкеры» продолжают служить со «старинными» БРЛС щелевого типа Н019МП и АР Кассегрена Н001ВЭ, американские F-16C Block 52+ и F-15C/E продолжают активно получать современнейшие радиолокаторы c активными ФАР AN/APG-83 SABR и AN/APG-63(V)2/3, о чём с завидной регулярностью рапортуют официальные представители компаний «Northrop Grumman» и «Raytheon». У нас же ни одна истребительная эскадрилья МиГ-29С/СМТ не была оснащена бортовыми радарами типа «Жук-АЭ», рассуждения о которых уже на протяжении 12 лет являются неотъемлемой частью большинства аналитических форумов, посвящённых российской боевой авиации. Следовательно, прогнозировать грядущий боевой потенциал авиапарка ВКС России нужно не только на основе количества поступающей новой техники, а и через «технологическую призму» и располагаемое ракетное вооружение, с чем в данный момент не всё гладко.

Источники информации:
http://interpolit.ru/blog/kak_izmeni...017-06-20-7640
http://rbase.new-factoria.ru/missile...0v/c300v.shtml
http://www.airwar.ru/enc/bomber/su34.html
http://rbase.new-factoria.ru/missile...nt/erint.shtml

Автор: Евгений Даманцев