[ezup]

В Турции оживились активисты Рабочей партии Курдистана. В ответ на действия турецкого правительства представители партии объявили о прекращении двухлетнего перемирия. Курды требуют самоуправления в юго-восточных провинциях, угрожая Анкаре самой настоящей гражданской войной. Сейчас в раздираемой распрями стране идёт «антитеррористическая операция», и в ней участвует до десяти тысяч полицейских и военных.

Как сообщил 27 декабря «Фонд стратегической культуры» со ссылкой на «Ekurd Daily», в Турции с новой силой разгораются столкновения армии и сил внутренней безопасности с курдским населением юго-востока страны. В городе Диярбакыре идёт уличное противостояние с армейскими подразделениями и отрядами полиции: «…эхо от выстрелов и взрывов слышно за километры от городской черты».

Четыре города на юго-востоке (Диярбакыр, Джизре, Силопи и Нусайбин) находятся на осадном положении. Введён режим чрезвычайного положения, действует комендантский час.

«Антитеррористическая» операция проводится при большой концентрации подразделений регулярной армии, с привлечением тяжёлой бронетехники. В районах подавления протестов армия задействовала 10-тысячную группировку войск.

За последние шесть месяцев на юго-востоке Турции в результате действий армии и полиции погибло более ста курдских женщин и детей.

Курдские источники называют происходящее «культурным геноцидом» и «этническими чистками» в отношении курдов. Гнев курдов достиг уровня, за которым просматривается развитие в Турции «сирийского сценария» — гражданская война и фактический распад страны.

Как отмечает Сергей Мануков («Expert Online»), курды продолжают требовать самоуправления для юго-восточных провинций и угрожают гражданской войной, если власти не прекратят военные действия.

Интересно, что правительство Турции не обращает внимания на призывы Вашингтона и Брюсселя о необходимости организовать переговоры с курдами. Реджеп Тайип Эрдоган заявил на днях, что правительство продолжит планомерно уничтожать боевиков «Рабочей партии Курдистана» (РПК). Эрдоган называет их «террористами»: «Наши силы безопасности методически, одного за другим уничтожают членов террористической организации. После их полного уничтожения мы перевяжем раны и начнём новую фазу отношений с населением юго-востока».

«Ситуация достигла критического уровня, — цитирует «Wall Street Journal» американского дипломата, попросившего не называть его фамилию. — Сейчас не ясно, чем всё это закончится».

Как напоминает аналитик, лидеры прокурдских партий, представленных в парламенте Турции, обратились за помощью к России. Селахаттин Демирташ, лидер Демократической партии народа, второй по численности оппозиционной партии страны, провёл в Москве переговоры с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. Известно, что в интервью агентству «Firat» он обвинил правящую партию Справедливости и развития в проведении репрессий.

Некоторые российские обозреватели проводят параллели не с Сирией, а с Донбассом.

«По некоторым оценкам, в Турции проживает до 20 млн. курдов. Однако в Юго-Восточной Анатолии (ЮВА) они живут компактно. Более 60% этого региона — курды, а всего тут живёт примерно четверть курдов страны (во многом напоминает Донбасс)», — пишет Иван Зацарин («Однако»).

И ещё одно сходство: курды в регионе требуют у Анкары самоуправления. А правительство, вероятно, опасается, что автономный статус станет прологом к провозглашению независимости. Итог: вместо самоуправления курды получили зачистку.

Что касается визита в Москву Демирташа, то его родной брат участвовал в обороне г. Кобани от боевиков «ИГ». Турция отказалась вмешиваться в ситуацию, по сути, толкнув курдов, наблюдавших, как «ИГ» расправляется с соплеменниками, на «тропу войны». Сейчас турецкие курды сражаются с исламистами, а чем займутся они потом?

Аналитик напоминает, что Демирташ «официально» приезжал в Москву для налаживания политического диалога и для открытия Общества курдских бизнесменов: дело в том, что, являясь гражданами Турции, курды попали под российские санкции на общих основаниях. «Практически одновременно с визитом турецкого политика в правительстве отмечается активность по ручному регулированию санкционного режима, — пишет обозреватель. — Можно предположить, что поступила установка максимально вывести курдский бизнес из-под действия санкций».

Известны и неофициальные предположения — например, о том, что главная цель Демирташа — просьба о помощи России сирийским курдам.

Эксперты мозгового американского треста «Stratfor» считают, что Россия знает: поддерживая курдов, она ослабляет Анкару. По мнению аналитиков, которое приводит PanARMENIAN.Net, участие «Демократического союза» в переговорах может в итоге привести к созданию курдской автономии на севере Сирии. И эта автономия станет «отличным бастионом для подготовки акций Рабочей партии Курдистана».

«Stratfor» напоминает, что у России давние отношения с Рабочей партией Курдистана: в 1970-х годах РПК затевалась как марксистско-ленинская организация; позднее, в 1990-х, она имела представительство в РФ, а её лидер Абдулла Оджалан после изгнания из Сирии дважды приезжал в Россию, пытаясь найти убежище.

Сегодня Анкаре следует иметь в виду одновременно несколько вероятных осложнений. Укрепление поддержки прокурдских политических сил в Турции может поднять вопрос о курдской автономии, которая, если до этого дойдёт, способна поддержать РПК в действиях на территории Турции.

Что касается России, то сгладить напряжённые отношения у Турции не получается: Анкара не желает извиняться, а Москва в ответ давит санкциями. И теперь может надавить ещё и курдским вопросом.

В любом случае, добавим от себя, от политического сотрудничества с курдами и «ручного регулирования» санкционного режима, адресованного Турции, отношения Москвы и Анкары не потеплеют. «Курдская карта» в руках Кремля однозначно вызовет так или иначе протесты и критику турецких властей.

Впрочем, уже вызвала.

Когда глава МИДа РФ С. Лавров принимал в России главу турецкой прокурдской Демократической партии народа Селахаттина Демирташа, из Анкары донёсся окрик премьер-министра Ахмета Давутоглу, «осудившего» визит политика. Слова для осуждения были выбраны самые серьёзные.

В ходе визита в Москву, напоминает РИА «Новости», Демирташ заявил, что Турция не должна была сбивать российский Су-24 и что нужно искать пути выхода из кризиса в российско-турецких отношениях.

Узнав о таком дерзком заявлении, турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу назвал его «предательством».

«То, что он назвал неправильным решение сбить самолёт, — это позор и предательство, — заявил Давутоглу. — Мы в (сирийском) Кобани помогали нашим (курдским) братьям, такой же наш долг — помогать туркменам в Байырбуджаке».

Ну, о том, как «помогала» Турция «братьям» в Кобани, можно не рассказывать, добавим в заключение. Турецкие военные попросту не участвовали в боях за город. Сами курды, воевавшие с боевиками «ИГ», отмечают, что Анкара придерживалась «политики невмешательства» в регионе, а то и негласно поддерживала «ИГ». С тех пор репутация Р. Т. Эрдогана в курдских районах Турции опустилась ниже плинтуса. Заявления Давутоглу о помощи «братьям» могут вызвать у курдов лишь злой смех.

Обозревал и комментировал Олег Чувакин

[ezup]

Турция для курдов друг?

Отношение Турции к курдам носит довольно противоречивый характер — не подлежит сравнению позиция Анкары по турецким курдам и иракским курдам. Однако автократичный «отец нации» Реджеп Тайип Эрдоган ведет вполне целесообразную политику: как главный турецкий националист, занимающий пост президента, он защищает территориальную целостность своего государства и единство нации, что является нормой для любого главы государства. С другой стороны, именно созданная Эрдоганом Партия справедливости и развития (ПСР) начала новый виток курдско-турецкого взаимодействия, предприняв ряд эффективных инициатив по урегулированию политического и гражданского полиэтнического состояния.

«Партия» предоставила курдам возможность принимать участие в государственных делах республики. Например, по результатам парламентских выборов 1 ноября 2015 года курдская Демократическая партия народов получила 59 мест в турецком Парламенте (для сравнения: главенствующая ПСР имеет 317 мест). Кроме того, в ряду членов самой ПСР числятся десятки депутатов курдского происхождения. Не будет исключением и социально-культурный прогресс в курдско-турецких отношениях. Столь любимый на Ближнем Востоке праздник Навруз ежегодно собирает в Турции миллионы празднующих, которые танцуют курдские танцы и поют курдские песни. А ведь буквально десятки лет назад курдская идентичность в Турецкой Республике вообще отрицалась. Достаточно вспомнить, что курдов когда-то именовали «горными турками». А в современной политической обстановке действует курдское телевидение (первый курдский государственный канал в Турции — TRT Kurdî — начал свое вещание 25 декабря 2008 года),проводят научно-образовательную деятельность два курдских университета (в Стамбуле и Мардине).

Именно Реджеп Эрдоган принял решение сотрудничать с курдами соседних государств — прежде всего с иракскими курдами. В июне 2010 года президент Иракского Курдистана Масуд Барзани совершил свой первый визит в Турцию. По итогам переговоров с М. Барзани на тот момент президент Турции А. Гюль объявил о начале осуществления прямых авиарейсов в Эрбиль самолетами компании «Турецкие авиалинии» и о намерении Турции и Курдистана разработать общую энергетическую, торговую и транспортную стратегии. В конце марта 2011 года Эрбиль впервые посетил Р. Эрдоган, который тогда занимал пост премьер-министра Турции. С тех пор официальные политические контакты между Анкарой и Эрбилем приняли регулярный характер. Особенно хочется отметить знаменательную встречу 9 декабря 2015 года: впервые в истории Турции в процессе переговоров сторон был установлен флаг Курдистана.

Обозначая основные точки взаимодействия Турции и Иракского Курдистана, стоит отметить главный тезис — правительство Иракского Курдистана пользуется своим нынешним суверенитетом благодаря грамотно выстроенному и эффективному диалогу с турецким государством. Это два стратегически важных взаимовыгодных партнера.

Аргументация, основанная на экономических показателях, является наиболее доказательной.

За период с 2003 по 2012 год объем торговли между Турцией и Курдистаном увеличился с $871 млн до почти $11 млрд в год.

Более 70% турецкого экспорта в Ирак остается в Иракском Курдистане (по официальным данным, в 2014 г. экспорт Турции в Ирак составил $10 896 млрд).

В 2013 г. объем турецких инвестиций в регион был зафиксирован на уровне $700 млн.

70−80% товаров, импортируемых в Иракский Курдистан, ввозится из Турции.

Более 1500 турецких компаний и сотни тысяч турецких рабочих работают в Южном Курдистане.

Иракский Курдистан обеспечивает Турции самую большую прибыль и является основным региональным субъектом в турецко-иракских экономических отношениях.

Турецкими инвестициями построены два современных международных аэропорта (в городах Сулеймания и Эрбиль).

Отдельно стоит сказать об энергетическом аспекте, поскольку он определяет главные цели сторон — единственный на сегодняшний день источник финансового обеспечения для Иракского Курдистана и возможность стать ближневосточным хабом для Турции.

Иракский экспорт в Турцию почти полностью формируется за счет продажи нефти, поступающей в Турцию по нефтепроводу Киркук — Юмурталык (курдский нефтепровод). В мае 2012 г. Турция и Курдистан, несмотря на возражения иракского правительства, заключили официальное соглашение о нефтяном сотрудничестве. В соответствии с соглашением курды начали экспортировать сырую нефть в объеме 100−200 автоцистерн в сутки.

Вслед за этим было начато строительство неподконтрольного Багдаду нефтепровода, идущего от месторождений Курдского автономного района на территорию Турции и примыкающего к одной из двух веток действующего нефтепровода Киркук — Джейхан. В январе 2014 г. начались поставки курдской нефти в Турцию по новому нефтепроводу, а с конца мая 2014 г. началась продажа курдской нефти на мировом рынке. Таким образом, выход в мир обеспечила курдам именно Турция, которая помогла многочисленному этносу стать влиятельным игроком на нефтяном рынке Ближнего Востока. На современном этапе курдское правительство имеет самые выгодные условия для энергетических инвесторов, самые безопасные условия для промышленной деятельности и самые демократичные экономические показатели по сравнению с соседними республиками. И все это в эпоху войны с «чумой» 21-го века — «Исламским государством» (запрещено в России).

Турция для Иракского Курдистана — возможность обеспечить финансовую стабильность в эпоху глобального финансового кризиса, дорогостоящей борьбы с ИГИЛ и обеспечения 2,5 млн беженцев. К этому списку важно добавить и не малозначимый аспект: год назад между Ираком и автономией была достигнута договоренность о выделении 17% бюджетных средств в обмен на ежедневную поставку 550 тысяч баррелей нефти в сутки от Курдистана. Однако фактические реалии оказались далеки от оговоренных идеалов. Вследствие чего Курдистан компенсирует дефицит за счет турецкого партнера.

Эрдоган руководствуется исключительно прагматичными предпосылками — наладить тесное энергетическое сотрудничество с безопасным Иракским Курдистаном, обладающим мировыми объемами нефтяных месторождений (Ирак занимает 5-ю строчку в рейтинге 10 стран с самыми большими доказанными запасами нефти, а Курдистан обладает 90% нефти республики). Имеется и более глубокая причина поддержки иракских курдов: экономическая зависимость Эрбиля от Анкары приведет и к политической зависимости. А значит, представляется возможным для Эрдогана контролировать курдское движение как в самом Ираке, так и на границе, что позволит исключить возможный фактор напряженности для турецкого государства.

Таким образом, иракские курды в настоящий период достигли международного признания. Они ведут практически независимую внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность. И многое из достижений — благодаря продуктивному контакту двух господ — М. Барзани и Р. Т. Эрдогана. Лидеры многих государств осознают, что курдская страна в конечном итоге материализует себя, многочисленные трансформации Ближневосточного региона постепенно ведут к этому событию, которое является лишь вопросом времени. Однако первым это понял именно Реджеп Тайип Эрдоган, который предпочел поддержать иракских курдов в дальнейшем развитии. Остается надеяться, что курдский флаг в президентском дворце Турции во время последней встречи — не просто символ уважения, а экономические цели Р. Т. Эрдогана в Южном Курдистане станут достаточным аргументом к тому, что Турция будет одним из первых государств, признавшим независимость Иракского Курдистана.

Автор Джамиля Кочоян, политический журналист