[ezup]

Шел 1919 год. Русские летчики из английской миссии собрались на пристани, чтобы уплыть в Архангельск, а затем с экспедицией Вилькицкого добраться до Колчака. Попрощаться с ними пришел известнейший русский ас Александр Александрович Казаков. «Я провожу вас на своем «сопвиче», — сказал он и направился к ангару. Взлетев, он сделал обычный круг над аэродромом, а затем, поднявшись еще выше, перешел в пикирование и камнем ударился о землю. Его похоронили на деревенском кладбище под двумя крест на крест сколоченными авиационными пропеллерами. Так закончил свою жизнь самый результативный русский ас. Ему предлагали покинуть Россию, но он этого не захотел. Не мог он и дальше жить на Родине, так как его душа была уже переполнена болью от шедшей в стране братоубийственной войны.

Ротмистр Александр Казаков окончил Гатчинскую военную авиационную школу 7 октября 1914 года. Из этой школы, кстати, вышло много отличных армейских летчиков, бесстрашных бойцов за Россию. Война для ротмистра Александра Казакова началась 29 декабря 1914 года - дня прибытия на Западный фронт 4-го корпусного авиаотряда, в котором он начал службу лишь двенадцать дней назад. Способный выпускник был задержан в школе для освоения быстроходного и скороподъемного моноплана «Моран-Ж». Первые же боевые вылеты начинающего летчика поразили всех лихостью. Какие задания выполнял ротмистр? Корректировку артиллерийского огня, ближнюю разведку и бомбардировку позиций неприятеля, а когда поступили фотоаппараты конструкции Ульянина, то и фоторазведку. И все это под огнем противника, на безоружном «Моране». Порой казалось, что его чудом спасали от гибели отвага, находчивость, хладнокровие.

Время шло, а самолеты по-прежнему не имели вооружения. Трудно было летчикам пассивно наблюдать полеты вражеских аэропланов в своем тылу. И тогда умельцы придумали кошку с подвижными заточенными лапками, которую спускали на тросе под фюзеляжем самолета. Казаков одним из первых пилотов 5-й армии решил испытать ее в полете. Принцип действия этого устройства заключался в следующем: лапка кошки, зацепляясь за аэроплан противника, взрывала капсюль, а тот вызывал детонацию прикрепленной к кошке пироксилиновой шашки. 1 апреля 1915 года ротмистр обнаружил западнее Вислы вблизи от деревни Гузов немецкий биплан «Альбатрос» и, стал его преследовать. Догнав неприятеля, пролетел над ним очень низко, пытаясь зацепить его опущенной кошкой. Неудача. Повторил заход.

Вот сохранившаяся запись беседы с ротмистром Казаковым: «...Что мне было делать? Подо мной два фронта, сорок тысяч как русских, так и немецких глаз смотрят из окопов. Просто уйти и не сделать ничего, будучи в нескольких метрах от врага — позор перед всеми этими 20000 русских глаз... Треклятая кошка зацепилась и мотается под самолетом. Тогда я принял решение ударить германский «Альбатрос» колесами сверху. Особо не раздумывая, дал руль высоты вниз. Что-то рвануло, в мой локоть ударил кусок от крыла моего «Морана». «Альбатрос» качнулся на бок, затем сложил крылья и рухнул вниз. Я выключил мотор — на моем винте осталась всего одна лопасть».

Так был выполнен второй, после штабс-капитана П. Нестерова, воздушный таран. И впервые было практически доказано, что умелый летчик, выполняя этот маневр, не только может остаться живым, но и способен сохранить боевую машину.

Весть о подвиге Александра Казакова мгновенно разнеслась по всей России. Вскоре великий князь Александр Михайлович перевел героя в 19-й корпавиаотряд, куда начал собирать лучших летчиков - «моранистов». Высокородный шеф авиации готовился к созданию отрядов истребителей. Через двадцать дней Казаков стал командиром 19-го корпавиаотряда.

Нагрузка увеличилась. Но дела пошли лучше. Прислали пулеметы. Отряд Казакова вошел в состав 19-го корпуса 5-й армии 3 сентября 1915 года. Командование было довольно безотказной работой авиаторов, а летчики — вниманием к их нуждам. Однако нет ничего вечного на этом свете. Начальник штаба Верховного главнокомандующего приказал немедленно перебазировать отряд в Луцк, сообщив при этом, что дальнейшие указания командир отряда получит на месте назначения. На следующий день его назначили командиром 1 -и боевой группы истребителей, состоящей из трех авиаотрядов.

Летал Казаков много и из каждого боя он выходил победителем. Слава о нем как о лучшем летчике-истребителе — «асе асов» русской авиации — росла. Летал храбро, уверенно и, по словам солдат, «всегда радостно». В армии его буквально боготворили. Когда командир проходил, все расступались, давая дорогу, и козыряли этому высокому, поджарому штабс-ротмистру. Сослуживцы были в курсе, что он терпеть не может облака, и здесь была не только нелюбовь к самим облакам, но и ненависть ко всему расплывчатому и мутному. «Говорите мне правду», — требовал Александр Александрович от своих подчиненных, и сам всегда был откровенен.

Как только боевая группа набрала силу и показала противнику «когти», Александр Александрович приказал нарисовать на бортах «Ньюпоров» устрашающую эмблему — череп с костями.

«Выдающийся военный пилот и боевой офицер. Своей исключительной решительностью и отвагой всегда служит ярким примером подчиненным. Скромный, уравновешенного характера, очень любим товарищами и личным составом. Вина не пьет», — так аттестовался штабс-ротмистр Казаков. Добавим к этому, что за доблесть и отвагу он был удостоен ордена Святого Георгия, награжден пятью боевыми орденами и Георгиевским оружием.

Сколько же побед одержал Александр Казаков в воздушных боях? Военный летчик прапорщик Смирнов, служивший в его группе, свидетельствует, что командир сбил тридцать два самолета противника, из них семнадцать над своей территорией. Такое же количество называли историки русской военной авиации Вячеслав Ткачев и Эдгар Меос.

Последний в декабре 1958 года указывал, что количество сбитых противников у Казакова составляет тридцать два немецких и австрийских аэроплана. Из них пятнадцать противников сбиты во вражеском тылу, а они по инструкции военного ведомства не засчитывались как неподдающиеся проверке. Чиновник — всегда чиновник. Даже военный. И как оказалось особенно в России. Заметим, что во всех воюющих странах летчикам засчитывались все поверженные летательные аппараты, включая привязные аэростаты.

Февральская революция почти не затронула группу, квартировавшую вдали от наземных подразделений. Напряженная боевая работа поглощала все силы, было не до политики. Но после отхода армий Юго-Западного фронта за реку Збруч, когда группа Казакова передислоцировалась в местечко Дунаевцы и летать стали меньше, политические страсти проникли и сюда. Командир держался в стороне от этих пока еще словесных схваток, считая, что дело армии - защита родной земли, а не политиканство. Желая поддержать в войсках падающий престиж Временного правительства, военный министр распорядился произвести в прапорщики многих унтер-офицеров, а также повысить в звании ряд офицеров. Не миновало повышение и Казакова. В конце сентября его произвели в подполковники, а за несколько дней до октябрьской революции авиадив поздравил Казакова с полковничьими погонами.

Однако революционные события лишили Александра Александровича не только погон, но и должности. Вновь избранный командир Павлов предложил ему остаться в группе рядовым летчиком. В ответ Казаков отрицательно покачал головой. После кратковременной службы в 7-м авиадиве, где он исполнял обязанности командира, первый ас России выехал в Петроград. Здесь его определили военспецом, однако, без летно-командной работы. Впрочем, в таком положении оказался не только Казаков. На одном из совещаний военспецы-авиаторы обратились к Троцкому, но занимающийся военными вопросами «демон революции» не доверял бывшим офицерам, считая, что эти «орлы» хотят из «красного» сделать воздушный флот «белым».

Обиженными летчиками заинтересовались англичане, начавшие интервенцию на севере. Они обещали отправить их на фронт союзников против немцев. Желающих нашлось немало. Казаков колебался, но его уговорил Модрах. Завербованные русские офицеры, снабженные законспирированными явками, добрались до Архангельска.

Телеграмма Казакова: «Мурманск. Английское командование. По предписанию капитана английской миссии в Москве сэра Хилля пять русских летчиков и тридцать офицеров пробрались до разъезда 26. Примите паровоз и вагон».

Прибывших в Мурманск авиаторов ожидало разочарование. Полковник Казаков был «произведен» аж в капитаны, капитаны же Белоусович, Модрах, Свешников и Шебалин зачислены лейтенантами британских ВВС. Остальные офицеры (летнабы и технический состав) стали рядовыми. На вопрос «когда нас пошлют продолжать сражаться с немцами?», последовал ответ: «Где большевики, там и немцы. Не надо их искать. Воюйте здесь».

Англичане сформировали два авиаотряда: Казакова и Белоусовича. Базировались они в тридцати километрах от Архангельска, на берегах Северной Двины. Позже прибыли капитаны Коссовский и Матвеев, поручик Абрамов, перелетел на «Ньюпоре» лейтенант Бересневич. Все это называлось британо-славянский авиационный корпус, поскольку в нем служили и англичане. Командовал авиацией английский майор Моллер.

Начались групповые налеты на корабли красной северодвинской флотилии, на другие объекты. И хотя летали не так уж много, без потерь не обходилось. Погибли капитан Свешников, поручики Абрамов и Кравец, подпоручик Карелин. Расстрелян был по приговору реввоенсовета попавший в плен капитан Коссовский. Служившие в корпусе англичане также зачастую не возвращались из полетов.

При крайне трагичных обстоятельствах в один день 5 марта 1919 года погибли поручик Кропинов и мичман Смирнов, а подпоручик Байдак получил тяжелые повреждения. В непогожий бурный день на аэродром приехал английский полковник Вандерспай, сменивший майора Моллера. Высшее командование приказало активизировать действия авиации. Вандерспай решил поучить русских полетам в штормовых условиях. Поучить, оставаясь на земле. В результате вдребезги разбиты два из трех поднявшихся в воздух самолетов.

А через два дня, окончательно осознав положение дел в стране, поручик Аникин перелетел на аэродром советского истреботряда. Его простили. А полковника Вандерспая, все-таки настигло наказание. Спустя неделю после трагедии в Березниках, 11 марта, он вынужденно сел в расположении частей Красной Армии, был пойман в болотах и этапирован в Москву.

В конце октября 1918 года капитану британских ВВС Казакову были пожалованы высший английский военный орден и звание майора. А в январе следующего года он сбил советскую летающую лодку, окончательно перекрыв тем самым путь возвращения в Советскую Россию. Кроме того Казаков тяжело переживал эту «победу». Ему претила братоубийственная война. Заключить же рассказ о русском асе стоит выдержками из писем Месса: «По-моему, Казакова списать со страниц истории российской авиации никак нельзя. Он был первым асом русской боевой авиации, а совершил самоубийство, потому что не видел выхода. Эвакуироваться из Архангельска и перейти к Колчаку, или же, как майор британских ВВС выехать в Англию, Казаков категорически отказался...»

Источники:
Богданов П., Щербаков А. Воздушные асы. // Авиация и космонавтика. 1992. №11. С. 28-29.
Бодрихин Н. Лучшие асы XX века. М.: Яуза, ЭКСМО, 2013. С. 66-68.
Лавренец В. Кавалер Георгия. // Гражданская авиация. 1993. №8. С. 38-39.
Куликов В. Второй после Нестерова. // Крылья Родины. 1991. №2. С. 14-15, 19.
Куликов В. За Победу. Хроника 1-й боевой авиагруппы. // Авиамастер. 1999. №6. С. 4-5, 15-17.

Автор Инженер-технарь