[ezup]

Ли-2

	Разработчик: Лисунов
	Страна: СССР
	Первый полет: 1939
	Тип: Средний транспортный самолет

Для того чтобы начать рассказ о знаменитом советском самолете Ли-2, необходимо перенестись в США начала 30-х годов. В то время фирма Douglas приступила к разработке машины под требования авиакомпании TWA на двухдвигательный пассажирский самолет, который должен был стать конкурентом Boeing-247 авиакомпании United Airlines. ╚Дуглас╩ прекрасно справилась с поставленной задачей, и 1 июля 1933 г. совершил свой первый полет DC-1 (Douglas Commercial-1). Меньше чем через год, 11 мая 1934 г., поднялся в воздух DC-2, и уже через 7 дней TWA начала его эксплуатацию рейсом Нью-Йорк - Лос-Анджелес.

Уже первые полеты принесли хорошую прибыль, что побудило другую авиакомпанию Amerikan Airlines обратиться к ╚Дугласу╩ с просьбой создать улучшенную и более вместительную версию самолета, который планировалось использовать в качестве летающего спального вагона на внутриамериканских линиях. Новая машина, вобравшая в себя самые передовые на тот момент технологические решения, впервые поднялась в воздух в Санта-Монике 17 декабря 1935 г. По сравнению с предшественником самолет имел фюзеляж большего диаметра, крыло и горизонтальное оперение увеличенного размаха, более мощные двигатели (На первоначальном варианте DST стояли двигатели Wright Cyclone GR-1820 мощностью по 920 л. с., но вскоре их заменили на 1000-сильные Pratt and Whitney Twin Wasp R-1830. На модификации DC-SB мощность силовой установки стала еще больше - самолет оснащался ╚Циклонами╩ С-102 по 1100л. с. ) и обладал увеличенной грузоподъемностью. Он вмещал 24 пассажира или 16 спальных мест и вначале был известен как DST (Douglas Sleeper Transport), а впоследствии - как DC-3. 21 мая 1936 г. самолет получил сертификат летной годности, и спустя месяц ╚Америкэн Эйрлайнз╩ начала его эксплуатацию на линии Нью-Йорк - Чикаго.

Популярность DC-3 быстро росла. Самолеты стали достаточно широко экспортировать, проявило к ним повышенный интерес и военное ведомство США. В сентябре 1940 г. от него последовал заказ на 545 транспортных машин. Это были первые С-47 ╚Скайтрейн╩, названные позднее в Британских королевских ВВС ╚Дакота╩. В годы войны эти самолеты применялись союзниками с большим успехом на всех фронтах, но как только военные действия завершились, их производство было остановлено. Выпуск пассажирского DC-3 продолжался до марта 1947 г. В общей сложности на трех заводах ╚Дугласа╩ (основной в Санта-Монике и новые филиалы в Лонг Бич и Оклахоме) построили 10 655 машин этого семейства. Тысячи из них, в том числе и ранее эксплуатировавшиеся в ВВС, были проданы авиакомпаниям различных стран.

Низкая стоимость, простота конструкции, надежность, возможность использования с неподготовленных аэродромов - все эти качества продлили жизнь DC-3. Они летали почти во всех уголках нашей планеты и не спешили уходить в отставку даже с появлением новых значительно более совершенных лайнеров. Летное долголетие ╚Дакоты╩ стало легендарным. ╚Вечный Дуглас╩ до сих пор в строю - 11 авиакомпаний Великобритании, Венесуэлы, Индонезии, Канады, Кении, США, Чада и ЮАР эксплуатируют 35 DC-3. Еще около сотни С-47 состоят на вооружении ВВС Австралии, Боливии, Доминиканской республики, Гаити, Греции, Зимбабве, Израиля, Колумбии, Конго, Мексики, Парагвая, Сальвадора, Таиланда, Тайваня и ЮАР.

Необходимо отметить, что в начале 90-х гг. в США и ЮАР было разработано и внедрено несколько вариантов модернизации ╚Дакоты╩ на основе использования турбовинтовых двигателей. Сегодня уже 47 машин летают с новыми силовыми установками. В общем, к своему 65-летию самолет подходит в прекрасной форме и даже помолодевшим.

В 1932 г. в СССР завершилась череда реорганизационных мероприятий в гражданской авиации, в результате которых на свет появился Аэрофлот. Это дитя первой пятилетки начало быстро развиваться: с 1933 по 1935 г. объем пассажироперевозок увеличился без малого в 4 раза. Для столь стремительного роста требовалось все большее количество самолетов, а конкуренция на международных линиях заставляла задуматься и об уровне сервиса. Самой массовой машиной Аэрофлота все еще оставался К-5, а единственным отечественным лайнером можно было с натяжкой признать АНТ-9. Обе машины стремительно устаревали, а созданные в середине 30-х гг. пассажирские самолеты нового поколения, такие как ЗИГ-1 и ПС-35, особых восторгов в ГВФ не вызвали.

На этом фоне заокеанские новинки выглядели очень привлекательно. В 1935 г. советско-американская внешнеторговая фирма ╚Амторг Трейдинг Корпорейшин╩ приобрела DC-2-152 (регистр. ╧ 14949, зав. ╧ 1413), а 11 апреля 1936 г. было принято решение о закупке в США лицензии на производство DC-3. Кроме лицензии, приобретались и 18 машин, которые переправлялись в Союз через две созданные ╚Амторгом╩ фиктивные авиакомпании ╚Норт Истерн╩ и ╚Экселло╩. Именно им в период с ноября 1936 г. по март 1939 г. ╚Дуглас Эйркрафт╩ и передал указанные 18 самолетов. Первым был DC-3-1588, который зарегистрировали на ╚Экселло╩ и 30 ноября 1936 г. отгрузили во французский порт Шербур. С мая по август 1938 г. последовала партия из 11 самолетов, а затем и остальные 6 DC-3, причем последний был доставлен в разобранном виде якобы для запчастей. ╚Норт Истерн╩ и ╚Экселло╩ просуществовали ровно столько, сколько потребовалось для доставки всех самолетов в СССР.

В 1936 г. США посетили многие советские авиаспециалисты, в том числе В. М. Мясищев, И. П. Толстых, Б. П. Лисунов, А. А. Сеньков, М. И. Гуревич, С. М. Беляйкин, П. А. Воронин, В. И. Журавлев и Н. А. Зак. Одной из важнейших задач их командировок было изучение прогрессивного плазово-шаблонного метода, еще не освоенного отечественным самолетостроением и сулившего значительное увеличение производительности работ, точности исполнения узлов и унификации их. В 1937 г., сразу после возвращения из Санта-Моники, Мясищев был назначен главным конструктором, а его бригада ╧ 6 КОСОС ЦАГИ преобразована в специальное КБ на заводе ╧ 84 в Химках под Москвой, где начиналось освоение лицензионного DC-3-196.

Вокруг В. М. Мясищева собрался сильный коллектив: его заместители И. П. Толстых и И. П. Мосолов, конструкторы Б. П. Кащеев, А. И. Гординский, М. А. Мостовой, А. А. Сеньков, Рачицкий, Бардышев, директор завода А. М. Ярднин, главный инженер Б. П. Лисунов, главный технолог Н. В. Лысенко. Им предстояло решить немало сложных проблем. Прежде всего следовало перевести размеры из дюймовой в метрическую систему, одновременно пересчитав элементы конструкции по отечественным нормам прочности. Нелегкой задачей было и внедрение плазово-шаблонного метода. Мясищев учел неудачный опыт АГОС ЦАГИ, когда новый техпроцесс пытались применить при создании АНТ-43. На 84-м заводе удалось благополучно преодолеть возникавшие то и дело трудности и в итоге организовать серийное производство DC-3. Этого не сумели сделать специалисты ни голландской фирмы ╚Фоккер╩, ни японской ╚Мицубиси╩, также закупивших лицензии и вынужденных в итоге производить сборку DC-3 из агрегатов, доставляемых из США.

В документах завода ╧ 84 самолет получил обозначение ДС-3 2М-62ИР, т. к. на нем устанавливались двигатели М-62ИР. Эти моторы взлетной мощностью в 1000 л. с. представляли собой дальнейшее развитие американских Wright Cyclone R-1830 F-3, лицензия на производство которых была приобретена еще в 1933 г. Кроме силовой установки, советские ╚Дугласы╩ имели целый ряд других отличий от заокеанского прототипа: в серии самолеты строились практически целиком из отечественных материалов, на них была изменена внутренняя компоновка отсеков, входная дверь открывалась внутрь, а не наружу и т. д., так что их нельзя назвать абсолютной копией американской машины. Правда, лучше от этого самолет не стал - масса конструкции возросла, мягко говоря, упростилось навигационное и бытовое оборудование.

Настал трагический 1938 г. В самом начале года волна арестов захватила и Мясищева. Что ему инкриминировали следователи НКВД - падение АНТ-41, поездку в США (ведь добирался он туда в одиночку, через Лондон, Саутгемптон, затем на океанском лайнере в Нью-Йорк и через всю Америку в Санта-Монику, пригород Лос-Анджелеса) или что еще - неизвестно до сих пор. Работу по ДС-3 2М-62ИР продолжил его друг и соратник А. А. Сеньков, тот самый, которого в свое время сменил Мясищев при доводке планера ЦАГИ-1. К 7 ноября на 84-м заводе уже отрапортовали об окончании постройки первого экземпляра лицензионной машины, собранной из деталей фирмы ╚Дуглас╩. После облета самолета заводскими летчиками его передали в НИИ ГВФ, где с 3 сентября по 17 декабря 1939 г. прошли Государственные испытания. Машина получила положительную оценку и была рекомендована в серию. Тогда же она обрела и первое официальное обозначение - ПС-84 (пассажирский самолет авиазавода ╧ 84). В США советскому ╚Дугласу╩ присвоили кодовое название ╚Кэб╩.

Серийное производство ПС-84 было развернуто еще до завершения Госиспытаний, и к концу 1939 г. сборочный цех в Химках покинули первые шесть экземпляров. Вскоре к программе выпуска был подключен 124-й завод в Казани, однако там изготовили всего 10 самолетов. С появлением на трассах ПС-84 заметно улучшились показатели регулярности движения и коммерческая загрузка. Темпы пополнения парка самолетов Аэрофлота отечественными ╚Дугласами╩ хоть и отставали от запланированных, но все же перед самым началом войны ГВФ располагал уже 72 машинами этого типа.

Поздней осенью 1941 г., когда немецкие войска подступали к Москве, 84-й завод, подобно другим предприятиям, был эвакуирован. Процесс этот занял несколько месяцев, и в Москве продолжали сдавать самолеты почти до конца года, построив в общей сложности более 230 ПС-84. Выпуск самолетов возобновили в Ташкенте, на территории авиазавода ╧ 34. Налаживание производства там прошло очень трудно, ведь многие москвичи остались защищать столицу, а их место заняли женщины и дети, которым просто не хватало квалификации. Тем не менее уже со второй половины 1942 г. выпуск ПС-84 стал неуклонно нарастать. В том же году самолет обрел имя, под которым стал широко известен: 17 сентября ему присвоили обозначение Ли-2 - по фамилии Б. П. Лисунова, руководившего внедрением машины в серийное производство. Следует отметить, что вплоть до окончания Великой Отечественной название Ли-2 применялось только к военным вариантам, и лишь затем было присвоено и пассажирским машинам.

После завершения войны выпуск Ли-2 продолжался в Ташкенте и на заводе ╧ 126 в Комсомольске-на-Амуре. Свернули производство этого самолета в 1952 г. К тому времени общее количество построенных Ли-2 составило 4937 машин различных модификаций.

Как только первый DC-3 появился в СССР его сразу же попытались приспособить для военных целей. В конце 1936 г. Н. Н. Поликарпов и главный конструктор КБ авиационного вооружения Б. Г. Шпи-тальный сделали предложение замнаркому оборонной промышленности М. М. Кагановичу по проекту вооруженного варианта самолета. Машину предполагалось оснастить пятью пушками: двумя перспективными 11П-37 калибром 37 мм и тремя 20-мм ШВАК, а также тремя 7,62-мм пулеметами ШКАС. В перегрузочном варианте самолет мог брать еще и 500 кг бомб. В общем получалась настоящая летающая крепость. Каганович решение этого вопроса возложил на В. М. Мясищева. В 1937 г. тот начал заниматься проектом, но по чисто политическим соображениям Шпитальный не стал с ним сотрудничать - Мясищева уже объявили ╚врагом народа╩. Проект реализован не был. Когда самолет был запущен в производство на 84-м заводе, одну из первых серийных машин выпустили в транспортно-десантном варианте под обозначением ПС-84-К. Ее заметным внешним отличием являлась сделанная в левом борту грузовая дверь размерами 1500x1620 мм, открывавшаяся наружу вверх. В нее была врезана запасная дверь, которая использовалась для десантных целей. Грузовая кабина оборудовалась усиленным полом с 14 швартовочными узлами, по семь у каждого борта, заделанными в балочках шпангоутов. Крепление грузов производилось с помощью ремней или веревок. Для погрузки-выгрузки авиационных моторов, артиллерийских орудий и т. п. тяжелых грузов машина могла оборудоваться подъемным краном. Нормальная грузоподъемность самолета составляла 1600 кг, перегрузочная - 2000 кг. Была разработана и система внешней подвески, с помощью которой под центропланом можно было перевозить тюки с различным снаряжением, бочки с горючим и т. п. грузы общей массой до 2 т.

При необходимости самолет легко превращался в десантный, для чего в грузовой кабине вдоль бортов устанавливались сиденья для 25-27 парашютистов в зимнем обмундировании со снаряжением и вооружением. (Изначально рассматривался вариант со скамейками, установленными по середине кабины, на которых бойцы сидели спиной друг к другу.) В транспортном варианте сиденья складывались к бортам и фиксировались ремешками. Посадка десантников через расположенную по правому борту основную дверь занимала 80 с, а через обе - 25-30 с. Для принудительного раскрытия парашютов имелись специальные крюки в кабине. Если бойцы снабжались парашютами типа ПД-41-1 или ПД-6ПР с приспособлением для принудительного раскрытия, покидание самолета могло производиться с высоты от 150 м при скорости полета до 300 км/ч (для ПД-41-1) или до 250 км/ч (для ПД-6ПР). Выброска десанта через основную и запасную двери с высоты 500 м при скорости полета 140-150 км/ч занимала всего 13-14С.

Не составляло особого труда переоборудовать самолет и в санитарный вариант (ПС-84-И), для чего бортмеханику требовалось всего 10 минут. При этом в грузовой кабине устанавливались в три яруса 18 носилок - по девять с каждого борта. 6 носилок первого яруса размещались непосредственно на полу и крепились к нему кожаными ремнями. Носилки второго яруса устанавливались на разборных кронштейнах, а третьего - на складных кронштейнах и подвесках, заделанных в потолке. Кроме того, на откидных сиденьях могли разместиться два легкораненых и один медработник. На погрузку раненых шесть человек тратили 20 минут. При переброске к линии фронта медперсонала использовались откидные сиденья на 27 человек.

Работы над прототипом транспортно-десантного варианта ПС-84 были завершены 11 ноября 1939 г. После заводских испытаний самолет предстояло передать в НИИ ВВС. Однако 4 января 1940 г. при попытке перегнать машину на аэродром института произошла авария, причиной которой стали сложные метеоусловия. Для ремонта самолета требовалось значительное время, поэтому на заводе срочно подготовили ПС-84-К ╚дублер╩, который и поступил на Государственные испытания. С 11 мая по 29 июня бригада, в которую входили летчик-испытатель Прейдин, штурман Марин-Федосов и ведущий инженер Паузер, успешно выполнила программу ГИ. Самолет был рекомендован в производство и для принятия на вооружение, однако до начала войны ни один серийный экземпляр так и не был выпущен. Причиной этого стали опасения руководства НКАП и завода, что внедрение новой модификации неизбежно скажется на темпах выпуска ПС-84, план сдачи которых и без того не выполнялся.

Развертывание производства многоцелевой военной модификации ПС-84, которая позднее получила обозначение Ли-2ВП (военного применения), началось сразу же после 22 июня 1941 г. Кроме выполнения вышеуказанных доработок конструкции, было упрощено аэронавигационное оборудование, установлены специальное военное оборудование и вооружение. Изменения вносились не сразу, а по сериям, и е результате в конце декабря 1941 г., начиная с экземпляра ╧ 1842001, машина приобрела завершенный облик. При этом она получилась несколько более упрощенной, чем предполагалось в 1939 г. Например, отказались от использования подъемного крана.

Еще до войны Сеньков предлагал создать на базе ПС-84 ударный самолет. Однако эта идея была реализована только в начале 1942 г., когда военный самолет доработали под ночной бомбардировщик, сохранив возможность выполнения им транспортных задач. При этом в кабине по левому борту за креслом командира экипажа организовали рабочее место штурмана, которое оснастили бомбовым прицелом НКПБ-7, а переднюю дверь заменили остеклением. На перегородке кабины экипажа установили две бронеплиты толщиной по 8 мм, имевшие габариты 720x460 мм. Под центропланом разместили держатели с электросбрасывателями, рассчитанные на бомбы калибром до 100 кг. В дальнейшем машина получила возможность нести ФАБ-250/500. Нормальная бомбовая нагрузка на внешней подвеске составляла 1000 кг (в строевых частях нередко брали на борт дополнительно мелкие бомбы в ящиках, которые выбрасывали через основную дверь). Экипаж бомбардировщика состоял из шести человек: два летчика, штурман, борттехник, радист и стрелок.

После проведения войсковых испытаний бомбардировщика ГКО принял решение о переоборудовании соответствующим образом части существовавших ПС-84 и о внедрении такого варианта в серийное производство. Уже к середине 1942 г. численность ударных машин составляла 180 единиц, а в дальнейшем их выпуск достигал 40 самолетов в месяц. При серийном производстве на всех Ли-2ВП была внедрена система заполнения бензобаков нейтральным газом, что сократило число пожаров и взрывов при попадании в баки пуль и осколков снарядов. Передние кромки крыла, киля и стабилизатора снабжались электротепловой ПОС. На отдельных Ли-2 под каждую консоль крыла могли подвешиваться по четыре реактивных снаряда РС-82.

Стрелковое вооружение Ли-2ВП первоначально состояло из четырех пулеметов ШКАС, которые размещались в носовой неподвижной установке 5Т-275У, верхней установке 5Т-259 с экранированной турелью МВ-3 (боезапас 1200 патронов), а также двух шкворневых установках ШКУ-1 (боезапас по 500 патронов), находившихся в хвостовой части фюзеляжа между шп. ╧╧36 и 39 в специальных окнах с обоих бортов. Впоследствии в верхней стрелковой точке установили турель с 12,7-мм пулеметом УБТ. Турель была аэродинамически уравновешена и в полете легко вращалась от руки. За ней к фюзеляжу прикреплялась трубчатая рамка - ограничитель, исключавший прострел киля. Верхняя установка обслуживалась бортстрелком, который стоял на регулируемой подставке. Шкворневые пулеметы были на попечении радиста и борттехника, которые при возникновении воздушной угрозы переходили в хвост самолета. Из курсового пулемета огонь вел командир экипажа. Ли-2ВП, выпускавшиеся после войны, вооружения не несли.

В годы войны Ли-2ВП использовались и как буксировщики планеров А-7 и Г-11 в глубокие партизанские тылы. В хвостовой части самолета было устройство, которое позволяло буксировать сразу несколько планеров - так называемый ╚планерный поезд╩, а под центропланом могли подвешиваться 100-кг бомбы.

Предпринималось немало попыток установить на Ли-2 другие двигатели. Так, Сеньков в 1939-41 гг. неоднократно обращался в НКАП с проектами оснащения самолета различными моторами большей мощности. Он предлагал использовать дизели М-30, а также широчайшую гамму карбюраторных двигателей, среди которых были звездообразные М-63, М-88, М-81 и рядные АМ-34, М-103, М-105. В то время ни один вариант реализован не был. Однако в годы войны небольшая серия Ли-2 была выпущена с двигателями М-88 мощностью по 1100 л. с. В отличие от самолетов с М-62ИР, этот вариант вооружался одним турельным ШКАСом, который на последних машинах серии заменили на УБТ. Несколько Ли-2, оставшихся в Югославии после окончания войны, были оборудованы двигателями Wright Cyclone G-102 и получили обозначение Ли-3. Однако эти самолеты как военные уже не применялись.

Около десятка самолетов были оборудованы в штабном варианте и получили обозначение Ли-2 ╚Салон╩. В пассажирской кабине устанавливались мягкие кресла со столиками между ними. За перегородкой находился небольшой отсек для отдыха с двумя спальными местами, гардеробом и туалетом. Салон отделывался под орех и обивался голубым бархатом. Существовали и другие варианты компоновки ╚Салона╩. В частности, на одном самолете 6-й эскадры специального назначения ВВС Польши пассажирская кабина была разделена на две части. В одной устанавливались диван, столик и два кресла. В другой - стол и кресло.

В 1943 г. главный конструктор КБ завода ╧ 89 А. П. Голубков по заданию наркома ВМФ разработал и предложил эскизный проект авиационного тральщика для борьбы с магнитными минами ПС-84-Т. Идея была не нова, так как годом раньше аналогичную машину разработали немцы "на базе Ju-52. Трал представлял собой трос в виде огромного полукольца, концы которого крепились снизу на крыле. Практическая реализация этого проекта затянулась. Уже после окончания войны 8 июня 1945 г. Нарком ВМФ СССР адмирал Кузнецов издал приказ, которым предписывалось переоборудовать два Ли-2 в самолеты-тральщики и в декабре провести первые испытательные полеты. Это был уже не первый документ подобного рода, и пока не обнаружено подтверждений, что он был исполнен.

В 1949 г. был выпущен учебно-штурманский вариант Ли-2УШ. Под центропланом самолета устанавливались балки с бомбодержателями от По-2. На держателях подвешивались 12 учебных (бетонных) бомб массой по 15 кг. Сброс осуществлялся механически. Прицел ОПБ-1 устанавливался в блистере, находившемся перед грузовой дверью с левой стороны фюзеляжа. На более поздних вариантах Ли-2УШ устанавливались бомбодержатели от МиГ-15 с электрической системой сброса для восьми 50-кг бомб. Многие штурманы Ил-28 прошли первичную подготовку на ╚старичке╩ Ли-2.

В 1954 г. в Балашовском военном авиационном училище летчиков-бомбардировщиков дальней авиации (именно так звучало тогда наименование Балашовского ВВАУЛ) эксплуатировались три Ли-2, которых там почему-то называли самолетами-лабораториями. Переоборудованные из ударных самолетов, они представляли собой летающие классы для обучения стрелков-радистов. Каждая машина имела по три рабочих места с радиостанциями РСБ-3, где набранные из солдат срочной службы курсанты отрабатывали необходимые навыки. Для обучения воздушной стрельбе на этих Ли-2 сохранили только верхние стрелковые установки. Вначале там размещались УБТ, однако для учебных целей огонь из них оказался чересчур эффективен - буксируемые за самолетами мишени (конусы) слишком быстро выходили из строя - и УБТ заменили на ШКАСы. Из опасения, что не в меру любопытные курсанты могут испытать свое ╚мастерство╩ на буксировщике, угол поворота турели ограничили 180╟.

С началом советских ядерных испытаний стали создаваться средства для взятия проб радиоактивных продуктов, в том числе и позволявшие это делать прямо из облака взрыва. В Семипалатинске Ли-2 оснастили фильтрогондолами ЦАГИ и 18 октября 1951 г. после проведения первого советского воздушного атомного взрыва использовали для взятия проб воздуха. Так как самолет не обладал достаточной высотностью, пробы удалось получить только из ╚ножки╩ и ╚юбки╩ ядерного ╚гриба╩. 12 августа 1953 г. на Семипалатинском полигоне впервые в мире провели испытания термоядерного устройства. На этот раз Ли-2, управляемый экипажем И. И. Кузьменко, первым прошел над эпицентром взрыва, сфотографировал его, а затем выполнил полет ╚по следу╩ радиоактивного облака. К сожалению, о защите от облучения авиаторов в те времена мало задумывались, за что экипажам пришлось платить собственным здоровьем.

В 1956 г. в СССР завершилась работа над первой межконтинентальной баллистической ракетой Р-7. Одновременно были смонтированы наземные измерительные пункты, предназначавшиеся для контроля за поведением ракеты на активном участке полета. Чтобы проверить до ее пуска работоспособность этих комплексов, решили использовать самолетные измерительные пункты (СИП). Первый из них создали на базе Ли-2, для чего машину оснастили всей радиотехнической ╚начинкой╩ настоящей ╚семерки╩. Во время испытаний пилотируемый Н. Хлыниным Ли-2 барражировал в намеченных зонах на высоте 3000 м, а наземные радиолокационные и телеметрические станции тестировали по нему свою аппаратуру. Вскоре к программе подключили Ил-28, который использовался на больших высотах. Таким образом удалось сымитировать значительную часть активного участка полета ракеты. В дальнейшем, когда начались запуски первых космических аппаратов,

были оборудованы еще четыре Ли-2СИП с другим бортовым комплексом. Предназначались они для приема информации от спутников, когда те пролетали над районами, где нет стационарных измерительных средств.

Изначально основным вариантом самолета был пассажирский ПС-84 (Ли-2П), который представлен в техописании на чертеже-вкладке. Немало гражданских самолетов было выпущено в транспортной версии Ли-2Т, оснащенной грузовым полом и дверью подобно военному варианту аналогичного назначения. Машина позволяла перевозить грузы общей массой до 3000 кг.

В 1948 г. прошли первые опыты по применению Ли-2 в сельском хозяйстве. Восемь самолетов были переоборудованы в вариант Ли-2СХ. Внутри фюзеляжа был установлен бак для химикатов вместимостью 1500 кг. В нижней его части устанавливалась мешалка, не позволявшая химикатам слеживаться. Их загрузка производилась через люк верхней поверхности фюзеляжа. Под самолетом был смонтирован туннельный распылитель с производительностью до 20 кг химикатов в секунду. Применение Ли-2СХ в 1948-1955 гг. показало их высокую эффективность в борьбе с вредителями лесов и полей. Однако Ли-2 требовали достаточно большой ВПП, а их эксплуатация обходилась значительно дороже, чем Ан-2, поэтому антоновские машины быстро вытеснили ╚конкурентов╩.

В полярной авиации и реже в Аэрофлоте для полетов со снежных аэродромов на Ли-2 применялось неубирающееся лыжное шасси. Вначале лыжа выполнялась деревянной и конструктивно состояла из ясеневого или дубового полоза, двух лонжеронов, двух бортовых ребер, передней и задней бобышек, 12 шпангоутов и шести стрингеров. Верхняя поверхность ее облицовывалась фанерой толщиной 3 мм и обклеивалась полотном. При установке лыж основные колеса демонтировались вместе с осями и тормозными фланцами, задние подкосы заменялись подкосами ферменной конструкции. Хвостовое колесо снималось с распорной втулки, а на его ось устанавливалась хвостовая лыжа. На Ли-2 последних серий применялись цельнометаллические лыжи. Разрабатывался и убирающийся вариант такого шасси.

В 1953 г. по договору с НИИГВФ киевское ОКБ ╧ 153, возглавляемое О. К. Антоновым, переоборудовало один самолет в высотный вариант, получивший обозначение Ли-2В. Каждый двигатель оснастили турбокомпрессором А. Б. Трескина ТК-19, представлявшим собой центробежный воздушный нагнетатель, турбина которого работала от выхлопных газов, и четырехлопастным воздушным винтом В-516-П2Ф конструкции Заславского (Подробнее см. ╚АИ╩,╧ 3'94.). Потолок самолета возрос до 8000 м. Его оснастили стандартным набором кислородного оборудования для экипажа и пассажиров. В 1955 г. на Киевском авиазаводе соответствующим образом переоборудовали небольшое количество Ли-2, которые несколько отличались от первой высотной машины. Четыре Ли-2В использовались второй советской антарктической экспедицией, некоторые эксплуатировались в Аэрофлоте для полетов на высокогорных трассах и зондировки атмосферы. Например, в 60-х гг. такие самолеты перевозили овец и телят на высокогорные пастбища Узбекистана. Газеты писали, что ╚пассажирами╩ самолета были 70(!) овец либо 14-17 телят, и загрузка составляла примерно 2000 кг

Для увеличения дальности полета в консолях крыла некоторых Ли-2 устанавливались дополнительные топливные баки по 350 л. Такие самолеты, получившие обозначение Ли-2Д, в основном, использовались на авиалиниях Крайнего Севера и Дальнего Востока, а также в полярной авиации. Дополнительными баками в крыле оснащался и Ли-2 ╚Полярный╩. Широко применялись эти самолеты при высадке научно-исследовательских станций ╚Северный полюс╩, в том числе и на дрейфующие льдины. Необходимо отметить, что еще в 1968 г. экспедиция ╚Север-14╩ имела в своем распоряжении Ли-2. Способность совершать длительные полеты в сложных метеоусловиях, разряженном воздухе, при температурах до - 70╟ С и сильном обледенении, возможность взлетать и садиться на ограниченные, в том числе выбранные с воздуха, ледовые площадки, простота в обслуживании определили продолжительную эксплуатацию Ли-2 в полярной авиации, в том числе параллельно с Ил-12/14.

Для противопожарного патрулирования лесов был разработан Ли-2ЛП (Ли-2ППЛ). На этом самолете с обоих бортов были установлены дополнительные блистеры для наблюдателей, а в хвостовой части фюзеляжа - кассеты с осветительными и сигнальными ракетами. Грузовая кабина соответствовала десантному варианту, в ней размещались доставляемые к очагам пожаров парашютисты.

Несколько Ли-2П были переоборудованы в промысловые разведчики Ли-2ПР, которые использовались для наблюдения за ледовой обстановкой и скоплениями морских животных (котиков, моржей и др.), обнаружения косяков промысловых рыб и наводки на них рыболовецких судов. Для этих целей носовой обтекатель самолета заменили удлиненной и остекленной кабиной наблюдателя. В пассажирской кабине разместили рабочие места гидрологов и дополнительные топливные баки. Заднее багажное отделение оборудовали средствами сброса грузов. Ли-2ПР оснащался дополнительным оборудованием: сиреной С-1, авиационным индикатором НИ-50, бортвизиром АБ-52, самолетным громкоговорящим устройством СГУ-15, а некоторые машины несли и аэрофотосъемочную аппаратуру.

По меньшей мере три Ли-2 использовались в качестве ретрансляторов телевизионных передач и получили обозначение Ли-2РТ. В 50-е гг. транслирование телепередач на значительные расстояния представляло существенную проблему, ведь ультракороткие волны, на которых они передаются, распространяются лишь в пределах прямой видимости и могли приниматься не далее 100 км от существовавших в то время телемачт. Группа специалистов Московской телевизионной лаборатории Министерства радиотехнической промышленности, руководимая П. Кирилловым, провела работу по измерению силы сигналов передатчиков Московского и Минского телецентров на различных высотах и расстояниях. Было установлено, что эти сигналы можно уверенно принимать в радиусе 250-300 км, но для этого приемник должен находиться на высоте 3500-4500 м. Так возникла мысль о ретрансляции передач с помощью специально оборудованных Ли-2. Коллектив лаборатории разработал приемопередающую телеаппаратуру, которой оборудовали самолет на минской авиаремонтной базе (впоследствии авиаремонтный завод ╧ 407 ГА). Испытания показали, что аппаратура обеспечивает хорошую ретрансляцию сигналов на расстоянии 150-200 км. Было решено организовать показ с помощью Ли-2РТ передач Московского телецентра в Минске. Для этого, кроме самолетов, использовалась наземная станция, расположенная в Смоленске.

В 1957 г. в день открытия Всемирного фестиваля молодежи и студентов два Ли-2РТ заняли в воздухе отведенные им для барражирования зоны. Специальные следящие системы, установленные на самолетах, поддерживали при разворотах постоянное направление их антенн. Один самолет принимал программу Московского телецентра и передавал ее в Смоленск. Потом изображение передавалось на второй самолет, который транслировал его в Минск, где сигнал принимался местным телецентром. Таким образом жители Смоленска и Минска увидели торжественную программу открытия фестиваля, а затем в течение двух недель имели возможность по нескольку часов смотреть московские передачи. В последний день фестиваля к программам из столицы СССР смогли приобщиться и киевляне, для чего использовался третий Ли-2РТ.

В канун 40-летия Октября самолетная ретрансляционная линия была ╚проложена╩ между Москвой и Горьким. А в 1958 г. специалисты Одесского электротехнического института связи использовали один Ли-2 для экспериментальных ретрансляций телевизионных передач из Киева в свой город. Для этого на фюзеляже была смонтирована трехэлементная поворотная антенна, а на стабилизаторе - передающая неповоротная антенна. Велись опыты и по приему программ Бухарестского телевидения.

Ли-2Ф - такое обозначение получил созданный на базе советского ╚Дугласа╩ самолет-аэрофотосъемщик. В пассажирской кабине был организован отсек операторов, в котором находились по одному фотоаппарату АФА-ТЭ-35, АФА-ЗЗН-20 и два АФА-ТЭ-100. Для них в фюзеляже сделали специальные люки со сдвижными створками. На обоих бортах самолета установили блистеры, в каждом из которых разместили прицел НКПБ, кроме того, в левом блистере для удобства работы поставили подлокотник. В заднем багажном отделении создали фотокомнату, оборудование которой позволяло производить зарядку кассет и обработку пленки. Версия аэрофотосъемщика, приспособленная для выполнения фотограмметрии, получила обозначение Ли-2ФГ. Помимо СССР, такие машины применялись в Польше - пять самолетов служили в эскадре аэрофотограмметрии и три - в авиакомпании LOT Они были оборудованы швейцарскими фотокамерами ╚Вилда╩ РС-5.

В 1943 г. была осуществлена попытка применить на Ли-2 гусеничное шасси С. А. Мостового, что сулило значительное улучшение проходимости по вязкому, покрытому водой грунту, тающему снегу и т. п. В шасси использовалась гусеница Н. А. Чечубалина, которая имела ширину 300 мм и состояла из набора текстолитовых валиков диаметром 50 мм. Ранее подобное устройство успешно прошло испытания на У-2 и Р-5. Однако гусеничное шасси было достаточно сложным в изготовлении, не убиралось и обладало существенно большей массой по сравнению с колесным, что и помешало его внедрению.

Уже после войны на минском АРЗ ╧ 407 создали метеолабораторию Ли-2 ╚Метео╩. На борту самолета разместили необходимую аппаратуру и организовали рабочие места аэрологов. Машина предназначалась для исследования атмосферы и облаков в широком диапазоне высот с использованием контактных и дистанционных методов измерений; изучения характеристик электрических зон в атмосфере, опасных для полетов воздушных судов; исследования закономерностей распространения радиоволн в различных метеоусловиях; контроля за работой других летательных аппаратов; мониторинга окружающей среды для определения зон загрязнения.

Одним из первых в Ли-2 ╚Метео╩ был переоборудован самолет с бортовым обозначением СССР-Л4890. В дальнейшем новую профессию обрели машины СССР-54909, СССР-83962 и СССР-84713, которые несколько отличались оборудованием.

Ли-2 использовались и в качестве летающих лабораторий различными организациями, занимавшимися разработкой радиоэлектронной аппаратуры. Так, на Ли-2ЛЛ с регистрационным обозначением СССР-04368 производилась отладка бортовых радиолокационных бомбовых прицелов, которые предполагалось устанавливать на Ту-4. Институт радиоэлектроники задействовал в своих работах Ли-2ЛЛ ИРЭ, причем эта машина попала в объектив кинокамеры и была мельком показана в художественном фильме (╚Барьер неизвестности╩. В 1959 г. самолет с бортовым номером ╚08╩, который в документах обозначался Ли-2РЭО, использовался для отработки различного радиоэлектронного оборудования военного назначения). Фотограмметрия - определение форм, размеров и положения различных объектов по измерению их изображения на фотоснимках.

Первые ПС-84 сосредотачивались в столичном управлении ГВФ. В Москве организовали и Летный центр для подготовки экипажей нового самолета. В 1940 г. началась эксплуатация ПС-84 на международных линиях Аэрофлота: Москва - Стокгольм, Москва - Берлин, Ташкент - Кабул, Улан-Удэ - Улан-Батор. В том же году самолет стал летать и на трех внутренних линиях: Москва - Новосибирск, Москва - Ашхабад и Москва - Тбилиси. И для экипажей, и для пассажиров ПС-84 выглядел верхом совершенства. Современное пилотажно-навигационное оборудование, высокий уровень комфорта, хорошие экономические характеристики выгодно отличали самолет от машин советских КБ, в том числе и от наиболее совершенного АНТ-35. Кроме того, эксплуатационный ресурс туполевской машины, созданной с использованием крыла от СБ, был намного ниже.

Война прервала работу ПС-84 на трассах Аэрофлота, но уже в 1944 г. Ли-2 начали возвращаться к своей мирной профессии. Например, вскоре после освобождения Львова эти самолеты стали регулярно летать на линии, связывавшей его с Киевом. После окончания Великой Отечественной ╚демобилизованные╩ и поступавшие с заводских стапелей машины существенно пополнили ГВФ. Практически на десятилетие Ли-2 стал основным лайнером советской гражданской авиации. В 1947 г. во Внуково были сформированы два подразделения Аэрофлота, которые располагали наибольшим количеством таких самолетов: отдельная авиагруппа для полетов на внутренних авиалиниях (75 машин, командир В. М. Черняков) и авиагруппа международных воздушных сообщений (45 машин, командир А. И. Семенков). Ли-2 работали во всех регионах огромной страны, но оснащенность ими местных управлений Аэрофлота выглядела значительно скромнее. Например, в середине 50-х гг в Казахском управлении насчитывалось немногим более 20 отечественных ╚Дугласов╩ в пассажирском и транспортном вариантах, собранных в один отряд, базировавшийся в Алма-Ате. Самолеты работали на нескольких трассах, а наиболее продолжительной была московская линия. Рейс во Внуково и обратно занимал 32-34 часа летного времени и растягивался почти на трое суток. Немало летали Ли-2 и на международных маршрутах, где, кроме Аэрофлота, эксплуатировались несколькими совместными обществами гражданской авиации, такими как: советско-китайским СКОГА и советско-корейским СОКАО.

Взлетевший в 1946 г Ил-12 далеко не сразу смог потеснить Ли-2 на линиях Аэрофлота. Хотя себестоимость одного тонно-километра у ильюшинской машины была в два раза меньше, чем у Ли-2, однако надежность нового самолета заставляла желать много лучшего. Но по мере его совершенствования и с появлением Ил-14 Ли-2 стал постепенно оставлять свои позиции. Сначала он сошел с международных трасс, а в 1957 г. начался массовый перевод машины на местные воздушные линии. Регулярная эксплуатация Ли-2 была прекра-щенав1962г,ноещенеменее10 лет этот замечательный самолет работал во вспомогательных подразделениях ГВФ и ДОСААФ.

В послевоенный период Ли-2, кроме СССР, весьма широко применялись авиакомпаниями 10 стран. Самым крупным зарубежным эксплуатантом Ли-2 была Польша. Первые машины этого типа поступили в страну буквально через несколько месяцев после окончания войны, а в целом польская гражданская авиация располагала 30 Ли-2П. Интересно, что большинство этих самолетов имели собственные имена, например, машина с регистрационным номером 18422702 SP-LAA называлась ╚Алена╩, а 18424002 SP-LAK - ╚Крыся╩. В ПНР Ли-2 эксплуатировались долго - последний самолет 23442002 SP-LKE ╚Ева╩ был списан в 1970 г. и сейчас является памятником.

Немало Ли-2 оказалось в Румынии. В июле 1946 г. авиакомпания ТАРС получила первые самолеты этого типа. В 1954 г. все машины ТАРС перешли в государственную компанию ТАРОМ. 26 Ли-2 эксплуатировались как на внутренних, так и на международных линиях. Два самолета с регистрационными номерами YR-PCD и YR-PCB в варианте ╚Салон╩ использовались румынским правительством, а затем были переданы в ВВС.

Венгерская авиакомпания Malev имела в своем парке 25 Ли-2. После снятия самолетов с авиалиний 14 из них были переданы ВВС, а часть списана в середине 60-х гг. Две машины в варианте ╚Салон╩ принадлежали правительственному авиаотряду: MN-803 и HA-LIA. Первый списан в 1952 г., второй - в 1957 г., после чего стал уютным детским ресторанчиком с милым названием ╚Кофейня ╚Маленький пилот╩.

Китайская авиакомпания СААС располагала 23 Ли-2. В Поднебесной ╚Дугласы╩ советского образца находились в регулярной эксплуатации дольше всех - отдельные машины летали аж до конца 80-х гг.! А вот одна из старейших европейских авиакомпаний - чехословацкая CSA использовала 7 своих Ли-2 весьма непродолжительное время. Почти все они были списаны в 1957 г. В ЧССР летал и один Ли-2 ╚Салон╩ (регистрация OK-BYO), принадлежавший правительственному авиаотряду.

Кроме названных авиакомпаний, Ли-2 эксплуатировали: 10 самолетов - болгарская ТАБСО, предшественница нынешней ╚Балкан╩; 2 - северокорейская ╚Чосон Миньхань╩; 6 - кубинская ╚Кубана╩; 6 Ли-3 - югославская ЮСТА. Некоторые источники также утверждают, что 4 Ли-2 использовались во вьетнамской гражданской авиации.

ПС-84 только начинали осваивать в ГВФ, как пришлось принять участие в боевых действиях. Зимой 1939-40 гг. во время советско-финского конфликта несколько мобилизованных гражданских машин этого типа привлекались для перевозки раненых. Когда началась Великая Отечественная война, Аэрофлот был подчинен Наркомату обороны, и на базе его подразделений сформировали шесть авиационных групп ГВФ особого назначения (АГОН). Количество Ли-2 в них было далеко не одинаковым. Так, в Московской группе насчитывалось не менее 50 таких машин, а в Киевской - всего 4. Осенью 1942 г. Московская АГОН была преобразована в 1 -ю транспортную дивизию ГВФ, а остальные группы в полки.

5 марта 1942 г. постановлением ГКО СССР была создана авиация дальнего действия, возглавил которую генерал-майор А. Е. Голованов. Собранные в АДД дальние и тяжелые бомбардировочные полки выводились из состава ВВС и переходили в непосредственное подчинение Ставки. В апреле того же года было сформировано и пополнило состав АЛЛ первое соединение, вооруженное Ли-2. Им стала возглавляемая п-ком В. Е. Нестеровым 1 -я авиатранспортная дивизия, в которую вошли 101-и и 102-й полки (командиры В. С. Гризодубова и Б. П. Осипчук). Сначала дивизия располагала только ╚воздушными грузовиками╩, что и отразилось в ее названии. Однако очень скоро прямо в частях Ли-2 стали оснащать бомбардировочным вооружением, а затем оборудованные соответствующим образом самолеты начали поступать с заводов, и слово ╚транспортная╩ исчезло из наименования соединения. По мере наращивания промышленностью производства Ли-2 они стали поступать и в другие полки АДД, прежде всего те, что летали на ТБ-3. Параллельно шло формирование новых частей. К началу 1944 г. в ╚ведомстве╩ Голованова на Ли-2 воевали 5-й авиакорпус, одна дивизия 6-го и две дивизии 7-го корпусов - в общей сложности 10 полков. Доля Ли-2 среди ╚дальников╩ осталась значительной и после того, как 6 декабря 1944 г. АДД была реорганизована в 18-ю воздушную армию, которую вернули в ВВС.

Кроме частей дальней авиации и ГВФ, советскими ╚Дугласами╩ располагали вспомогательные авиаподразделения флотов, а также авиадивизия особого назначения (АДОН), занимавшаяся прежде всего правительственными перевозками и полетами высшего командования. Некоторое количество Ли-2 было передано в распоряжение польских авиаполков ╚Краков╩ и ╚Варшава╩, где они перевозили наземный персонал. Закреплялись Ли-2 и за некоторыми заводами, прежде всего Наркомата авиапромышленности.

Универсальность Ли-2 позволила возложить на вооруженные ими части широкий спектр задач. В начале войны это в основном были транспортные перевозки, которые первыми стали выполнять летчики ГВФ. Так, в начале июля 1941 г. экипажи ПС-84 Московской авиагруппы (МАГОН) осуществили доставку боеприпасов, медикаментов и горючего войскам Западного фронта, попавшим в окружение под Минском. Обратными рейсами вывозились раненые. Авиаторам нередко приходилось выполнять по несколько вылетов в сутки и находиться в воздухе по 14-16 часов, а однажды экипаж Д. В. Кузнецова налетал около 20 часов. Впервые в большом масштабе ПС-84 были применены в начале октября 1941 г., когда для усиления обороны Москвы на аэродромы в Орле и Мценске был переброшен ряд частей 5-го воздушнодесантного корпуса. В операции приняли участие 30 самолетов МАГОН, экипажи которых за три дня выполнили 216 полетов, доставив 5440 человек личного состава и 12 т грузов.

Когда в сентябре блокада Ленинграда с суши стала реальностью, на экипажи ПС-84 была возложена задача по транспортировке в осажденный город необходимых грузов и эвакуации оттуда детей, женщин, специалистов различных профессий. Для этого выделялись 30 воздушных кораблей МАГОН, а также самолеты, собранные в Особой северной группе гражданской авиации (ОСАГ). Полеты осуществлялись с ближайших к северной столице аэродромов в Тихвине, Кушевере и Хвойной. Обе группы выполняли рейсы с 10 октября до 21 декабря, а когда было налажено движение автомобилей по льду замерзшего Ладожского озера, самолеты МАГОН перебросили на другие направления. За этот период авиаторы доставили 6000 т продовольствия, медикаментов, боеприпасов, оружия и вывезли на ╚Большую землю╩ 53 000 человек. Пожалуй, ни до, ни после этой операции транспортные самолеты не использовались в таком количестве и с такой интенсивностью для полетов на фронте днем. Чтобы уменьшить опасность атак немецких истребителей, летчикам требовалось вести свои корабли на предельно малой высоте (на бреющем, как говорили в те времена), буквально в нескольких метрах от верхушек деревьев или волн Ладоги. В первые месяцы войны пилотам ГВФ пришлось осваивать новую методику практически без тренировок, сразу в боевых условиях - ведь они хоть и обладали большим опытом, но подобной практики не имели, т. к. в Аэрофлоте существовал строжайший запрет на полеты у земли. Не меньшую трудность представляли и полеты строем, также никогда не выполнявшиеся в ГВФ и ставшие жизненно важными на фронте. Оборонительное вооружение ПС-84 давало не много шансов одиночному самолету уцелеть днем в противоборстве с Bf 109, однако в плотном строю, как правило, удавалось отбиться от господствовавшего в воздухе противника. Например, 13 октября 3-я эскадрилья МАГОН, которую вел замкомэска ст. л-нт А. Семенков, огнем турельных пулеметов быстро отогнала пару ╚Мессершмиттов╩.

Через четыре дня в другом бою ╚сто девятым╩ удалось прорваться сквозь истребители, сопровождавшие ПС-84, и повредить один двигатель на замыкавшем строй самолете С. Фроловского. В этой ситуации ведущий группы отдал приказ всем экипажам уменьшить скорость, не дав, таким образом, отстать подбитой машине. Когда пилоты люфтваффе попытались добить дымящий транспортник, их снова встретил плотный огонь всей группы, и для одного Bf 109 эта атака стала последней.

Летали ПС-84 и в окруженный Севастополь. Незадолго до падения города 20 самолетов МАГОН были переброшены в Краснодар, откуда с 21 июня по 1 июля 1942 г. выполнили 229 ночных полетов, доставив 218т грузов и эвакуировав 2162 человека, главным образом раненых. Значительную сложность при выполнении этих заданий представляла посадка на Херсонесский аэродром, который часто находился под огнем противника. Чтобы не спровоцировать обстрел в момент прибытия транспортника, световые сигналы на аэродроме появлялись, когда ПС-84 уже находился на посадочном курсе. В свою очередь и авиаторы включали фары всего за несколько метров до полосы. Стоит лишь восхищаться мастерством пилотов, которые могли успешно работать в таких условиях. Был потерян всего один самолет: 26 июня после нескольких сильнейших бомбежек севастопольцам удалось восстановить лишь узкий участок ВПП, и ПС-84 на пробеге угодил колесом в воронку, подломил стойку шасси и получил другие повреждения. Отремонтировать его не смогли и сожгли при отступлении.

Перевозки в интересах сражавшихся на фронте частей подразделения Ли-2 выполняли в течение всей войны. Так, во время Сталинградской битвы только 102-й полк АЛЛ доставил почти 800 т различных грузов, 1448 солдат и офицеров из свежих пополнений и эвакуировал 5220 раненых. Объемы перевозок на Ли-2 в те годы впечатляют даже сейчас. Например, в июле 1944 г. во время наступления войск 1 -го Украинского фронта на Львовском направлении экипажи 23-го отдельного, 87-го Гвардейского полков и 10-й Гвардейской транспортной дивизии ГВФ (так к тому времени стала именоваться 1-я дивизия ГФВ) выполнили 20000 самолето-вылетов, перевезли 19000 человек и 965 т грузов.

Известно, что за годы войны партизанам по воздуху было переправлено около 17000 т боеприпасов, медикаментов, вооружений и т. п. Львиную долю этих грузов доставили именно Ли-2 АДД и ГВФ. Рейсы в тыл противника требовали ювелирной штурманской работы, иначе найти ночью на лесистой местности крохотную площадку, обозначенную всего несколькими кострами, было просто невозможно. В течение первого года абсолютное большинство ╚посылок с Большой земли╩ сбрасывалось на парашютах. Но в этом случае часть из них неизбежно утрачивалась, а на земле оставались неэвакуированные раненые, больные, дети. Начиная с осени 1942 г., стали все больше практиковаться посадки на партизанские ╚аэродромы╩. Это потребовало от летчиков высочайшего мастерства, ведь люди, готовившие эти площадки, чаще всего имели весьма отдаленные представления о том, какими должна быть полоса для приема тяжелого по тем временам воздушного корабля и подходы к ней. Необходимо отметить, что благодаря посадочному способу партизанам удалось доставить даже тяжелое вооружение. Например, в октябре 1942 г. экипажи Б. Лунца и Н. И. Слепова из 101-го полка АДЦ доставили в соединения С. А. Ковпака и А. Н. Сабурова первые артиллерийские орудия.

Немцы, конечно же, не могли оставаться безучастными к работе этого воздушного моста. Для борьбы с транспортными самолетами начали выделять наряды ночных истребителей, и Ли-2 все чаще стали попадать под их огонь. Один из таких боев произошел 13 сентября 1943 г., когда самолет 101-го полка АДЦ (командир В. Д. Асавин) с 10 эвакуированными детьми на борту возвращался с партизанской площадки Лужица. Пара ╚Мессершмиттов╩ атаковала Ли-2 в предрассветной мгле, что позволило советскому экипажу достаточно четко видеть противника, но и не дало возможности уйти от него. Истребители вели огонь прежде всего по оборонительным точкам корабля, и вскоре стрелок И. И. Дробышев, радист В. Ф. Монахов были убиты, а заменивший последнего у шкворневого пулемета борт-техник Белоконь - тяжело ранен. Погиб и второй пилот И. В. Кульников. Ли-2 был здорово искалечен и держался в воздухе главным образом на желании командира спасти натерпевшихся в оккупации маленьких пассажиров. Асавину удалось перетянуть линию фронта и успешно посадить горящую машину на первое попавшееся поле. Никто из детей не пострадал. Своим спасением они были обязаны мужеству экипажа и высокой живучести Ли-2.

Помимо поддержки советских партизан, Ли-2 применялись для оказания помощи отрядам сопротивления и повстанцам других стран, прежде всего Польши и Словакии. А вот в Югославию и Албанию советские экипажи летали с занятой союзниками итальянской авиабазы Полезия (под г. Барри) на С-47, которые поставлялись по ленд-лизу. Надо сказать, что когда заокеанские ╚Дугласы╩ появились в частях, вооруженных их советскими сородичами, даже самые патриотически настроенные авиаторы были вынуждены признать превосходство буржуазной техники. Американские двигатели просто поражали: масло из них не текло, агрегаты пломбировались и не требовали дополнительных осмотров на протяжении всего 250-часового межрегламентного ресурса - в общем мечта техника да и только.

Моторы обладали мощностью в 1100-1200 л. с., что в сочетании с более высоким качеством сборки и отделки внешних поверхностей самих самолетов давало преимущества в скорости, дальности, грузоподъемности. Кроме того, ╚Дакоты╩ оснащались более совершенным навигационным и радиосвязным оборудованием. К преимуществам С-47 не остались безразличными и на самом верху. По мере нарастания поставок они стали основой авиапарка АДОН. Именно эти машины выделялись для наиболее ответственных полетов, в том числе и для доставки советской делегации во главе с И. В. Сталиным на Тегеранскую конференцию.

Но вернемся к Ли-2. Не менее сложными, чем полеты к партизанам, были задания по выброске диверсионных и разведывательных групп, а также одиночных агентов. Они поручались только очень опытным экипажам. Им порой приходилось выполнять рейды в глубокий тыл противника продолжительностью более 10 часов. Причем иногда для увеличения дальности Ли-2 оснащались дополнительными внутри-фюзеляжными бензобаками. Обратимся к воспоминаниям Героя Советского Союза М. В. Левина, в годы войны заместителя командира эскадрильи 1-го Гвардейского бомбардировочного полка дальнего действия (ГБАП ДД), на счету которого 35 таких заданий. ╚Наши спецгруппы и разведчики наносили врагу большой урон. Однажды мы забросили к румынам девушку-разведчицу, которая затем провела огромную работу по выводу этой страны из войны. Когда через какое-то время я спросил при встрече полковника из 6-го управления генштаба о ее делах, тот ответил, что ущерб, нанесенный ею, сопоставим с действиями нашего бомбардировочного корпуса.

Один из полетов в тыл к немцам едва не стал для меня последним. Ночью 21 сентября 1944 г. наш экипаж выполнял задание по доставке спецгруппы на территорию Польши в предгорья Карпат. Парашютистов мы должны были выбросить по сигналам с земли, но разложенные особым образом костры обнаружили не сразу. Пока искали их, пришлось покружить над районом, и у меня возникло какое-то неприятное предчувствие, что немцы засекли нас. Группу мы успешно выбросили, легли на обратный курс. Казалось, пронесло, и вдруг, когда до линии фронта оставалось всего 7 километров, наш Ли-2 сзади атаковала пара ╚сто десятых╩. В темноте они подошли незаметно, и первый истребитель сразу поджег наш самолет. Второй должен был добить, но мои ребята его уже заметили, я успел дернуть на себя штурвал, и трассы прошли ниже. Попади он - вряд ли нам удалось бы выбраться из машины, ведь вооружение у ╚мессера╩ было очень мощным.

Линию фронта перетянуть удалось. Самолет горел, и оставалось только прыгать. А надо сказать, что выбраться из Ли-2 не просто. Покинуть его можно было только через находившиеся в конце грузовой кабины двери, да к тому же мы сидели на своих рабочих местах без парашютов, т. к. чашек под них в креслах не имелось. Так вот пока экипаж прыгал, я держал самолет, а пожар разгорался все сильнее. И тут, можно сказать, штурман В. И. Панфилов жизнь мне спас - принес из грузовой кабины парашют, пока пламя его не сожгло. Добрались мы до дверей, а из подпола уже огонь пробивает. Вижу, стрелок Гордовенко ползет из хвостового отсека, тяжело раненный в живот. Пришлось его сначала вытолкнуть, а уж потом сами со штурманом выпрыгнули. И очень вовремя! Ли-2 еще немного поурчал над нами, а потом взорвался. На земле попали мы к артиллеристам. Они быстро отправили Гордовенко в госпиталь, но во время операции он умер. ╩

Участвовали Ли-2 и в выбросках парашютных десантов. В абсолютном большинстве случаев они высаживали относительно небольшие группы (до батальона), которые, как правило, действовали успешно. Крупные воздушно-десантные операции за всю Великую Отечественную войну проводились лишь дважды. Первая была предпринята на завершающем этапе битвы под Москвой, когда в начале 1942 г. появилась возможность окружить в районе Вязьмы крупные силы вермахта. Среди мер, предпринятых для этого Ставкой, было решено высадить в тылу у немцев в районе Озеречня (35 км юго-западнее Вязьмы) 4-й воздушно-десантный корпус (ВДК), насчитывавший более 10000 солдат и офицеров. Для выполнения операции удалось собрать лишь 64 ПС-84 и ТБ-3, которые сосредоточили на передовых аэродромах примерно в 30 км от линии фронта. Но, даже работая ╚на коротком плече╩, эта группа могла перебросить десантников со всем необходимым снаряжением только за 3-4 суток. Операция началась днем 27 января, когда были выброшены 648 парашютистов передового батальона. Увы, с самого начала события стали разворачиваться не по плану - парашютисты приземлились на 15-18 км южнее от назначенного места и к тому же оказались разбросанными в радиусе 20-25 км. В течение суток вместе собрались 476 человек, причем им не удалось найти большую часть сброшенных отдельно боеприпасов и снаряжения, в том числе лыж.

Вечером 28 января аэродромы, где шла посадка в самолеты следующей волны десанта, подверглись сильному удару Ju 88 и Bf 110. В результате не менее 7 транспортных самолетов сгорели, и график вылетов был сорван. Тем не менее той ночью авиаторы высадили еще 1100 парашютистов. Вылеты на десантирование продолжались и в последующие 5 суток, однако постоянные налеты авиации противника вынудили проводить их с тылового аэродрома, что оказало свое негативное влияние. По сути только одна высадка прошла удачно. В ней приняли участие 27 ПС-84, которые днем под прикрытием группы Пе-3 вовремя доставили в назначенное место несколько рот десантников. В общей сложности до 2 февраля, включительно, удалось доставить 2497 человек личного состава и 34 400 кг грузов. К тому времени оперативная обстановка в районе проведения операции ухудшилась, и дальнейшие выброски решили прекратить. Задействованные для окружения противника части 4-го ВДК, а также 1-го кавкорпуса и 33-й армии сами оказались отрезанными от основных сил Западного фронта.

Когда попытки пробиться к ним в районе Юхнова не дали результатов, командующий фронтом Г. К. Жуков снова принял решение десантировать 4-й ВДК. В общей сложности задействовались 72 транспортных самолета и бомбардировщика ТБ-3. На сей раз вылеты проводились с подмосковных аэродромов, в т. ч. из Внуково, откуда работали 20 ПС-84. В ночь на 18 февраля они поднялись и взяли курс на Путьково (примерно 25 км южнее Вязьмы). К сожалению, задание смогли выполнить только 12 экипажей, которые доставили 293 парашютиста. Остальные заблудились, т. к. приводные станции в то время почему-то не работали, а в районе Путьково на земле оказалось много костров, среди которых выделить сигнальные было слишком сложно. Высадка сил 4-го ВДК проводилась до 24 февраля. За это время было выброшено 7373 парашютиста и 1524 тюка с боеприпасами, снаряжением и т. п. Однако деблокировать группировку не удалось. Войскам пришлось действовать в окружении до конца июня, для чего потребовалось наладить постоянное снабжение их по воздуху. После почти пятимесячных боев частям 4-го ВДК удалось выйти через партизанские районы к основным силам фронта. В живых осталось 2800 человек. Среди погибших был и командир корпуса генерал А. Ф. Левашов.

Вторая крупная десантная операция была предпринята в 1943 г. во время сражения за Киев. 22 сентября переправившиеся на подручных средствах передовые части захватили небольшой плацдарм в районе села Великий Букрин, где по данным разведки противник не располагал большими силами. Однако наращиванию успеха препятствовала задержка с наведением понтонных переправ. В этих условиях, как пишет в своих мемуарах маршал авиации Н. С. Скрипко, представитель Ставки Г. К. Жуков и командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин приняли решение выбросить на плацдарм воздушный десант в составе трех бригад под командованием генерала Капитохина. Для этого задействовались Ли-2 из 1 -и, 53-й и 62-й дивизий АДД, а также частей ГВФ.

Выброску решили проводить ночью, т. к. экипажи имели незначительный опыт действий днем, а в строю не летали почти два года. К тому же ╖ возникли большие сложности с истребительным прикрытием столь масштабной операции.

В ночь с 24 на 25 сентября подготовка к высадке завершилась. На левом берегу напротив плацдарма был выложен коридор из костров, по которому экипажам Ли-2 следовало установить точное направление полета. После пересечения линии правого берега Днепра самолетам предстояло идти до района выброски в течение 2 минут. Высота десантирования была определена в 600 м, а скорость полета - 190-200 км/ч. От выдерживания этих параметров зависело точное приземление парашютистов на выбранные площадки.

╚В ту пору ночи стояли темные, безлунные, - пишет Скрипко. - Вдруг возникшая густая дымка ухудшила видимость у земли. Целесообразно было отменить десантирование, перенести его на другое число, но Жуков еще вечером принял решение - выбрасывать десант. Спешно звоню с аэродрома на ВПУ Воронежского фронта и прошу соединить меня с ним. Из штаба отвечают, что Жуков вместе с Ватутиным уехал в войска. Приказа заместителя Верховного Главнокомандующего я отменить не мог...╩ Из рассказов участников тех событий следует, что передовые авиагруппы взлетели ╖ при нормальной погоде и костры на левом берегу видели отчетливо. Они успешно выполнили задачу, причем почти не встретили огня с земли. Однако вскоре немцы опомнились, и накатывавшиеся на правый берег волны воздушных кораблей попали под интенсивный обстрел. Экипажи стали маневрировать, менять скорость, а некоторые выбрасывать десант раньше расчетного времени. Положение усугубило и то, что многим бойцам предстояло выполнить первый прыжок... В итоге парашютисты оказались рассеяны на большой площади, а часть их вообще попала в Днепр. На земле разрозненным группам десантников пришлось сразу вступать в жестокий бой со свежими силами противника. Десант понес тяжелые потери, и только через 10 дней его остатки собрались в каневском лесу, откуда смогли установить связь со штабом и партизанами. Провал этой операции заставил командование АДД и ВДВ перед следующей крупной высадкой провести ученья, которые показали неготовность и авиаторов, и десантников к подобным акциям. Потребовались дополнительные тренировки, а пока они шли, необходимость в десанте отпала.

В АДД Ли-2 в основном использовался как ночной бомбардировщик. Такая ситуация возникла, конечно же, не от хорошей жизни. С одной стороны, после понесенных в 1941 г. потерь ощущался острый дефицит Ил-4. С другой - не менее острой была и потребность в воздушных перевозках (к ним то и дело вынуждены были привлекать устаревшие ТБ-3), поэтому выпускать бомбардировщики вместо транспортных машин не могли. Таким образом, применение Ли-2 позволяло решить эти проблемы: существенно пополнить парк ударных самолетов, которые при необходимости можно использовать и как транспортные.

Парадоксально, но тихоходный пассажирский самолет оказался неплохим бомбардировщиком. Этот успех был связан как с качествами самого Ли-2, так и с правильно выбранной тактикой его применения. Надежный, неприхотливый, устойчивый в полете самолет хорошо справлялся с задачей - доставить за 200-300 км от линии фронта тонну бомб (как правило, четыре ФАБ-250, реже две ФАБ-500). Известна всего одна операция, когда советские ╚Дугласы╩ наносили удары днем: 7-8 апреля 1945 г. они приняли участие в массированных налетах на Кенигсберг. В остальных случаях экипажи Ли-2 работали ночью, действуя главным образом по коммуникациям противника, тыловым аэродромам, скоплениям войск. Выполняя тактические задачи, Ли-2 приняли участие во всех крупных сражениях Великой Отечественной. Так, экипажи 102-го полка разгромили вражеские переправы через Дон во время Сталинградской битвы, 1 -го Гвардейского наносили удары по железнодорожному узлу Знаменка, когда шло наступление Красной Армии на юге Украины, а 325-го - по позициям немецкой тяжелой артиллерии при окончательном снятии блокады Ленинграда.

За всю Великую Отечественную АДД провела лишь две стратегические операции, и в обеих приняли участие Ли-2. Проходили они в 1944 г., были направлены против союзных Германии Финляндии и Венгрии и преследовали цель вывести эти страны из войны. В феврале состоялось 6 массированных налетов на Хельсинки, Оулу, Котку и Турку, а в сентябре 4 налета на Будапешт, Дербецен и Сегеду. Эти операции трудно признать успешными, во всяком случае перемирие с Финляндией было подписано только через полгода, а венгерские части продолжали сражаться на стороне Германии практически до конца апреля 1945 г

С нанесением бомбовых ударов связаны наибольшие потери советских ╚Дугласов╩, хотя в целом количество сбитых Ли-2 было значительно меньше, чем Ил-4. До конца войны работа советских бомбардировщиков ночью в плотном строю не практиковалась. Ли-2 шли на цель колонной одиночных самолетов с интервалами между машинами в 2-3 мин. Вперед выдвигались ╚осветители╩, которые должны были ╚повесить╩ над целью САБы. Высота сброса бомб самолетами ударной группы не превышала 4000-4500 м, а скорость 220-250 км/ч. Медленно, невысоко плывущий и не сворачивающий с боевого курса корабль от огня зенитчиков спасала темнота, но если прожекторы захватывали самолет, то избежать повреждений было сложно. Не будь конструкция Ли-2 столь живучей, потери оказались бы намного больше.

Когда советские войска стали вести боевые действия на территории европейских стран, экипажам ночников пришлось столкнуться с системой ПВО противника, оснащенной РЛС. Для противодействия им стали выделять специальные самолеты, которые разбрасывали перед подходом ударных машин ленты из металлической фольги. Таким образом, Ли-2 можно считать одним из первых постановщиков радиопомех в советских ВВС. Случались в практике боевого применения Ли-2 и встречи с Bf 110G-4, также оснащенными РЛС. По всей вероятности именно такой истребитель сбил в облаках над Словакией осенью 1944 г. самолет 1-го ГБАП ДД (командир экипажа гв. к-н П. Губин). Но далеко не всегда встреча с истребителями была для одиночного Ли-2 роковой. Даже на небольшой скорости самолет позволял выполнять энергичные развороты со снижением без опасения сорваться в штопор. Такой прием не раз позволял уходить от атак воздушного противника. Не бесполезным было и оборонительное вооружение. К сожалению, имелся на Ли-2 существенный недостаток, усложнявший взаимодействие экипажа в бою. На самолете отсутствовало СПУ, и стрелку, чтобы подать сигнал командиру о направлении атаки истребителя, приходилось пользоваться кнопками световой сигнализации, а штурман зачастую просто кричал ему в ухо.

Перед самым окончанием войны Ли-2, которым управлял экипаж 19-го отдельного авиаполка ГВФ во главе с А. И. Семенковым, доставил в Берлин представителей советского правительства. Назад в Москву на этом самолете привезли Акт о капитуляции фашистской Германии. Заканчивая рассказ о применении Ли-2 в Великой Отечественной войне, подчеркнем, что его смело можно отнести к лучшим самолетам, выпускавшимся в те годы советской промышленностью. Он заслужил самую высокую оценку экипажей, обладал практически равной грузоподъемностью с основным транспортником люфтваффе Ju 52, но существенно превосходил его по остальным характеристикам.

После победного мая 1945 г. три дивизии 18-й ВА, вооруженные Ли-2, были переброшены на Дальний Восток и приняли участие в войне с Японией. Советский Союз сосредоточил для действий против Квантунской армии большое количество бомбардировщиков, и потребности использовать Ли-2 для ударов по объектам противника не было. А вот транспортных задач пришлось решать много. Так, приданная Забайкальскому фронту 54-я дивизия занималась доставкой топлива и боеприпасов для 6-й Гвардейской танковой армии, двигавшейся через горы Хингана. В ходе той войны было выброшено немало тактических воздушных десантов, которые перерезали коммуникации, захватывали важные объекты в тылу японцев и удерживали их до подхода основных сил. По такому сценарию разворачивались события в Мукдене, Чанчуне, Порт-Артуре, Дальнем. Причем на мукденском аэродроме десантники захватили последнего китайского императора из династии Цин Пу I. Еще более впечатляющего успеха достиг десант под командованием заместителя начальника штаба 1 -го Дальневосточного фронта генерал-майора Г. А. Шелахова, высаженный в Харбине.

На местном аэродроме был застигнут начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант X. Хата, переговоры с которым привели к капитуляции всей маньчжурской группировки противника.

Итак, завершилась вторая мировая война. В 1946 г. на базе 18-й ВА началось формирование дальней авиации (ДА). Ли-2 на роль дальних бомбардировщиков никак не подходили, и их стали передавать в создававшиеся транспортные авиачасти. Так, из полков дислоцированной в Хабаровском крае 54-й дивизии выделили по одной эскадрилье Ли-2 и сформировали новый 331-й отдельный транспортный авиаполк (ОТрАП). Параллельно шло создание аналогичных частей на базе фронтовой авиации. Например, входившие в состав Киевского ВО полки 6-й Гвардейской штурмовой дивизии были преобразованы в транспортно-десантные и перевооружены на Ли-2. Создание и развитие таких частей позволило на их основе образовать в апреле 1955 г. военно-транспортную авиацию, первым командующим которой стал Н. С. Скрипко.

Соединениям, вооруженным Ли-2, предстояло прежде всего обеспечивать действия ВДВ. Для этого, учитывая опыт Великой Отечественной войны, в боевой подготовке стали большое внимание уделять отработке групповой слетанности, в том числе ночью и в сложных метеоусловиях. Важным элементом этой подготовки был сбор группы в районе аэродрома взлета. Топливо тогда не экономили, и летчики стали быстро приобретать необходимые навыки в пилотировании, а командиры научились управлять большими группами транспортных самолетов. На сбор полка Ли-2 в воздухе уходило не более одного часа.

Очевидно, наибольших успехов в боевой подготовке достиг 363-й полк 6-й дивизии, дислоцировавшийся с 1946 г. в Кривом Роге, иначе как объяснить неизменное участие этой далеко не столичной части в тушинских воздушных парадах послевоенного десятилетия. Для полка эти ╚показушные╩ акции оказались хорошей школой по отработке действий в плотном строю. Для подготовки к параду полк в мае перелетал в Клин, где пополнялся четвертой эскадрильей, командированной из Тулы. Затем в течение трех месяцев проводились интенсивные тренировки. Над Тушино необходимо было пройти колонной эскадрилий и выбросить десантников, которые приземлялись в центре аэродрома. Для этого интервалы и дистанции между самолетами устанавливались порядка 20 м, а интервалы между девятками - 300 м. Высота выброски составляла 500 м, скорость - 250 км/ч. Тренировки начинались на земле: Ли-2 выстраивались в том порядке, который им предстояло занять в воздухе, а летчики на форточках делали отметки, в пределах которых им следовало ╚держать╩ во время полета соседний самолет. В финальной стадии подготовки проводились 5-6 генеральных репетиций над Тушино. Однажды во время такого ╚прогона╩ одна эскадрилья чуть-чуть задержалась с выброской, и десантники вместо эффектного приземления на траву аэродрома беспомощно повисли на фонарях и перилах Рижского моста, а кое-кто искупался в Москва-реке. Этот нечаянный ╚захват╩ моста стал единственным инцидентом в истории тушинских дефиле 363-го полка. Сами парады всегда проходили на высшем уровне, оставляя у собравшейся миллионной публики и обязательно присутствовавшего на них И. В. Сталина упоительное чувство гордости за свой воздушный флот.

Промышленность постепенно насыщала войска новыми самолетами. В транспортные полки стали поступать сначала Ил-12, немного позднее Ил-14 и переоборудованные Ту-4, а затем Ан-8. Уже в 1949 г. части 6-й дивизии начали перевооружаться на ильюшинские машины. Переход на новую технику преподнес некоторым авиаторам неприятные сюрпризы. Расставшись со своими надежными воздушными кораблями, они вообще покинули ряды крылатой авиации и стали осваивать вертолеты, что большинством воспринималось без энтузиазма. Именно такой поворот судьбы произошел в истории дислоцированного в Александрии (Кировоградская обл.) 51-го Гвардейского полка, который в 1957 г. перешел на Ми-4. Но были целые соединения, служившие на Ли-2 вплоть до начала 60-х гг. и переучившиеся сразу на АН-12. Например, так обстояли дела в черновицкой дивизии. При перевооружении на новую матчасть наиболее потрепанные Ли-2 списывались. Другие передавались во вспомогательные авиачасти при штабах округов, групп войск, воздушных и общевойсковых армий. Незначительное количество высвободившихся Ли-2 попало в ГВФ. Пополнили советские ╚Дугласы╩ и парк авиатехники военных учебных заведений. Так, в Балашовском училище в 1948 г. на них сформировали 408-й учебный авиаполк (УАП).

О той роли, которую сыграли Ли-2 в подготовке летчиков советских ВВС, стоит рассказать немного подробнее. В начале 50-х гг. пилотов дальней авиации продолжали выпускать на Ил-4. По сравнению с ним как учебная машина Ли-2 обладал неоспоримыми преимуществами: был более простым в управлении, требовал меньших эксплуатационных расходов, в его кабине инструктор находился рядом с курсантом на соседнем кресле. В Балашове Ли-2 прослужили более 10 лет (последний выпуск на них состоялся в 1960 г), причем до 1955 г. на них готовили по профилю дальней авиации, а затем - военно-транспортной. Надо сказать, что самолеты в училище поступали исключительно ╚бывшие в употреблении╩ (некоторые прослужили всю войну), и чтобы поддерживать их в исправном состоянии, курсантам и техникам приходилось прилагать почти героические усилия. Но даже немало повидавшие на своем веку советские ╚Дугласы╩ оставались надежными аппаратами. Хотя в училище и произошли три катастрофы с участием Ли-2, их причиной был пресловутый человеческий фактор.

Участие Ли-2 в подготовке кадров для дальней авиации обучением курсантов не ограничилось. В 1950 г. в строевых частях шел процесс освоения Ту-4. Этих кораблей было еще недостаточно, на них прежде всего летали опытные пилоты, а вчерашние выпускники училищ получали мизерную практику, а то и вовсе оказывались ╚безлошадными╩. Командование ВВС вовремя поняло, что, пока промышленность поставит необходимое количество самолетов, молодое поколение летчиков может в профессиональном отношении деградировать. Из создавшегося положения был найден интересный выход. Примерно 200 лейтенантов, только что получивших дипломы, были включены в Специальную группу офицеров-летчиков дальней авиации, которую курировал лично зам. командующего С.И.Руденко. Они прошли соответствующую подготовку на Ли-2, получили удостоверения пилотов ГВФ 4-го класса и были распределены по управлениям гражданской авиации. В последствии спецгруппа пополнялась еще несколько раз. Работа в ГВФ позволила молодым пилотам приобрести значительный летный опыт. Их годовой налет доходил до 500 часов (чуть ли не в 10 раз больше, чем у ровесников в боевых полках). Через 3 года первый набор спецгруппы вернулся в ВВС. Летчики легко переучились на бомбардировщики, и вскоре многие из них стали командирами Ту-4, а через несколько лет оказались в числе тех, кто первыми пересел за штурвалы Ту-16, Ту-95 или ЗМ.

Послевоенная служба Ли-2 связана не только с мирными буднями. Во время войны в Корее самолеты 51-го Гвардейского полка, основным местом базирования которого в то время был Комсомольск-на-Амуре, задействовались для переброски личного состава и технического имущества авиачастей в зону боевых действий. В 1956 г. черновицкая дивизия перебросила в Венгрию соединение ВДВ Прикарпатского ВО, которое приняло участие в подавлении антикоммунистического восстания. В конце 50-х гг. ферганский полк Ли-2, усиленный одной эскадрильей из Запорожья (в общей сложности 36 машин), был переброшен во Вьетнам на аэродром в Хайфоне и вошел в состав группы советских ВВС в этой стране. В задачу группы входили транспортные перевозки, в том числе и для поддержки партизан Южного Вьетнама и Северного Лаоса, а также обучение местных авиаторов.

Насколько трудной была работа в Индокитае, позволяет понять рассказ командира этой группы в 1960-61 гг. М. М. Гамариса об одном лишь эпизоде событий тех лет. ╚Моим предшественником во Вьетнаме был п-к Сомов. Среди мест, в которые ему приходилось посылать советские экипажи, был лаосский аэродром Сам-Нео, отличавшийся чрезвычайно сложными условиями взлета и посадки. Находился он на высоте около 2500 м над уровнем моря и с трех сторон был закрыт горами. Его грунтовая полоса длиной немногим более 900 м и шириной 32 м была с торцов зажата между обрывистыми берегами болота и небольшой речки. Какая-либо связь с аэродромом отсутствовала. Ко всем ╚прелестям╩ этой площадки добавлялась температура воздуха в +35-40╟ С. Чтобы успешно приземлиться в Сам-Нео, требовалось опустить самолет на полосу буквально у самого края болота и обязательно на минимально возможной скорости (порядка 130 км/ч), иначе в разряженном горном воздухе длины ВПП для пробега не хватит. В колониальные времена при посадках в Сам-Нео французы разбили 25 машин, среди которых было немало С-47. Нашу группу тоже не миновали неприятности. Незадолго до моего прибытия там потерпел аварию Ли-2 к-на Дубовцева. Его машина коснулась полосы с перелетом метров в 50 не больше, но тормоза у нее оказались не в идеальном состоянии, и в конце пробега уже на совсем не большой скорости Дубовцев вынужден был свернуть влево с ВПП, чтобы не столкнуться с берегом реки. Ли-2 оказался в кювете, возле кладбища французских самолетов.

Хотя в этом инциденте никто не пострадал, а машина подлежала восстановлению (чего там, конечно, никто делать не стал), Дубовцева хотели отдать под суд. Ну, а Сомов, избегая дальнейших потерь, отменил полеты в Сам-Нео, что вызвало резкое непонимание у вьетнамского и советского руководства. Летчики попали в безвыходную ситуацию: полетишь - можешь разбить машину и попасть под суд, не полетишь - обвинят в трусости. Это самым негативным образом сказалось на их психофизическом состоянии, некоторые даже сон потеряли. Поэтому как только я принял дела, сразу поговорил по душам с летчиками. Выяснилось, что наибольший опыт полетов в Сам-Нео имеет м-р Андропов, который там садился 8 раз. С ним и решил слетать на этот аэродром, а затем принять окончательное решение о возможности полетов туда. Действительность превзошла все рассказы: единственно возможный подход к полосе прикрывала еще одна горушка, поэтому строить посадочный маневр приходилось не видя аэродрома, который открывался только после четвертого (последнего) разворота.

Андропов мастерски посадил наш Ли-2, и вскоре набежавшие лаотяне уже разворачивали остановившийся самолет - сделать это без их помощи ширина полосы не позволяла. Безусловно, продолжать полеты в Сам-Нео означало идти на неоправданный риск. Но тут выяснилось, что на аэродроме сосредоточено 400 раненых, которых требовалось срочно эвакуировать, иначе они обрекались на скорую гибель. Поэтому по возвращении в Хайфон было принято решение вывезти их, и затем полеты в Сам-Нео прекратить. Увидев решение проблемы, наши летчики воспрянули духом и без каких-либо происшествий справились с задачей. На борт они брали по 40 человек, правда, здорово исхудавших и весивших совсем немного. Их укладывали в грузовой кабине елочкой, головами к середине, прямо на застеленный брезентом пол. ╩

Когда во Вьетнаме появились американские войска, личный состав группы советских ВВС страну уже покинул. Ли-2 остались и приняли участие в растянувшемся почти на 12 лет конфликте, выполняя традиционные для транспортного самолета задачи. Кроме Вьетнама, Ли-2 находились на вооружении ВВС других стран социалистического лагеря: Венгрии, Китая, Польши, Румынии, Северной Кореи и Чехословакии. Почти везде они служили не один десяток лет, впрочем, как и в советских Вооруженных Силах, где отдельные экземпляры Ли-2 летали в начале 70-х годов.

В отличие от заокеанского родственника Ли-2 ╚вечным╩ самолетом не стал, чему в значительной мере поспособствовали Ил-14 и Ан-2, вытеснившие его из ниши недорогих поршневых машин. В наши дни в летном состоянии находится всего лишь один Ли-2. Эта машина с заводским ╧ 23441605 была построена под самый конец серийного выпуска - сборочный цех ташкентского завода она покинула в 1952 г. Самолет эксплуатировался 20 лет, и в 1972 г. его списали из ДОСААФ. Казалось бы, все, теперь только на свалку или в лучшем случае - в музей. Но судьба у него оказалась беспрецедентной для отечественной авиации. По прошествии еще 20 лет самолет был восстановлен усилиями энтузиастов Федерации любителей авиации России и снова стал летать. С тех пор он является неизменным участником различных авиашоу и перелетов.

ЛТХ:

Модификация	Ли-2
Размах крыла, м	28.81
Длина, м	19.65
Высота, м	5.17
Площадь крыла, м2	97.10
Масса, кг
пустого самолета	7650
нормальная взлетная	10700
Тип двигателя	2 ПД М-62ИР
Мощность, л.с.	2 х 1000
Максимальная скорость , км/ч
у земли	300
на высоте	320
Крейсерская скорость , км/ч	290
Практическая дальность, км	2500
Максимальная скороподъемность, м/мин	240
Практический потолок, м	5600
Экипаж	4
Полезная нагрузка:	14-21 пассажир