[ezup]

Более 50 лет в строю Т-62 – надежный, проверенный в бою танк

В июле 1962 года началось серийное производство последнего советского среднего танка Т-62. Последнего потому, что все последующие подобные боевые бронированные машины относились уже к классу основных танков. Эта модель стала первым в мире серийным средним танком, вооруженным гладкоствольной пушкой. Путь в серию Т-62 был трудным, а судьба – боевой. Далеко не всем советским послевоенным танкам пришлось повоевать так, как «шестьдесятдвойке». Причем не только в составе иностранных армий, но и под своим флагом. Впрочем, обо всем по порядку.

В целях достижения превосходства

К концу 50-х годов основным вооружением советских средних танков Т-54 и Т-55 была 100-мм нарезная пушка Д-10Т, созданная еще в 1944-м. Процесс ее модернизации привел к появлению артсистем Д-10ТГ и Д-10Т2С, но при этом затронул в основном вопрос стабилизации орудия сначала в одной, а затем и в двух плоскостях. Баллистические же характеристики остались неизменными. В боекомплект входили выстрелы с устаревшими осколочно-фугасными и бронебойными снарядами – ОФ-412, БР-412, БР-412Б и БР-412Д. Причем только последний был создан после войны по образцу трофейных немецких боеприпасов. Поэтому пушки семейства Д-10 не могли эффективно бороться с новыми образцами английских и американских танков.

В марте 1954 года в ОКБ-9 (в настоящее время входит в состав екатеринбургского ОАО «Завод № 9») под руководством Федора Петрова был создан опытный образец 100-мм нарезной пушки Д-54 с начальной скоростью бронебойного снаряда 1015 метров в секунду. К октябрю на заводе № 183 в Нижнем Тагиле (нынешний УВЗ – ОАО «НПК «Уралвагонзавод») эту пушку установили на опытный образец среднего танка Т-54М («объект 139»), проходившего испытания в 1954–1955 годах. Тем временем в московском ЦНИИ-173 разработали двухплоскостной стабилизатор «Молния» для орудия, получившего обозначение Д-54ТС и предназначенного для создаваемого танка – «объект 140». Все работы по размещению новой пушки на «объектах 139 и 140», осуществлявшиеся на УВЗ под руководством главного конструктора Леонида Карцева, носили инициативный характер. Дело в том, что официально по постановлению правительства опытно-конструкторские работы по созданию новых танка и пушки к нему вело Харьковское КБ машиностроения под руководством Александра Морозова. Д-54ТС была установлена в Харькове на первый образец «объекта 430» – прототипа «шестьдесятчетверки», который предполагалось выпускать на всех танковых заводах СССР. Поэтому работу тагильчан руководство главных управлений Минобороны – бронетанкового (ГБТУ) и ракетно-артиллерийского (ГРАУ) воспринимало как конкуренцию и до некоторой степени как помеху харьковчанам, хотя и не пресекало ее.

К ноябрю 1958 года в рамках все той же заводской инициативы на УВЗ изготовили три образца нового танка («объект 165»). Эта машина представляла собой башню с пушкой от «объекта 140», установленную на удлиненный корпус Т-55 с увеличенным погоном. Кроме того, было изменено положение опорных катков для выравнивания нагрузки на них.

Пушка для нового танка

К февралю 1960 года пушка Д-54ТС выдержала повторные полигонно-войсковые испытания, на которых, впрочем, не обошлось без проблем. В частности, у военных вызывал нарекания дульный тормоз. Но это орудие не пошло в серию по другой причине. Осенью 1958 года представители ГРАУ показали Никите Хрущеву новую 100-мм гладкоствольную противотанковую пушку Т-12 «Рапира». Ее бронебойный снаряд имел в полтора раза большие скорость и бронепробиваемость по сравнению со 100-мм нарезным орудием. Хрущев задал вопрос: можно ли эту пушку установить на танк? Ему ответили: «Можно». «Тогда давайте-ка в следующем году сделаем 200 танков с этой пушкой», – распорядился глава государства. В связи с этим в Москву был срочно вызван Леонид Карцев. Ознакомившись с чертежами, он заявил, что на боевую бронированную машину (ББМ) пушку установить нельзя в том числе и потому, что выстрел имел длину 1200 миллиметров, а боеприпас, длиннее 1100 миллиметров, внутри танка невозможно развернуть и зарядить. Такой выстрел имела пушка Д-54, у которой Карцев предложил срезать нарезы, после чего ее калибр составил бы 115 миллиметров. Однако главный конструктор выстрелов Виктор Яворский возразил, что снаряд от выстрела длиной 1100 миллиметров будет иметь плохую баллистику. После споров, длившихся целый день, все-таки было принято решение о создании новых выстрелов калибра 115 миллиметров длиной 1100 миллиметров, одинаковых по габаритам с выстрелами 100-мм нарезной пушки.

Вместе с нарезами у Д-54 убрали и дульный тормоз. Так появилась первая в мире гладкоствольная танковая пушка У-5ТС «Молот» (индекс ГРАУ 2А20). После установки ее на «объект 165» танк переименовали в «объект 166». В течение 1959 года было изготовлено несколько опытных образцов. К осени 1960-го машины успешно прошли полигонные испытания. Комиссия, проводившая их, рекомендовала принять этот танк на вооружение. Эффективность пушки У-5ТС оказалась выше, чем прародительницы – 100-мм противотанковой гладкоствольной пушки Т-12. У снарядов была хорошая баллистика и все опасения Яворского оказались напрасными.

Помимо гладкоствольной пушки «изюминкой» новой ББМ стала цельнолитая башня. Танки семейства Т-54/55 имели литые башни с вварными катаными крышами, основания люков крепились к крыше болтами. Все это были с точки зрения снарядостойкости ослабленные зоны. По техусловиям броня башни «держала» бронебойный снаряд на расстоянии полутора калибров от сварного шва или от болтового соединения. На новой машине решили попробовать установить полностью литую башню. Идеологом этого решения был заместитель главного конструктора УВЗ Иван Бушнев, до 1957 года возглавлявший бюро вооружения и башни. В свое время он принимал участие в разработке литой башни танка Т-34. Непосредственное проектирование вел конструктор Ф. Ю. Беркович. Месяца через три изготовили первый опытный экземпляр башни.

В ходе испытаний «объекта 166» выявилось одно обстоятельство. При требуемом темпе стрельбы загазованность боевого отделения вдвое превышала норму. Чтобы снизить концентрацию выбросов, конструкторы предложили разработать механизм выброса стреляных гильз. Принцип его работы был таким: экстрактируемая гильза (для пушки У-5ТС использовались два типа гильз – стальная массой 7,95 килограмма и латунная массой 8,45 килограмма) попадала в ловушку механизма выброса, в задней части башни открывался специальный люк и гильза пружиной выбрасывалась наружу, после чего он закрывался. При выстреле во время отката пушки механизм взводился для очередного броска. Испытания показали, что эта конструкция позволила сократить загазованность в танке более чем в два раза и избавила экипаж от необходимости укладывать гильзы на место использованных выстрелов.

Неожиданное ускорение

Несмотря на то, что работа по установке на танк новой пушки была оформлена решением Военно-промышленной комиссии (ВПК) при ЦК КПСС и Совмина СССР, военные всячески противились постановке его на производство, поскольку по мощи вооружения он превосходил харьковский «объект 430», на который уже было потрачено огромное количество средств. Однако разразившийся в Министерстве обороны в начале января 1961 года скандал положил конец всем проволочкам с «объектом 166». Дело в том, что еще в 1958-м на вооружение английских танков «Центурион» была принята 105-мм нарезная пушка L7, имевшая ствол 62 калибра и огромное по тем временам давление в канале ствола – 5500 кг/см2. У подкалиберного 105-мм снаряда начальная скорость была 1470 метров в секунду и по бронепробиваемости он значительно превосходил снаряды советских 100-мм пушек. И все бы ничего – ведь «Центурион» производился в сравнительно небольших количествах, но в 1960 году в США начался серийный выпуск основного танка М60, также вооруженного этой пушкой. В ФРГ и Франции это орудие планировалось установить на перспективные танки «Леопард» и АМХ-30. Когда об этом узнал главнокомандующий Сухопутными войсками, герой Сталинградской битвы маршал Василий Чуйков, он пришел в ярость. Вызвав к себе начальника танковых войск маршала Павла Полубоярова и других руководителей ГБТУ, он поинтересовался, есть ли у Советской армии машина, способная противостоять танку М60. Услышав, что в Нижнем Тагиле разрабатывается танк со 115-мм пушкой, но он имеет недостатки, например при испытаниях сломался балансир, Чуйков в резкой, не терпящей возражения форме потребовал немедленно довести до конца этот проект.

Получившая ускорение группа представителей ГБТУ приехала в Нижний Тагил с намерением в кратчайшие сроки организовать производство «объекта 166». Однако директор УВЗ Иван Окунев категорически отказался переводить предприятие в состояние аврала, мотивируя это тем, что завод готовится к выпуску более совершенного танка – «объект 167». Не помогли ни уговоры, ни последовавшие за этим звонки из Москвы. И только в июле 1961 года на заседании ВПК, которое проводил заместитель председателя Совета министров СССР Дмитрий Устинов, руководство нижнетагильского завода дало согласие на производство новой машины с июля 1962-го. Уже 12 августа 1961 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О принятии на вооружение Советской армии среднего танка Т-62 ».

В 1961 году завод № 183 изготовил установочную партию из 25 машин, которые поступили в Прикарпатский военный округ. 1 января 1962-го предприятие было остановлено на шесть месяцев для переоборудования сварочного конвейера в корпусном цехе, замены карусельных станков для обработки погона башни и проведения других мероприятий по подготовке производства. С 1 июля 1962 года начался массовый выпуск танка Т-62.

Автор Михаил Барятинский

Первоисточник http://vpk-news.ru