[ezup]

Все ближе день, когда мы будем отмечать 200-летие победы в Отечественной войне 1812 года и ее главное сражение на Бородинском поле, которое стало выдающимся событием в отечественной и всемирной истории. Но до сих пор потомки и наследники славы героев Бородина задают, казалось бы, простые на первый взгляд вопросы. Как и почему началась та война? Можно ли было ее предотвратить? Какие политические выгоды получила Россия, разгромив Бонапарта?

Павел I ввязался в войну с революционной Францией, не имея достаточных оснований и даже общей границы с ней. Победы Суворова в Северной Италии, а также адмирала Ушакова на Ионических островах и в Неаполитанском королевстве заняли самые лучшие страницы в летописи военной истории России. На их фоне в России никто и не заметил разгромов и капитуляции двух русских армий генерал-лейтенанта Ивана Германа в Голландии и генерал-лейтенанта Александра Римского-Корсакова в Швейцарии.

ВОЙНЫ НАЧИНАЮТ ПОЛИТИКИ, А ЗАКАНЧИВАЮТ ВОЕННЫЕ

В дипломатическом же отношении Россия потерпела полное поражение. Австрийцы потребовали вывода русских войск из Северной и Южной Италии. А англичане, захватив Мальту, отказались возвращать ее рыцарям Мальтийского ордена, гроссмейстером которого стал Павел I.

Суворов еще 14 марта 1799 года сказал в Вене: «Цель – к Парижу! Достичь ее: бить врага везде; действовать в одно время на всех пунктах». И добавил: «В кабинете врут, а в поле бьют!»

Рискну утверждать, что без суворовских побед бегство генерала Бонапарта из Египта кончилось бы не триумфом и «18 брюмера», а военно-полевым судом.

Став Первым консулом, Бонапарт сразу же обратил внимание на нелепость ситуации – Россия воевала со страной, не имеющей общей границы и вообще предметов спора, если не считать идеологий. «Мы не требуем от прусского короля ни армии, ни союза; мы просим его оказать лишь одну услугу – примирить нас с Россией», – писал Бонапарт в январе 1800 года.

Как ни странно, те же мысли пришли в голову и Павлу I. На донесении от 28 января 1800 года русского посланника в Берлине Крюднера, сообщавшего о шедшем через Берлин французском зондаже, император своей рукой написал: «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Австрии».

В декабре 1800 года Россия подписала вместе с Пруссией, Швецией и Данией договоры, возобновлявшие в более широких размерах систему вооруженного нейтралитета 1780 года.

18 (30) декабря 1800 года русский император написал Бонапарту: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе». Там же Павел впервые сформулировал принцип сосуществования государств с различным политическим строем: «Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается».

Примерно в октябре 1800 года граф Растопчин подал императору довольно смелую записку. Я приведу лишь выдержки из нее: «Франция в самом изнеможении своем похваляется в виде завоевательницы обширных земель и законодательницы в Европе».

«Во время французского вооружения Англия вооружила попеременно угрозами, хитростью и деньгами все державы против Франции».

Замечание Павла: «И нас, грешных!»

«Чтоб овладеть торговлею целого света, дерзнула завладеть Египтом и Мальтой. Россия, как положением своим, так равно и неистощимою силою, есть и должна быть первая держава мира… Бонапарт старается всячески снискать наше благорасположение».

Замечание Павла: «И может успеть».

«Но при общем замирении… за исключением Австрии, все сии три державы кончат войну с значительными выгодами. Россия же останется ни при чем, потеряв 23 000 человек. Ваше Императорское Величество дали неоспоримое право истории сказать некогда грядущим векам: «Павел I, вступая в войну без причины, также и отошел от оной, не достигнув до цели своей, и все силы его обращены были в ничто от недостатка упорства в предпринимаемом».

Замечание Павла: «Стал кругом виноват».

Далее Растопчин предлагал проект раздела Турции по соглашению с Пруссией, Австрией и Францией. Он предлагал создать греческую республику под протекторатом России и трех прочих держав, участвующих в предприятии. В предположительном разделе Россия должна была получить Румынию, Болгарию, Молдавию и Константинополь.

В конце записки император приписал: «Апробуя план ваш, желаю, чтобы вы приступили к исполнению онаго. Дай Бог, чтобы по сему было».

Во втором письме к Бонапарту Павел заметил: «Несомненно, что две великие державы, установив между собой согласие, окажут положительное влияние на остальную Европу. Я готов это сделать».

21 тысяча казаков, усиленных артиллерийской бригадой и отрядами калмыков, двинулась на Индию. Армия прошла от Дона 700 верст. Но 23 марта казаков, дошедших до села Мечетное Вольского уезда Саратовской губернии, догнал курьер из Петербурга. Он объявил о кончине Павла I и о том, что новый император повелевает возвращаться домой.

Английский посол в Петербурге сэр Витворт, действуя через свою любовницу генеральшу Жеребцову, урожденную графиню Зубову, организовал и профинансировал офицерский заговор. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке заговорщиками был зверски убит Павел I.

Александр I был в курсе заговора. При этом офицеры соблюдали приличия и в переговорах с наследником использовали термин: «заставить государя отречься».

Одновременно эскадра адмирала Нельсона 1 апреля 1801 года вероломно напала в Копенгагене на датский флот. Замечу, что с 1792 года Дания придерживалась самого строгого нейтралитета в войне. Часть датских кораблей погибла в бою, а остальные были захвачены англичанами. Однако главной целью англичан была не Дания, а Россия. 14 мая английская эскадра под командованием Нельсона вошла в устье Финского залива.

Александр I потребовал от Нельсона уйти от русских берегов в качестве предварительного условия для проведения переговоров. Англичане дали «спасти лицо» новому императору, и эскадра действительно ушла. Но на переговорах с англичанами царь уступил им почти по всем пунктам. 5 июня 1801 года между Россией и Англией была заключена конвенция, в сущности значительно изменяющая правила вооруженного нейтралитета Екатерины II и разрушающая цель, к которой стремился Павел I при образовании союза северных держав.

6 (17) июля 1800 года, то есть еще до подписания мира с Францией, эскадра адмирала Ушакова покинула Корфу и 26 октября (6 ноября) прибыла на Ахтиарский (Севастопольский) рейд. Но вопреки мнению многих историков и вопреки Парижскому договору военное присутствие России на Средиземном море осталось, хотя и было сильно уменьшено. Так, в начале 1801 года у берегов Италии оставались два отряда русских кораблей в составе шести фрегатов и трех-четырех малых судов. А на территории Неаполитанского королевства оставались три русских батальона пехоты.

КОРАБЛИ ДЕРЖАТ КУРС НА КОРФУ

В Корфу был оставлен русский гарнизон в составе 150 солдат под командованием подполковника Гастфера. На малых островах дислоцировались русские посты по 15–30 человек. Снабжение русских войск на Ионических островах производилось за счет местных жителей.

Вскоре три пехотных батальона были переведены на Корфу. В 1801–1803 годах русские силы на Средиземном море понемногу наращивались. Из Севастополя на Корфу и обратно ежегодно ходило по несколько боевых и транспортных судов.

А теперь из Средиземного моря перенесемся на берега Сены. Вечером 3 нивоза (24 декабря) 1800 года Бонапарт выехал из дворца Тюильри в Оперу, где шла премьера Гайдна. Когда карета проезжала поворот на улицу Сен-Никез, раздался страшный взрыв. После того как дым рассеялся, стало видно, что мостовая и стены разворочены, несколько человек убиты, десятки ранены. Везде обломки развороченной взрывом кареты, искалеченные лошади, кровь, битое стекло, кирпичи, превращенные в щебень. Наполеон остался невредим.

Позже выяснилось, что роялисты подвезли на повозке бочку пороха и подожгли фитиль при виде кареты Первого консула.

Покушение роялистов лишь укрепило авторитет Бонапарта в глазах подавляющего большинства французов. В июле 1802 года во Франции был проведен плебисцит о признании Наполеона пожизненным Первым консулом. «За» проголосовали три с лишним миллиона человек, «против» – 8374 человека.

Тем временем французские роялисты, инспирируемые англичанами, готовили новые покушения на жизнь Наполеона. В ответ в ночь с 14 на 15 марта 1804 года отряд французской конной жандармерии вторгся на территорию герцогства Баден, вошел в Эттенгейм, окружил дом, где находился герцог Энгиенский, арестовал его и тотчас же увез во Францию. Никто из баденских властей и не попытался защитить герцога, все сидели тихо и были довольны уже тем, что их не тронули.

20 марта герцога заточили в Венсенский замок. Вечером того же дня в замке состоялся военный суд, который обвинил герцога в получении денег от Англии и в том, что он воевал против Франции. Без четверти три ночи герцог Энгиенский был приговорен судом к смертной казни, а в три часа его вывели в Венсенский ров и расстреляли.

Позже многие историки будут утверждать, что бедный принц не был причастен ни к каким заговорам. На самом же деле герцог Энгиенский служил в армии принца Конде и был участником ряда роялистских заговоров. Поэтому, а главное, чтобы раз и навсегда пресечь британскую практику политических убийств, Первый консул приказал арестовать герцога и судить его военно-полевым судом.

По всей Европе ходила шутка о том, что громкость протестов монархов по поводу расстрела герцога Энгиенского пропорциональна расстоянию их столиц до Парижа. Так, Александр I протестовал грозной нотой, возмущаясь нарушением неприкосновенности баденской территории с точки зрения международного права.

Наполеон приказал своему министру иностранных дел дать тот знаменитый ответ, который никогда не был забыт и не был прощен Александром, потому что более жестоко его никто никогда не оскорблял за всю его жизнь. Смысл ответа заключался в следующем: герцог Энгиенский был арестован за участие в заговоре на жизнь Наполеона. Если бы, например, император Александр узнал, что убийцы его покойного отца, императора Павла, находятся хоть и на чужой территории, но что можно их арестовать, и если бы Александр их арестовал, то он, Наполеон, не стал бы протестовать против нарушения неприкосновенности чужой территории Александром. Более ясно назвать публично и официально Александра Павловича отцеубийцей было невозможно. Вся Европа знала, что Павла заговорщики убили с согласия Александра, и что он не посмел после своего воцарения и пальцем их тронуть, хотя убийцы Павла находились не на «чужой территории», а в Петербурге и регулярно бывали в Зимнем дворце.

И наши, и французские историки считают, что именно этот обмен нотами привел к началу новой русско-французской войны.

На самом деле все было иначе. Чтобы понять это, перенесемся из Санкт-Петербурга в Севастополь. Там 20 марта 1804 года вышел в море отряд Леонтовича в составе трех больших фрегатов, до предела загруженных войсками и боеприпасами для русских гарнизонов на Ионических островах, с которых, замечу, они давно должны быть вывезены. Напомню, 20 марта – день расстрела герцога. Но севастопольские адмиралы были не в курсе оной экзекуции.

Элементарный расчет показывает, что приказ об отправке войск на Средиземное море «властитель слабый и лукавый» мог отдать не ранее осени 1803 года. Зачем? На Средиземном море мир и благодать, в 1803 году не произведено ни одного выстрела.

Два императора клялись в дружбе и называли друг друга братьями.
Адольф Роэн. Встреча Наполеона и Александра I на плоту в Тильзите. Версаль, Франция, 1807

Нравится нам или нет, но посылка отряда Леонтовича свидетельствует о том, что еще в середине 1803 года Александр I принял решение начать войну, и любые действия Наполеона, как-то: казнь герцога и террористов, мелкие административные изменения в Северной Италии – были лишь предлогом для объявления войны.

И вот вслед за отрядом Леонтовича из Севастополя, Одессы, Очакова и Николаева летом–осенью 1804 года отправляются в Корфу десятки боевых и транспортных судов с войсками, оружием и продовольствием. Кавалерийские и артиллерийские части перевозятся вместе с лошадьми.

8 мая 1804 года из Очакова уходит отряд капитана 1 ранга Салтыкова (корабли «Св. Параскева», «Симеон и Анна» и другие суда) с батальоном Сибирского пехотного полка.

28 июня 1804 года из Севастополя вышел отряд капитана 1 ранга Макшеева в составе корабля «Мария Магдалина» (2-я) и фрегата «Михаил» с 14-м егерским полком.

В июне того же года к Корфу отправился отряд капитана 1 ранга Мессера в составе кораблей «Варахаил», «Победа», а также других судов с Витебским полком.

Ряд судов шел отдельно. 11 августа 1804 года из Одессы на Корфу вышел новый фрегат «Григорий Великия Армении». «Транспорт большого размера» «Григорий» в 1801–1804 годах совершил три плавания на Корфу и обратно.

В итоге численность русских войск на Ионических островах с середины 1803-го до конца 1804 года возросла с 1,2 тыс. человек до 8 тыс. Командовал сухопутными силами генерал-майор граф Анреп.

13 октября 1804 года из Кронштадта на Средиземное море вышла эскадра капитан-командора Грейга в составе двух кораблей и двух фрегатов. 11 января 1805 года эскадра прибыла на Корфу.

Дальше было «солнце Аустерлица», Фридландское сражение и Тильзитский мир. А на Средиземном море в 1807–1808 годах русский флот, не проиграв ни одного сражения, был вынужден по частям сдаться англичанам, французам и неаполитанцам. Так была потеряна большая часть кораблей Балтийского и Черноморского флотов – в несколько раз больше, чем все боевые и навигационные потери русского флота в XVIII веке.

Чего хотел Наполеон? Оккупации России и присоединения ее к Франции? Он никогда и нигде об этом не говорил, да и не знал, что делать с занятыми территориями. Его целью было заставить Александра I выполнять условия заключенных договоров, в том числе поддерживать континентальную блокаду против Англии.

Из-за континентальной блокады Англии Россия несла определенные убытки. Но, с другой стороны, континентальная блокада способствовала укреплению собственной промышленности, как это было в других странах Европы. И, наконец, главные товары, предмет мечтаний помещиков и особенно их жен и дочерей – мебель, кареты, наряды, вино, парфюмерия – все это производилось совсем не в Англии.

Александр 27 апреля 1812 года через графа Куракина передал Наполеону ультиматум. В нем содержалось требование эвакуации из шведской Померании и ряда прусских областей, сокращение данцигского гарнизона и фактической ликвидации континентальной блокады.

Естественно, Александр не рассчитывал, что Наполеон примет его ультиматум, и поэтому еще 21 апреля выехал из Петербурга к армии.

УПУЩЕННЫЙ ШАНС

История, как принято говорить, «не терпит сослагательного наклонения», но, на мой взгляд, нашим историкам пора бы дать ответ, а что было, если бы Наполеон получил в жены русскую великую княжну, а континентальную блокаду царь вел согласно всем статьям договоров? Благо, наши воры все равно нашли бы в ней миллионы лазеек.

А вдруг Наполеон захотел бы присоединить Россию к Франции? Помните князя Николая Болконского: «Эдак он и нас своими подданными запишет…» Нет, Наполеон не был сумасшедшим. К тому же его ожидали новые продолжительные войны в Европе. А главное, «человек смертен и внезапно смертен». Заменить Наполеона было абсолютно некем. Началось бы разрушение Великой империи, а это – опять череда европейских войн. А за это время русский флаг вполне мог взвиться над Босфором и Дарданеллами.

Русская армия покрыла себя славой в сражениях при Бородине, Малоярославце, Красном и на Березине. Впервые в отечественной истории важную роль в разгроме сильного неприятеля сыграли партизанские отряды как из гусар и казаков, так и из крестьян.

Кутузов предостерегал Александра I от «заграничного похода». Надо ли говорить, что мудрый полководец не мог не представить царю убедительные аргументы. Но, увы, Александр I и придворные историки предпочли скрыть это от потомков. Однако достаточно сделать элементарный расчет, чтобы понять справедливость фельдмаршала. К заграничным походам 1813–1814 годов лучше подходит фраза Талейрана: «Это хуже, чем преступление, это – ошибка».

Вспомним формулу Клаузевица: «Война есть продолжение политики иными средствами». К январю 1813 года остатки Великой армии покинули пределы Российской империи (в границах 1811 года). Наполеон не мог и помышлять о повторении Московского похода. С другой стороны, все европейские монархи мечтали о свержении «корсиканского чудовища». Предоставив Европе разбираться с «Буанопартием», Александр I в минимальном варианте мог спокойно приняться за восстановление разрушенной страны, а в максимальном – попытаться занять проливы. Именно в 1813–1814 годах у России был последний шанс взять под контроль Босфор и Дарданеллы, не опасаясь вмешательства Европы.

А что получила Россия, ввязавшись в двухлетнюю чрезвычайно кровопролитную европейскую войну? Англия закрепила за собой важнейшие стратегические пункты Средиземного моря – Мальту, Ионические острова, которые вместе с Гибралтаром позволили ей два века контролировать Средиземное море и Ближний Восток, а также ряд французских колоний по всему миру. Австрия не только вернула отнятые Наполеоном территории, но и приобрела новые, ту же Венецию.

А Россия поначалу получила только часть бывшего Варшавского герцогства. И какова же была реакция на это «освобожденной от узурпатора Европы»?

3 января 1815 года был заключен секретный союз между Австрией, Англией и Францией, направленный против России. Спас Россию от новой войны «враг рода человеческого». Вечером 7 марта 1815 года в Вене в императорском дворце был бал, данный австрийским двором в честь собравшихся государей и представителей европейских держав. Вдруг в разгар празднества гости заметили какое-то смятение вокруг императора Франца: бледные, перепуганные царедворцы поспешно спускались с парадной лестницы, и вообще создавалось впечатление, будто во дворце внезапно вспыхнул пожар. В одно мгновение все залы дворца облетела весть, заставившая всех собравшихся в панике покинуть бал: только что примчавшийся курьер привез известие, что Наполеон покинул Эльбу, высадился во Франции и, безоружный, идет прямой дорогой на Париж.

Людовик XVIII драпанул так быстро, что забыл на туалетном столике оригинал секретного договора от 3 января 1815 года. Наполеон переслал этот договор Александру I. Тот показал документ австрийскому канцлеру Меттерниху, а затем демонстративно бросил его в камин.

Наполеон напугал союзников, и 21 апреля (3 мая) 1815 года в Вене были подписаны русско-прусский и русско-австрийский договоры о разделе Герцогства Варшавского.

Десятки тысяч польских панов, бывших русских подданных, воевавших на стороне Наполеона, были прощены царем и вернулись героями в свои украинские и белорусские имения.

В ноябре 1815 года Александр I подписал Конституцию образованного в составе Российской империи Царства Польского. Эта Конституция была если не более либеральная, то на уровне неписаной британской Конституции. Конституция Царства Польского, с одной стороны, вдохновила панов на новые восстания против царизма. Причем паны ни под каким видом не желали создания польского национального государства. Их программой-минимум была Речь Посполитая в границах 1768 года, то есть с Белоруссией и Правобережной Украиной. А программа-максимум – границы времен князя Витовта «от можа до можа», то есть от Черного моря до Балтики, включая Одессу, Киев, Смоленск и Ригу.

С другой стороны, просвещенная часть русского офицерства была возмущена введением Конституции для злейших врагов России, которые в 1812 году жгли и грабили русские города. При этом Россия осталась без Конституции и управлялась, подобно «Кокандскому ханству» (выражение графа Льва Толстого), «монголо-германской династией Гольштейн-Готторпов-Романовых» (выражение князя Рюриковича Петра Долгорукова). Таким образом, польская Конституция стала одной из причин восстания декабристов.

Александр I, став «коллежским асессором» по части иностранных дел, надеялся сыскать любовь Европы и полагался на «святость союзов». Его брат Николай I в 1848 году кинулся спасать развалившуюся Австро-Венгерскую империю. Опять же ради стабильности и порядка в Европе. Боевые и санитарные потери русской армии в ходе Венгерского похода 1848 года составили десятки тысяч человек. А на деньги, потраченные на спасение императора Франца Иосифа I, можно было построить сто (!) пароходов-фрегатов типа «Владимир». (Это был единственный по-настоящему боевой пароход на Черном море к 1854 году.)

Затем была Крымская война 1853–1855 годов. А также «благодарность» России от императора Франца Иосифа I в 1854–1855, 1877–1878 и 1914–1917 годах.

Увы, наши политики не сделали должных выводов из истории своего Отечества и вновь надеются на святость союзов и любовь Запада к России. На святость союзов понадеялся в 1914 году Николай II, а позже – Брежнев, заключивший Хельсинкское соглашение, предусматривавшее нерушимость европейских границ, Договор о противоракетной обороне и многое другое. Перечень политиков-любителей союзов с Западом можно продолжить и далее.

Зато у нас осуждают британских премьеров за их любимое изречение: «У Англии нет постоянных врагов и постоянных союзников, а есть только постоянные интересы».

Автор Александр Борисович Широкорад - писатель, историк

Первоисточник http://nvo.ng.ru